Через каждые тридцать ярдов к потолку была подвешена защищенная толстой металлической сеткой лампочка, которая обеспечивала на небольшом участке тусклое освещение. Пространство между лампочками было полностью погружено в темноту.
– Четвертый уровень, второй сектор, – сказал старший. – Объявляю пары: «Орел» и «Скопа», «Сокол» и «Лунь», «Коршун» и я.
Они быстро двинулись в северном направлении, перемещаясь рывками из одной темной области к другой, поспешно покидая освещенные участки, как тараканы, ищущие убежище в темноте. Вскоре группа повернула на запад, и туннель сузился, потолок стал ниже, а промежутки между освещенными участками существенно удлинились. Впрочем, охотников это нисколько не тревожило. На этом уровне каждый из них ориентировался совершенно свободно, и они двигались, не замедляя шага, все глубже проникая в подземный лабиринт. Примерно через полчаса они спустятся на уровень, где никто из них прежде не бывал, и вот тогда станет труднее.
Если повезет, то кто-нибудь из группы подстрелит дичь. Но более вероятно, что сегодня все ограничится только рекогносцировкой местности. Так обычно бывало, когда они начинали исследовать новую территорию. Пары разойдутся в разные стороны, и каждая нанесет на карту свой участок.
Многим из них рекогносцировка доставляла почти такое же удовлетворение, как и добыча дичи, хотя, конечно, в конце охоты убийство всегда являлось высшей наградой.
* * *
– Черт возьми, как же нам выбраться отсюда?
Джефф услышал в голосе Джаггера страх, тот же самый страх, что и у него. Страх, сжигающий остатки надежды на спасение.
Нужно было выбраться на поверхность. Но как? Он пытался вспомнить путь, которым вел его сюда Сатана, но там было столько поворотов и переходов с уровня на уровень, что...
«Насколько далеко мы отошли от станции метро?»
Джаггер сказал, что его привезли в больницу, а потом спустили лифтом в подвал. Джефф предположил, что это «Беллвью», но опять же уверенности в этом не было. Точно так же не известна была и глубина, на которой они находились.
С тех пор как беглецы услышали выстрел, а затем крик и двинулись налево, они продолжали идти только вперед. Туннель, пока еще достаточно высокий, чтобы Джефф мог шагать, выпрямившись во весь рост, наверное, продолбили в скале. В нем были проложены большие трубы. Джефф был уверен, что это водопроводная магистраль. Ему почему-то казалось, что они двигаются либо на север, либо на юг, под одной из авеню.
Не под Центральным парком, потому что там проложены туннели для пригородных поездов, отправляющихся от вокзала Гранд-Сентрал.
«Если, конечно, мы не находимся к югу от станции. Ведь все пригородные поезда, кажется, идут в северном направлении».
Джефф напрягся, пытаясь вспомнить. Но в течение дня в город прибывало и отправлялось огромное количество поездов, и не только с вокзала Гранд-Сентрал, но также и с Пенн-стейшн [8] . А кроме того, существует метро. Так что под городом в различных направлениях проложено сотни туннелей.
Неожиданно ему вспомнились лекции по городской инфраструктуре, которые в осеннем семестре читал профессор Филмор, крупный специалист по градостроительству. Это все происходило в другой жизни, необыкновенно счастливой, когда они с Хедер коротали вечера в его маленькой квартирке на Сто девятой улице, недалеко от Бродвея. Жизни, настолько далекой, что теперь воспоминания о ней казались Джеффу совершенно нереальными.
Вдруг он отчетливо услышал голос профессора.
«То, что творится под улицами Манхэттена, на самом деле не известно никому. Частично, возможно, ситуацию знают многие – есть карты систем водоснабжения, электроснабжения, газовых магистралей, путей пригородных поездов и поездов метро. Но достаточно подробной карты всей системы в целом не существует».
Луч фонарика, который держал в руке Джаггер, начал тускнеть.
Джефф следовал за ним, то и дело посматривая наверх в поисках колодца, ведущего на поверхность.
И вот сейчас прямо над головой он увидел узкий ствол с ржавой лестницей, прикрепленной к сгнившему бетону.
– Один из нас поднимется и посмотрит, куда она ведет, – сказал он.
Джаггер мотнул головой.
– Я не пойду. Это опасно.
– Но ведь нельзя же все время просто идти. Рано или поздно нам все равно придется подняться наверх.
Джаггер вгляделся в жерло колодца.
– Похоже, эта лестница никуда не ведет.
– Как никуда? Колодец обязательно должен куда-то выходить, иначе зачем же он здесь? – Джефф схватился за нижнюю перекладину лестницы. – Подтолкни меня.
Джаггер поднял его с легкостью, как младенца, на высоту, достаточную, чтобы можно было поставить ногу на нижнюю перекладину.
– Теперь погаси фонарь, – сказал Джефф, включая свой. – Не стоит зря расходовать батарейки.
– А если ты не вернешься? – спросил Джаггер.
– Вернусь, – ответил Джефф. – Ты думаешь, мне хочется выбираться отсюда одному? Жди, я спущусь через пару минут.
Джефф начал подниматься по проржавевшей лестнице. С каждым шагом ствол становился все уже и уже. Джефф вдруг почувствовал, что задыхается; его охватил ужас.
«А вдруг я здесь застряну?»
Чем выше он взбирался, тем сильнее накатывала клаустрофобия. Тело покрылось холодным потом, сердце бешено колотилось, казалось, что грудь сдавил удав.
Джефф замер, прислонившись к лестнице. Через полминуты ему наконец удалось собрать волю в кулак и подавить нарастающую панику. Он продолжил подъем.
Неожиданно наверху в темноте что-то зашевелилось. Он посветил фонариком. Вспыхнули два красных глаза. Где-то в полутора ярдах над ним сидела крыса!
Джефф невольно дернулся, пытаясь отстраниться от этой мерзости, и больно ударился коленом о перекладину лестницы. Крыса оскалила зубы и зашипела, а потом исчезла так же внезапно, как появилась. Джефф заволновался.
«Куда она подевалась? Куда? Ну конечно, эта тварь лезет вниз. На меня!»
В отчаянии он светил фонариком во всех направлениях и вдруг наверху, примерно в том месте, где сидела крыса, обнаружился проход, который вел куда-то вбок. Вновь пробудилась надежда, почти погашенная приступами клаустрофобии, и Джефф начал карабкаться, пока не открылся еще один проход.
Впереди виднелось что-то, моментально рассеявшее остатки смятения. Это был свет. Да, да, далеко впереди, едва различимый, но свет! В этом не было никаких сомнений.
Наконец-то выход найден!
Глава 15
– Отваливай, Джинкс. Ты же знаешь правила. Давай, пошла отсюда.
Девочка оторвала взгляд от замусоленного журнала, который двадцать минут назад выудила из мусорного бака.
– Что за шум? Неужели Микки Маус боится, что я залезу ему в карман? – Патрульный подошел ближе, и она двинулась бочком в сторону. – Да ты что, Пол, чего я тебе такого сделала?
Из двадцати лет, проведенных на службе в полиции, большую часть Пол Хейген отработал на Таймс-сквер. Он уже потихоньку мечтал об уходе на пенсию, когда не будет никакой стрельбы, поножовщины и мошенничества. Сколько за эти годы ему встретилось таких вот, как эта Джинкс, Пол не мог и припомнить. И девчонка права: она действительно не сделала ему ничего. Пять лет назад он, наверное, не обратил бы на нее никакого внимания – конечно, если бы она не залезла в карман к какому-нибудь туристу. Но сейчас Таймс-сквер уже не такой, как прежде. Чего греха таить, Пол Хейген иногда скучал по тем временам, когда Таймс-сквер был средоточием порока, а здесь кучковалось разнообразное отребье. Да, да, отребье. В первые пару лет, когда Хейген начал работать в полиции, он разделил всех людей в мире на две категории: нормальных и отребье.
Вот он, например, нормальный.