По телефону он приказал:
— Красавчик, скажите, чтобы Хал оставался там, где он находится. Быстро скажите ему это.
— Оставайся на месте, Хал. Они наставили на нас пистолеты. Оставайся на месте.
— Скажите, чтобы он положил руки на голову.
— Они говорят, чтобы ты положил руки на голову. Полагаю, что тебе лучше сделать это.
— Скажите ему, чтобы он повернулся налево.
— Они говорят, чтобы ты повернулся влево.
— Скажите ему, чтобы он отступил к двери.
Он имел в виду ближайшую дверь.
— Скажите служащим, чтобы они пошли к софе и сели. Женщина тоже.
— Они хотят, чтобы вы все сели на софу.
Женщина пронзительным голосом стала протестовать: у нее был возмущенный вид.
— Вы тоже, Кимберли. Да, вам будет лучше послушать. У них преимущество.
— Они не сопротивляются, — сказал Киган. Он встал, держал свой пистолет в правой руке, револьвер Гаррисона в левой.
— У него был только этот револьвер.
Служащие направились к софе, женщина последней, с возмущенным видом. Дойдя до софы, один из служащих внезапно бросился к другой двери. Все замерли. Он открыл дверь наружу.
Киган спокойно открыл разделяющую обе комнаты дверь и прошел вдоль стеклянной стены, чтобы иметь под надзором всех людей.
Служащий вошел в комнату с руками на голове. Выслушав приказание, он опустил руки и закрыл дверь. Киган сказал ему несколько слов, и тот сел на софу. Другие тоже сели.
— Рэ, пройдите в соседнюю комнату, — сказал Паркер, — и встаньте около стены.
Он подождал, пока Стевенсон занял место, потом продолжил:
— Отлично. Дан, вы можете встать.
Гаррисон встал. У него был мрачный и злобный вид. Он посмотрел на Паркера, хотел что-то сказать, но только смог покачать головой.
— Пройдите в соседнюю комнату. Дан, и остановитесь перед Халом.
Паркер последовав за Гаррисоном и прошел позади Левенштейна, вынул у него револьвер, потом сказал:
— Положите трубку, Красавчик. Присоединитесь к остальным и встаньте спиной к двери, через которую ваш друг пытался убежать.
Киган стоял в другом конце комнаты спиной к картотеке, наставив автоматический пистолет на людей, выстроившихся вдоль стены.
Паркер подошел к Халу Прессбюри, у которого был возмущенный вид.
— Вы не унесете это в рай, — сказал Прессбюри. — Вы что, исполняете вестерн?
— Повернитесь, Хал.
— Чтобы выстрелить мне в спину? Тебе придется смотреть мне в глаза, подонок!
— Хал, или вы повернетесь, чтобы я смог вас обезоружить, или я буду вынужден вас оглушить!
— Действуйте!
Паркер переложил автоматический пистолет в левую руку, поднял правый кулак и ударил Прессбюри между глаз. Голова Прессбюри стукнулась о дверь, а лицо потеряло всякое выражение. Удержав его одной рукой, Паркер не дал ему свалиться, и тот лишь потерял сознание и соскользнул на пол, где и остался сидеть. Потом Паркер взял револьвер Прессбюри, быстро обшарил его одежду, чтобы убедиться, что у него нет больше оружия, и отступил.
Приглушенным голосом Гаррисон бросил:
— Вы за это заплатите.
— Возможно, и заплатим, но позднее, — возразил Паркер, повернув голову направо, потом налево, чтобы они поняли, что он говорит им всем, — но если один из вас не послушается, он заплатит сейчас же.
Он подошел к софе, держа свой автоматический пистолет в левой руке, и встал перед человеком, который пытался убежать.
— Встаньте! — сказал он.
Теперь этому человеку стало страшно.
— Что вы со мной сделаете?
— Вы не послушались один раз. Этого на сегодня достаточно. Встаньте!
— Вы бы лучше сделали, что он вам говорит, Георг, — сказала женщина, сидящая рядом.
Георг захлопал веками, стараясь принять непринужденный вид: он нагнулся вперед, чтобы встать, и Паркер ударил его кулаком по носу. Человек повалился назад на софу.
Паркер подождал, чтобы увидеть есть ли кровь.
Возмущенная и негодующая женщина закричала, все зашумели, а Георг поднес руку к лицу, и, когда он опустил ее, его пальцы были красными от крови. Несколько капель упало на рубашку.
— О, у вас идет кровь, — воскликнула женщина и судорожно вытащила носовой платок.
— Никто не должен до него дотрагиваться, — приказал Паркер. — И я запрещаю ему пользоваться помощью. Вы можете откинуть голову назад, но не трогайте руками лицо.
— Вы просто скоты, — сказала женщина.
— Тогда вы особенно должны быть внимательными, — ответил Паркер.
Он повернулся к ним спиной и подошел к ближайшему письменному столу, куда положил свой автоматический пистолет, потом достал из кармана револьверы обоих сторожей. Он знал, что все они смотрели на Георга, находившегося в ситуации, в которой никто из них не хотел бы быть: не опасной, но унизительной и тяжелой. Голова его была запрокинута назад, кровь сочилась из ноздрей, и он был вынужден, задыхаясь, с шумом дышать открытым ртом. Остальные не хотели испытать это на себе, и было мало шансов на то, что они сделают глупость.
Киган держал их под дулом своего пистолета. Ранее было предусмотрено, что Берридж останется перед дверью, а Киган и Брили будут сторожить пленников, каждый в одном из концов комнаты. Угроза кажется сильней, когда нельзя видеть сразу все наставленные на вас пистолеты. И Паркеру пришлось поменять план.
Он достал из кармана синий, пластиковый мешок, открыл его, разорвав наружный конверт, самая трудная операция в этот вечер при помощи перчаток, потом встряхнул его, чтобы расправить. Он сбросил в мешок все банкноты, лежащие на столе, потом опорожнил железные ящики, стоящие около стола, и положил в мешок перевязанные пачки. Деньги со второго письменного стола заполнили его мешок, и он достал из кармана брюк резинку и затянул его. Потом он отнес довольно тяжелый мешок в кабинет Стевенсона и положил его около двери в коридор. Он поднял ящик с инструментами, притащил его в комнату и поставил на первый письменный стол, около телефона. Трубка лежала на рычажках, но трубка аппарата в кабинете Стевенсона была по-прежнему снята так, что никто не смог бы дозвониться до “занятого” телефона.
У Кигана был второй синий мешок. Он бросил его Паркеру, который открыл его и наполнил купюрами с третьего и четвертого столов.
Тут он заметил небольшую ошибку, допущенную в их плане, в результате изменения его в последнюю минуту из-за Берриджа. Это у Брили был третий мешок, а тот был в коридоре, когда они изменили свой план, они и не подумали об этой детали. И это была причина, по которой обычно Паркер предпочитал отказаться от работы, чем вносить изменения в последнюю минуту. На этот раз проблема не казалась ему достаточно серьезной, и он изменил своему правилу. С некоторым везением, эта история с мешком будет единственной помехой в их плане.
Паркер перетянул второй мешок резинкой и отнес его туда же, куда отнес первый. Затем он открыл дверь в коридор. Брили выскочил из какой-то комнаты и наставил на него револьвер Докери, потом улыбнулся и опустил оружие.
Здесь звуки музыки были громче.
— Пластиковый мешок! — бросил Паркер.
— Боже мой, он в куртке!
— Пойди за ним, тут есть еще кое-что для твоего мешка.
— Хорошо, — согласился Брили.
Паркер остался на пороге двери, наблюдая за обеими сторонами коридора. Маленькая помеха могла превратиться в большую неприятность, которая могла все испортить, если кто-нибудь появится, пока Брили бегает за мешком. Это усложнило бы дело. В эти минуты все зависело от удачи, а он не любил так работать.
Брили вернулся с третьим мешком и с вещами.