Джимми откашлялся, потом вздохнул долгим вздохом, немного выкатив глаза.
– Словом, как бы там ни было, взгляда этого я у нее не замечал лет эдак семь или восемь, но вот в субботу на какую‑то минуту она посмотрела на меня именно этим взглядом.
– Словно готовилась к тому, что больше вас не увидит.
– Ага. – Джимми смотрел, как Уайти пишет это в блокнот. – Слушайте, вы это не раздувайте, ведь это был всего лишь взгляд.
– Я не собираюсь ничего раздувать, мистер Маркус, уверяю вас. Это просто информация. А мое дело – собрать достаточное количество информации, чтобы можно было сопоставить факты и связать их в общую картину. Вы сказали, что были в тюрьме?
– О господи, – тихонько сказала Аннабет и покачала головой.
Джимми откинулся на спинку кресла.
– Ну, вот мы и приехали.
– Я лишь спросил, – сказал Уайти.
– Точно так же, как спросили бы о моей престижной работе пятнадцать лет назад? – хихикнул Джимми. – Да, я отбывал срок за ограбление. Два года в «Оленьем острове». Запишите это в блокнот. Разве такая информация может помочь вам поймать того парня, что убил мою дочь, а, сержант?
– Я лишь спросил.
Уайти метнул взгляд в сторону Шона.
Шон сказал:
– Никто здесь не хотел тебя обидеть, Джим. Давай забудем это и вернемся к сути дела.
– К сути, – повторил Джимми.
– Ну а кроме того, как посмотрела на тебя Кейти, – сказал Шон, – тебе не запомнилось ничего необычного?
Джимми, не спускавший с Уайти тоскливого взгляда арестанта на прогулке, перевел взгляд на чашку кофе и отпил глоток.
– Нет. Ничего не заметил. Хотя… погоди. Этот парень, Брендан Харрис. Нет, это уже сегодня утром было.
– А что это за парень?
– Просто соседский парень. Зашел сегодня в магазин и осведомился о Кейти, как будто ожидал ее увидеть. Но они едва знакомы. Вот это мне и показалось немного странным. Но это, конечно, ничего не значит.
Тем не менее Уайти записал в блокнот фамилию и имя парня.
– Может быть, они встречаются? – спросил Шон.
– Нет.
– Ну откуда ты знаешь, Джимми… – вмешалась Аннабет.
– Знаю, – сказал Джимми. – Не могла она с ним встречаться.
– Нет? – спросил Шон.
– Нет.
– А почему ты так уверен?
– Послушай, Шон, какого черта… Это что, допрос с пристрастием?
– Ничего подобного, Джим. Я просто удивился, что ты так уверенно говоришь, что дочь твоя не могла встречаться с этим Бренданом Харрисом.
Джимми вытянул губы трубочкой и, закатив глаза, выдохнул в потолок.
– Отцы обычно в курсе, не так ли?
Шон решил на время удовольствоваться этим. Он кивнул Уайти, передавая эстафету ему.
Уайти спросил:
– Ну а на самом деле как? С кем она встречалась?
– Насколько нам известно, – сказала Аннабет, – в данный момент ни с кем.
– Ну а бывшие ее дружки? Кто‑нибудь затаивший обиду? Парень, которого она бросила, что‑нибудь такое?
Аннабет и Джимми переглянулись, и Шон почувствовал промелькнувшую между ними искру подозрения.
– Бобби О'Доннел, – вдруг сказала Аннабет.
Уайти уронил на блокнот свою авторучку и уставился на них через стол.
– Мы о том самом Бобби О'Доннеле говорим?
– Не знаю, – сказал Джимми. – Наркоторговец и сутенер. Лет двадцати семи.
– Это он, – сказал Уайти.
– Наркоторговец и сутенер. Лет двадцати семи.
– Это он, – сказал Уайти. – У него было несколько приводов за последние два года.
– Но под суд вы его тем не менее не отправили.
– Ну, во‑первых, мистер Маркус, мы полиция штата. Если б преступление не произошло на территории парка, здесь и духу моего не было бы. Ист‑Бакинхем по большей части находится в ведении городской полиции, а за ее действия я ответственности не несу.
– Надо будет сообщить это моей приятельнице Конни. Бобби с дружками спалили ее цветочный магазин, – сказала Аннабет.
– За что? – спросил Шон.
– За то, что она отказывалась платить ему, – сказала Аннабет.
– Платить? За что?
– Чтоб не подорвали этот ее чертов магазин, – сказала Аннабет, отхлебнув глоток кофе.
И Шон еще раз подумал: «Крепкий орешек эта баба. С такой связаться – себе дороже».
– Значит, ваша дочь с ним встречалась, – сказал Уайти.
Аннабет кивнула:
– Недолго. Сколько это длилось, Джим? Несколько месяцев? К ноябрю уже все кончилось.
– И как он это воспринял? – спросил Уайти.
Маркусы опять переглянулись, после чего Джимми сказал:
– Однажды вечером была стычка. Он заявился к нам в дом со своим подлипалой Романом Феллоу.
– Ну и?..
– Мы дали им понять, чтоб убирались.
– Кто это «мы»?
– Мои братья живут в нашем же доме, на верхнем и нижнем этажах. Они очень опекают Кейти, – сказала Аннабет.
– Сэвиджи, – обращаясь к Уайти, пояснил Шон.
Уайти вновь уронил ручку на блокнот и прижал два пальца к виску:
– Братья Сэвиджи…
– Да. А что такое?
– При всем моем к вам уважении, мэм, боюсь, что это может вылиться в пренеприятную историю. – Уайти опустил голову и потер затылок. – Не хочу, конечно, вас обижать, но…
– Так всегда говорят, прежде чем обидеть.
Уайти поднял на нее удивленный взгляд и улыбнулся:
– Ваши братья, как вам должно быть известно, имеют не очень хорошую репутацию.
Аннабет холодно улыбнулась ему в ответ.
– Кто они и каковы, мне известно, сержант Пауэрс. Можете говорить прямо.
– Мой хороший знакомый майор Краймс говорил мне пару месяцев назад, что была какая‑то история, связанная с О'Доннелом, торговлей героином и рэкетом. И то и другое, как мне объяснили, прерогатива Сэвиджей.
– Но не на Плешке.
– Вы это о чем, мэм?
– Не на Плешке, – сказал Джимми, тронув ладонь жены. – Она хочет сказать, что ничего противозаконного они по соседству делать не будут.
– А не по соседству будут, – сказал Уайти, дав этой фразе на некоторое время повиснуть в воздухе. – Так или иначе, на Плешке в этом смысле имеется некая перспектива. Чем, если сведения мои верны, Бобби О'Доннел и собирался воспользоваться.
– И дальше? – спросил Джимми, приподнимаясь в кресле.
– Дальше?
– И как это связано с моей дочерью, сержант?
– Самым непосредственным образом, – сказал Уайти и развел руками. – Самым непосредственным образом, мистер Маркус, потому что единственное, что требовалось обеим сторонам, чтобы начать войну, это повод. А теперь он у них есть.
Джимми покачал головой, и углы его рта дрогнули в улыбке.
– Вы так не считаете, мистер Маркус?
Джимми поднял голову.
– Думаю, сержант, что район мой скоро исчезнет.