Король увидел наложницу младшего брата, уже расцветшую и прекрасную, и возжелал ее. Чтобы овладеть ею, он решил отправить брата с глаз подальше и потому приказал ему подавить восстание, вспыхнувшее в горах. Брат взял войско и двинулся в поход, а король тут же приказал привести к нему красавицу с подрезанными ушами. Но Нарапатиситу перед отъездом призвал к себе верного слугу Нга Пью и сказал:
— Если случится что неладное, бери моего любимого коня Тудо, которого я оставляю тебе для этой цели, и скачи ко мне.
Пока король развлекался с красавицей, Нарапатиситу добрался до места назначения и там обнаружил, что никакого восстания нет.
А верный слуга поскакал к своему господину. Ехал он весь день, устал и, когда начало смеркаться, остановился переночевать.
Нга Пью не знал, что был совсем рядом с лагерем Нарапатиситу. Пока он спал, конь пасся в лесу. Почуяв, что близко его господин, он помчался к шатру принца.
Ночью Нарапатиситу проснулся оттого, что рядом ржал его любимый конь. И понял, что в столице случилось несчастье.
А утром, не найдя коня, Нга Пью пешком за полчаса добрался до лагеря принца. И все ему рассказал.
Принц выслушал слугу и пришел в ярость. Гнев его был обращен как против старшего брата, так и против Нга Пью.
— Как ты смел спать рядом с лагерем! Мы потеряли несколько драгоценных часов!
И тут же зарубил своего верного слугу.
Затем он повернул войско назад и выслал разведчиков, которые должны были проникнуть во дворец и убить короля.
Король долго бегал от убийц по помещениям дворца. Наконец заперся в уборной, но его отыскали и там. И зарубили, хотя он молил даровать ему жизнь и обещал верно служить брату.
Это случилось в 1174 году. Значит, Наратейнка успел пробыть на троне три года.
Нарапатиситу взошел на престол, провозгласил своей главной королевой красавицу с подрезанными ушами и благополучно царствовал тридцать пять лет.
Такова версия бирманских хроник о событиях 1167–1174 годов.
Однако эти сведения вызвали у ученых сомнения: так ли было на самом деле?
Уже внимательное чтение самих хроник дает повод для недоумения.
Про всех королей паганской династии подробно рассказывается, какие они осуществили реформы, какие пагоды и храмы построили, какие богоугодные дела совершили, где прорыли каналы и какие воздвигли плотины, с кем воевали и с кем заключали договоры. Это естественно — такова королевская служба. Ничего подобного о Нарату и Наратейнке не сообщается. Есть только перечень беззаконий и описание любовных историй, аналоги которым нетрудно отыскать в фольклоре.
Но даже не это главное.
Обнаруживается, что надписи того времени и археологические данные радикально расходятся с хрониками — единственный раз за всю историю государства. Двести пятьдесят лет истории Пагана отражены в хрониках достоверно, а семь лет — неправильно.
Из надписей известно, что храм Дхаммаянджи возводился королем Имто Сьяном, который наследовал Кансу I (Алаунситу). Но храм начали сооружать в 1165 году, и в том же году строительство было прервано. Значит, Алаунситу не дожил до 1167 года, как утверждают хроники: уже в 1165 году престол занимал другой король.
В так называемой надписи на горе Тицо приводится список паганских королей, — правда, без дат царствования. В этом списке за Кансу I следует Имто Сьян, а за ним сразу — Кансу II, другое имя которого было Нарапатиситу. Таким образом, даже если Имто Сьян — это Нарату, то никакого Наратейнки вообще не существовало.
Наконец, еще одно соображение. В течение всего XII века в Пагане земельные сделки и результаты судебных процессов, касающихся владения землей, фиксировались на камнях — так было надежнее, чем обращаться к бумаге. Камни эти ставились на той земле, которая была объектом сделки.
Они обычно датированы, и чаще всего на них указывается имя короля, при котором сделка совершена. Таких надписей сотни. Надписей же с именами Нарату и Наратейнки нет. Правда, нет и надписей с именем Имто Сьяна.
Последнее соображение. Строительство большого храма — дело престижное, государственное. Прервать его могло лишь страшное бедствие. Даже если бы Имто Сьян просто умер, процарствовав совсем немного, его преемник обязательно бы завершил сооружение храма — это важная заслуга в понимании буддиста. А храм Дхаммаянджи не был завершен. Значит, не только с Имто Сьяном что-то случилось. Случилось со всем государством. И событие это было настолько трагическим и, очевидно, неприятным для потомков, что о нем вообще следовало забыть.
Но что могло произойти в Паганском государстве?
Эта загадка так и осталась бы неразрешенной, если бы на помощь не пришли хроники Цейлона (Шри-Ланки), государства, тесно связапного с Паганом торговыми и религиозными узами. Именно туда уехал Пантагу, а за ним и другие буддийские монахи.
В цейлонской надписи Деванагала, относящейся к концу XII века, говорится: «Человек по имени Бхуваннадита, царь Араманны, сказал: „Мы не будем заключать договор с островом Ланка…“ И тогда его величество король Ланки скомандовал: „Погрузите людей на тысячу кораблей и пошлите их в поход на Араманну“. Полководец Кит Нуварага, подчинившись этому приказанию, отплыл к Араманне, взял штурмом город Кусумья, и через пять месяцев король Араманны направил послов со словами: „Мы заключим договор“».
Араманна в цейлонских текстах — Паган. Кусумья — город Бассейн, южный морской порт Бирмы. Надпись сообщает о событиях 1165 года. Именно того года, когда было внезапно прервано строительство храма Дхаммаянджи.
Эти события описаны несколько подробнее в цейлонской же хронике Чулавамса.
Чулавамса сообщает, что некий паганский король вдвое поднял цены на слонов, которыми Бирма торговала с Цейлоном. И запретил, хотя это и было принято, отдавать слона за каждое судно с грузом, пришедшее с Цейлона. Цейлонские послы, которые ехали в государство Ангкор, были арестованы на побережье Тепассерима, то есть на юго-востоке Паганского государства. Цейлонская принцесса, которая плыла в Ангкор, чтобы выйти замуж за тамошнего короля, была перехвачена и увезена в Паган.
Последнее было прямым вызовом цейлонскому королю Параккама Баху I (1153–1186).
Очевидно, за этими событиями скрывается сложная политическая игра, связанная с Великим торговым путем. Цейлон, ранее союзник Пагана, вступает в дружественные отношения с государством кхмеров — Ангкором. Ангкор, восточный сосед Пагана, претендовал на южные области Бирмы и, судя по камбоджийским хроникам, даже одно время владел тем самым Тенассеримом, где бирманцы арестовали цейлонских послов. Так что посольство, которое оказалось именно в спорных, пограничных с Ангкором местах, и принцесса, которую послали старому противнику Пагана, никакой радости в Пагане не вызвали. Паган не хотел оказаться меж двух огней.
Цейлон принял вызов, и там стали готовить флот вторжения.
Как правило, в Пагане первые годы после воцарения нового короля проходили в подавлении мятежей — как провинциальных, так и поднятых королевскими родственниками. У королей было несколько жен, множество наложниц и, разумеется, немало сыновей, и обойденные властью обычно не соглашались с тем, что престол должен принадлежать именно тому, кому достался. Их сопротивление должно было возрасти, если рассказ хроник о смерти Кансу I отвечал действительности и Имто Сьян был отцеубийцей.
Следовательно, цейлонцы, которые к тому же получили информацию о положении дел в Пагане от Пантагу и других монахов, знали, в какой момент ударить.