– Без карты не получится Змеевых сродственников найти.
– А для этого батюшке надо весточку отправить. Пусть у купца Садко спросит. Тот везде был, даже под водой торговал с морскими царями. А где этих рептилиев искать – уж наверняка точно знает!
– Ты почему так уверена? – с сомнением спросила Марья.
– Он мне чешуйку показывал. Такую же, как у Горыныча.
– У Садко есть змеиная чешуйка?! – взвизгнула Елена, вылезая из сундука. – Что же вы, сестрицы, раньше молчали?!
– А то и молчали, что тебя жалели. Ты же себе из нее пудовые серьги закажешь сделать, – Марья хитро посмотрела на младшую сестру, – а ну как уши оторвутся?
Елена надулась, но что ответить – не знала. Как ни смотри, а сестра права.
Глава 7
«ХЛОР АМИНЬ» И ПОЛЕЗНОСТЬ УЧЕНОЙ РАССЕЯННОСТИ
Тут зашумело да загрохотало, кто-то завыл и застонал. Марья на звук кинулась, Василиса следом за ней побежала, а Елена в сундук запрыгнула, крышкой сверху прикрылась, но щелочку небольшую все же оставила – чтобы от любопытства не помереть.
В кухонной комнате царевны увидели странную картину – на столе прыгал домовой, он горестно стонал, потом его стоны сменялись воплями. Маленький хозяин потрясал кулаками, выдирал клочки волос из своей жиденькой шевелюры и причитал:
– Ой да что ж это вороги сделали-и?! Да что ж это супостаты учинили-и?!
Кухня и впрямь выглядела так, будто по ней орда тмутараканская промчалась. Стены уляпаны бурыми пятнами, печка будто слоем сажи покрыта, а из котла во все стороны брызги. Запах на кухне стоял такой, что впору снова Василисины респираторные намордники надевать.
– Ox! – только и смогли вымолвить царевны, увидев такой беспорядок.
Елена Прекрасная, не услышав криков сестер, решила, что им ничего не угрожает, а значит, и ей тоже. Вылезла она из сундука и поспешила на кухню. Это что ж получается, происходит что-то интересное – и без нее?!
– Ой да весь продовольственный запас извели-и, – рыдал домовой, – да чем же теперь сыночку кормить буду-у?!
– И ничего я не извела, – фыркнула младшая царевна, выглядывая из-за спин сестер. – Я завтрак знатный приготовила.
– Хотела бы я увидеть, какую такую знать таким варевом кормят? – скривилась Марья Искусница и зажала пальчиками носик.
Дворцовый тем временем рыдать перестал и глянул на девиц с большим любопытством.
– Так это вы – невесты сыновы? – поинтересовался он скорее для порядка.
Василиса Премудрая рассмеялась:
– Везет нам, сестрицы, прямо нарасхват невесты! То Змей нас в жены решил взять, то вот домовик к сыну сватает!
– Ну во-первых, я не домовик, а Дворцовый, ибо это имя мое, потому как во дворце живу. А во-вторых, сыночку моего змеем не смей называть, ибо Горыныч он!
И действительно, Дворцовый очень отличался от Домовика, который присматривал за их теремом. Одет он был странно: тонкая рубаха с короткими рукавами была расписана на груди непонятными знаками, портки синие, прострочены белыми швами, со множеством карманов в самых нелепых местах. Обут Дворцовый был в странные матерчатые лапти на белой подошве со шнуровкой. А в остальном – домовой как домовой. Такая же, как у всех его собратьев, бородка, внимательно-подозрительный взгляд прирожденного завхоза, маленький рост и непропорционально большие руки.
Такая же, как у всех его собратьев, бородка, внимательно-подозрительный взгляд прирожденного завхоза, маленький рост и непропорционально большие руки.
– Странное несоответствие получается, – возразила Дворцовому Марья Искусница. – Ты вон хозяин маленький, как же чудище о трех головах сыном твоим стало?
– Да, откуда вообще в наших краях Змей Горыныч появился? – спросила Елена Прекрасная, чувствуя, что сейчас от любопытства лопнет на мелкие кусочки.
– Откуда Горыныч взялся? А пойдемте, покажу. – И Дворцовый поманил девушек за собой. – Дворец-то светлый, ибо хрустальный, – говорил он на ходу, – вот я и прячусь по сундукам. А то, бывало, день с ночью путал, аки младенца несмышленая. На весь дворец только одна темная комната, но я не люблю там бывать, ибо воспоминаниев у меня там много возникает. В этой каморке-то и появился на свет Горыныч. Раньше-то во дворце Кощей Бессмертный жил. Ох и вредительный злодей был! С ним, помнится, еще ваш дед воевал, да и прадед тоже. И отцу вашему, царю Вавиле, тоже досталось. Так вот, этот Кощей веру большую в приметы имел, ибо суевериев боялся. Ему по малолетству не то цыганка, не то кака друга ведьма нагадала, что помрет он смертью лютой, а смерть его в яйце спрятана. И рассказала та гадалка, где это яйцо смертоносительное лежит. Кощей туды спутешествовал, яйцо отыскал и во дворец приволок. В темной каморе схоронил, ибо боялся, что на глаза кому попадет. А я вот думаю, – старичок остановился и лукаво посмотрел на царевен – те слушали, затаив дыхание, – я вот думаю, что он сам на него смотреть боялся, ибо кому ж радостно ежеденственно на смертушку свою любоваться?
– А дальше что? – не удержалась от вопроса любопытная Елена.
Она так увлеклась рассказом домового, что даже не смотрела по сторонам. А посмотреть было на что. Прозрачные стены не скрывали внутреннего убранства залов, заполненных невероятными заморскими диковинами.
– А дальше вот что было, – продолжил рассказ Дворцовый. – Залетел как-то к Кощею в гости дух неприкаянный, привидений злобствующий, попроведовать, значится. Ну и давай приставать, мол, как это ты, Кощей, столь долго живешь. Я-де уже триста лет как помер, а ты даже не изменился. А Кощей ему и отвечает, мол, смертушку я свою спрятал, ибо умный. Ну дух давай приставать, говорит, врешь ты, приятель. Тут-то Кощей и взвился. Это я, говорит, вру? Пойдем, покажу. И привел его в эту камору. – Тут домовой распахнул неприметную дверцу в хрустальной стене, и царевны увидели маленькую темную комнатку, которую иначе чем каморкой назвать трудно. Каморка была совершенно пуста, пыльный пол устилали обломки скорлупы, а у порога ровной пирамидкой возвышалась горка пепла. – Открыл Кощей эту дверь, – сказал Дворцовый, важно поглядывая на царевен, – да и похваляется: смотри, мол, на мою смерть. Привидений злобствующий удивляется, а Кощей грудь колесом выпятил, ибо самым хитрым себя посчитал, и самодовольством до краев наполнился. И все бы ничего, да тут солнце как раз взошло. Лучи через хрустальные стены преломились, аки через призму какую, да в силе своей увеличились. Так всем жаром усиленным солнце по яйцу и треснуло. Скорлупа развалилась в стороны, вылез оттуда змееныш маленький о трех головах – Горыныч наш – да сразу огнем из всех трех глоток и полыхнул. Тут-то Кощею и смерть пришла, ибо вспыхнул как факел да и осыпался горсткой пепла.
– Каков злодей этот Горыныч! – возмутилась Елена Прекрасная. – Не успел народиться, как сразу же Кощея спалил!
– А Горыныч этого и не заметил, – старичок вздохнул, вспоминая те времена, – ибо слепой на свет появился, аки котенок новорожденный.