- Ну да Пекин полон чудес! Ради такого случая я приготовлю особый стол. Прошу вас, присаживайтесь вот сюда. Не пройдет и четверти часа, как все будет готово. Не подогреть ли вина?
- Ты пьешь вино подогретым? - спросила я у Сонечки. Сама-то я давно привыкла к тонкостям местного употребления алкогольных напитков. А Сонечка растерянно моргала. - Впрочем, у господина Фу всегда есть европейские рислинг и вермут...
- Тогда я буду рислинг, - сказала Соня.
- Вам, госпожа? - обратился ко мне господин Фу.
- Вашего традиционного маотайского, господин Фу. Но совсем немного, у меня столько дел на сегодня, грех будет потерять голову и последние деньги в кошельке!
- Хорошо, госпожа Чжао. Уверяю вас, скоро вы выучитесь пить, как настоящий китаец.
- А разве я уже не выучилась?
Господин Фу улыбнулся мне глазами и ушел, точнее, плавно переместился в сторону кухни - бамбуковые занавески почти и не всколыхнулись. Столь же плавно появился официант, поставил перед Соней бокал рислинга, а передо мной чарочку маотайского.
- Ну, Соня, - сказала я, подымая чарочку. - За встречу!
Не знаю, как пришелся Сонечке местный рислинг, а мне хорошее маотайское всегда казалось жидким солнечным лучом, который, попав в мой организм, начинал освещать и радовать самые темные его закоулки. Для тех, кто не в курсе, маотайское вино - это на самом деле водка из гаоляна, которую делают в городке Маотай провинции Гуйчжоу. Эта водка не чета нашей: она семь раз проходит очистку, выдерживается не меньше трех лет, и крепость у нее пятьдесят пять градусов. Потому и принято называть ее вином, и цена у маотайского вина не ниже, чем у французского коньяка. Но я отвлеклась...
- Соня, - сказала я. - Я изнываю от нетерпения услышать твой рассказ. Как ты жила все эти годы? И каким ветром тебя занесло в Китай?
- Даже не знаю, с чего начать, - замялась Сонечка. - С прошлой жизни? Там было столько всего... Закончила университет, устроилась на престижную по тем временам работу. Замуж вышла тоже за престижного человека. По тем временам - престижного...
- Дети есть?
- Нет, - покачала головой Соня. - Один раз забеременела, в самом начале семейной жизни, но случился выкидыш, осложненный, и врачи сказали - больше мне беременеть нельзя. Другие бабы такому только радовались бы, а я... Муж мой меня потому бросил - не престижно жить с бесплодной.
- А ты любила мужа, - полувопросительно-полуутвердительно сказала я, делая глоток из чарки.
- Любила, - эхом отозвалась Сонечка. - Травилась тогда, вены себе резала, все хотела, чтоб вернулся, чтоб простил...
- За что простил? - вырвалось у меня.
- Ну, за то, что я такая, - пробормотала Сонечка.
- Какая?!
- Неудачница...
- Чушь! То, что ты не можешь рожать, еще не значит, что ты неудачница! А твой муж просто скотина, если бросил тебя из-за этого...
- Не только из-за этого, - вздохнула Сонечка. - На работе меня сократили. Было тогда такое в России повальное сокращение штатов, ты-то ведь уже в Америку уехала.
- Про мою Америку я тебе позже расскажу, тоже история хоть куда. Ты продолжай.
- В общем, уволили, а я получала хорошо, муж мог не работать, жили мы на мои деньги...
- Ой, как это мне знакомо. Ладно. Утри слезу и забудь о нем.
- Да я и забыла. Осталась я без мужа, без работы, без денег. Квартиру хорошую пришлось продать, с жильем кое-как перебивалась у родственников... Работу искала... За что только не хваталась, ты и представить себе не можешь.
.. Работу искала... За что только не хваталась, ты и представить себе не можешь...
- Почему же, - тихо пробормотала я. - Вполне могу.
- Так-то вот... - сказала Соня. - Годы идут, а ни счастья, ни удачи нет, живу как будто за стеклом. Этим стеклом меня отгородили от всего остального, нормального мира, некому даже душу излить... Ты, Нила, первая, кому я вот так откровенно. Может, потому что мы не в России, а в Китае встретились?
- Кстати, - задала я наводящий вопрос - А в Китае-то ты как оказалась?
- Бизнес, - невесело усмехнулась Соня. - Нет, ты не подумай, не мой бизнес. У меня хозяева - семейная пара - в Туле держат сеть магазинчиков со всякой китайской экзотикой: веера там, картинки, статуэтки, сервизы дешевые... Ширпотреб, в общем. Но сами они по закупкам не ездят, для этого есть я и еще пара девчонок. Мы по разным дешевым лавчонкам таскаемся целыми днями, договариваемся на опт, на скидки. А потом товар - контейнерами - в Россию.
- А-а... - протянула я. - И выгодно тебе так работать?
- По деньгам - не очень, но зато возможность есть другую страну увидеть, хоть и вижу я ее только со стороны магазинов... Веришь, мне Россия такой чужой кажется, что я, когда из Китая возвращаюсь, больше месяца там и, не живу.
...Нам давно принесли заказанную фаршированную утку и мигао, но было как-то не до еды. Понимаете, странный я человек. Когда мне кто-нибудь принимается рассказывать о судьбе, которая не сложилась, о любви, которая обманула, о бизнесе, который прогорел, у меня возникает желание вмешаться и все исправить. Учитель Ван То, когда я сказала ему о таком, ответил мне загадочно: «Стрелка компаса не может не указывать на север».
Сейчас эта «стрелка» во мне точнехонько указывала на Соню. Из ее рассказа нельзя было вывести, что она катастрофически и глобально несчастна, но... Соня представлялась мне домом, в котором все устроено не по фэн-шуй, и оттого удача обходит этот дом стороной. А кто у нас мастер фэн-шуй?..
- Нила, а ты как жила все эти годы? Я думала - ты в Америке, со своим... Его, кажется, зовут Роджер?
- Да, я жила в Америке со «своим» и с дочерью. Потом мы с Роджером развелись - это в Америке почти повседневная и тем не менее треплющая нервы процедура. Мне досталась моя Кэтрин, а Роджеру - свобода. Какое-то время мы с дочкой жили, прямо скажу, несахарно, потому что Роджер не высылал нам никакого пособия, А потом у меня обнаружилась Семья.
Теперь и я научилась произносить это слово с большой буквы!
- Семья? - удивленно переспросила Соня.
- Угу. Моя большая и дружная китайская Семья. Ну что ты так смотришь? Моя бабушка, да вкушать ей райскую жизнь на острове Пэнлай, была стопроцентной китаянкой. Я очень ее любила, а она любила меня - даже больше, чем моя собственная мать. И вот в один прекрасный день, когда мы жили с Кэтрин в паршивой американской дыре под названием Висконсин, к нам в дверь постучалось счастье...
Продолжение моей истории Соня слушала с горящими глазами и белыми, словно дорогой фарфор, щеками. Еще бы! Я понимала ход ее мыслей. Кто она - бывшая университетская звезда, скатившаяся до банальной «челночницы», и кто я - никогда не подающая надежд особь, которой нежданно привалило счастье влиться в богатую иностранную семью. Может быть, поэтому она почти пропустила мимо ушей мой рассказ о годах обучения у учителя Ван То; похоже, истории о моих состоятельных кузенах импонировали ей куда больше...
- И теперь, - решила закруглить свой рассказ я. - Я работаю мастером фэн-шуй. И, похоже, это у меня неплохо получается.
Только теперь Соня вышла из транса, в который погрузил ее мой рассказ.