Я всегда утверждаю: нет ничего лучше, чем облегчить душу.
В словах глупого толстяка Джад уловил иронию и чуть было не рассмеялся. Он и сам всю жизнь выслушивал чьи-нибудь душеизлияния. А что, собственно, он теряет? Может быть, откровенный разговор с незнакомым человеком поможет? Он внимательно посмотрел на Моуди, медленно вернулся к креслу и сел.
– У вас такой вид, будто вы взвалили на себя всю тяжесть мироздания, доктор. А я всегда утверждаю: четыре плеча лучше двух.
Черт бы его подрал со всеми афоризмами!
– Что вас привело сюда? Женщины или деньги? Я всегда утверждаю: если исключить женщин и деньги, большинство глобальных проблем решается мгновенно.
Моуди не спускал с Джада глаз.
– Мне… кажется, кто-то пытается убить меня.
Голубые глаза моргнули.
– Вам кажется?
Джад проигнорировал вопрос.
– Не могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто специализируется в расследовании подобных дел?
– Конечно, могу. Норман З. Моуди. Лучший в стране.
Джад в отчаянии вздохнул.
– Расскажите обо всем, – предложил тот. – Давайте вдвоем попытаемся разложить все по полочкам.
Джад невольно улыбнулся. Совсем, как он сам: «Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову». А почему бы нет? Набрал полные легкие воздуха и по возможности кратко поведал о событиях последних дней. Пока говорил, забыл о присутствии Моуди. Говорил как бы сам с собой, пытаясь на словах объяснить необъяснимое. Правда, поосторожничав, не упомянул об опасениях по поводу собственного рассудка. А когда закончил, обратил внимание на улыбающегося Моуди.
– Проблема-то чепуховая. Либо кому-то действительно понадобилось вас убрать, либо налицо сомнения, не становитесь ли вы шизиком.
Джад с удивлением уставился на него. Один ноль в пользу Моуди.
Тот продолжал:
– Вы сказали, что расследование ведут полицейские. Помните их фамилии?
Толстяк раздражал Джада. Наверное, не следует слишком-то ему доверять. Надо убираться отсюда, и поскорее. Тем не менее от ответил:
– Фрэнк Анжели и лейтенант Макгриви.
Что-то в лице Моуди изменилось.
– А зачем кому-то убивать вас, доктор?
– Понятия не имею. Насколько могу судить, врагов у меня нет.
– Ну уж, один-то непременно найдется. Как у каждого. Я всегда утверждаю: враги, как соль на хлебе жизни.
Джад чуть было не поморщился.
– Женаты?
– Нет.
– Вы – гомосексуалист?
Джад вздохнул:
– Послушайте, я уже прошел через все это в полиции и…
– Да. Только мне вы платите за услуги, – невозмутимо произнес Моуди. – Деньги должны кому-нибудь?
– Разве по обычным ежемесячным счетам.
– А пациенты?
– Пациенты как пациенты.
– Ну, я всегда утверждаю: если ищешь морские раковины, иди на берег моря. В своем большинстве они чокнутые, верно?
– Неверно, – резко возразил Джад. – Просто у них есть проблемы.
– Душевные проблемы, с которыми сами справиться не в силах. И может, кто-то из них затаил обиду или, еще хуже, крепко точит на вас зуб?
– Возможно, только здесь есть одно «но». Большинство пациентов находится под моим наблюдением в течение года, а то и больше. За такой период я успеваю достаточно хорошо изучить их.
– Неужели они никогда не злятся на вас? – неожиданно спросил Моуди.
– Всякое бывает. Но мы ищем не рассерженного человека, а параноика с манией преследования, который уже убил двоих и несколько раз покушался на меня. – Джад замолчал, потом усилием воли заставил себя продолжать: – Если обнаружится подобный пациент, которого я не раскусил, то перед вами самый некомпетентный специалист за всю историю психоанализа.
Он поднял голову и встретился взглядом с Моуди.
– Я всегда утверждаю: начинай с самого начала. Первое, что нам нужно сделать, это выяснить – пытаются свести с вами счеты или вы психопат. Верно, доктор? – спросил тот.
Лицо детектива расплылось в широкой улыбке, что смягчило резкость сказанного.
– Как это сделать?
– Очень просто. Как в бейсболе. Вы стоите на «базе» и не знаете, кто бросит мяч. Вот и следует выяснить, идет ли вообще игра, а если идет – кто игроки. У вас есть машина?
– Да.
Джад уже забыл, что собирался бежать и найти другого детектива. Он нутром почуял: под напускной манерой поведения скрывается интеллект, невидимый поверхностному наблюдателю.
– Мне кажется, у вас расходились нервишки. Я хочу, чтобы вы поехали отдохнуть, – сказал Моуди.
– Когда?
– Завтра утром.
– Это невозможно, – запротестовал Джад. – У меня назначены пациенты.
– Отмените, – невозмутимо парировал Моуди.
– Но зачем…
– Я ведь не даю советов, как вам работать. Когда выйдете отсюда, поезжайте в бюро путешествий. Пусть зарезервируют номер… – Он подумал: – …у Кроссинджера. Очень приятная дорога через Кэтскилс. В вашем доме есть гараж?
– Да.
– О'кей. Прикажите подготовить машину к дальней дороге, чтобы в пути не было никаких неожиданностей.
– А нельзя это сделать на следующей неделе? Завтра весь день…
– После того как все оформите, отправляйтесь в свой кабинет и позвоните пациентам. Объясните, что у вас непредвиденные обстоятельства, и что вернетесь через неделю.
– Но я, правда, не могу. Не в моих правилах…
– Советую также позвонить Анжели, – продолжал Моуди. – Не заставляйте полицию разыскивать вас.
– Зачем все это? – спросил Джад.
– Чтобы оправдать пятьдесят долларов. Да, хорошо, что напомнили. Мне понадобится двести долларов – предварительный гонорар адвокату, плюс пятьдесят в день, плюс непредвиденные расходы.
Моуди выпростал себя из кресла.
– Трогайтесь пораньше, – сказал он, – чтобы добраться до места засветло. Сможете выехать около семи утра?
– Полагаю, да. И что меня там ожидает?
– Счет, если все будет в порядке.
УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ.
«Надеюсь, так оно и будет» – мрачно подумал Джад.
В бюро путешествий на Мэдисон-авеню все прошло гладко: забронировали комнату у Кроссинджера, снабдили дорожной картой и цветными проспектами с видами Кэтскилса. Затем он связался с телефонисткой в бюро услуг, дал задание обзвонить пациентов и отменить назначенные встречи до последующего уведомления. Потом набрал номер девятнадцатого участка и попросил детектива Анжели.
– Анжели болен, – ответил бесстрастный голос. – Дать домашний телефон?
– Будьте любезны.
Судя по хрипам в трубке, тот сильно простудился.
– Я решил завтра утром уехать на несколько дней, – сказал Джад. – Хотел сообщить вам об этом.
Анжели молчал, по-видимому, обдумывая услышанное.
– Ну что ж, может быть, это неплохая мысль. Куда вы едете?
– В Кэтскилс, остановлюсь у Кроссинджера.
– Прекрасно. Не волнуйтесь. Я все улажу с Макгриви. – Анжели помедлил, – Мне известно о случившемся вчера вечером у вас в кабинете.
– И, как я понимаю, слышали версию Макгриви.
– Видели тех, кто пытался вас убить?
Наконец-то Анжели поверил ему.
– Нет.
– Совсем ничего, никакой зацепки? Белые, темнокожие, возраст, рост?
– Весьма сожалею, – ответил Джад. – Было темно.
Анжели чихнул.
– Ладно. Буду настороже. Может быть, когда вернетесь, появятся хорошие новости. Остерегайтесь, доктор.
– Постараюсь, – сказал Джад с благодарностью и повесил трубку.
Итак, он готов к следующему шагу. Единственное, что тревожило, – не сможет в пятницу повидаться с Анной и, похоже, никогда ее больше не увидит.
Джад ехал домой и думал о Нормане З. Моуди. Заставив уведомить всех пациентов об отъезде и полагая, что один из них может быть убийцей, если таковой вообще существует, тот подстроил ловушку, в которой Джаду предстояло играть роль приманки.