— По-моему, она прекрасно может сама о себе позаботиться.
Стебелсон покачал головой:
— Нет. Что касается некоторых вещей, нет. Вот почему, мистер Карвер, я бы хотел, чтобы вы последили за Кэтрин. Вы уже познакомились с ней. Если, скажем, раз в неделю вы навещали бы ее и давали мне отчет о том, чем она занимается, куда ходит или если вдруг она решит куда-нибудь уехать. Разумеется, я оплачу все расходы.
— Как вам будет угодно.
— Да, я был бы не против. Очень даже не против. Я, возможно, приеду сюда в следующем месяце. К тому времени мы можем пересмотреть ситуацию.
Я встал, подошел к маленькому столику с телефоном и загасил окурок в пепельнице:
— Буду держать связь с вами.
— Благодарю вас, — ответил Стебелсон и, когда я уже подошел к двери, добавил:
— И если возможно, убедите ее выбросить этот дурацкий пистолет в море.
Я зашел за угол, отыскал телефонную будку и извлек из кармана кучку мелочи, чтобы позвонить. Я набрал номер магазина в Брайтоне, который был нацарапан в блокноте Стебелсона.
Женский голос на другом конце провода с изысканностью бамбуковой рощи, качающейся на ветру, произнес:
— "Бутик Барбара". Чем могу служить?
Я положил трубку и уставился на грубый набросок лошади, который кто-то нарисовал карандашом на стенке будки. Я решил, что за дополнительные обязанности стоит попросить дополнительный гонорар.
Потом выпил стакан пива и съел сандвич в баре у дороги, а к четырем часам вернулся в Брайтон. «Бутик Барбара» закрывался в пять часов. Я стоял на другой стороне улицы и смотрел, как из магазина выходят продавцы. Я увидел двух молоденьких девушек и высокую, с костлявыми плечами женщину постарше. Кэтрин Саксманн среди них не было.
В половине шестого она не появилась возле отеля. Я прождал час, а затем поехал на Кэдмен-авеню, 20. Дверь мне открыл высокий молодой человек со светлыми волнистыми волосами. Он был без пиджака и в одной руке держал книгу в мягкой обложке.
Я спросил его о Кэтрин Саксманн, но он покачал головой:
— Она уехала.
— Куда?
— Не знаю. Мама сказала, что она пришла домой в обед, упаковала вещи и уехала.
Из глубины дома послышался женский голос.
— Мама сказала, — продолжал парень, — что она заплатила за проживание и даже больше. Она ведь не предупредила за неделю.
— Она не оставила свой новый адрес?
Но прежде чем парень успел ответить, над его плечом возникло лицо его матери, утомленное, полное, приятное лицо.
Оглядывая меня, она сказала:
— Нет, не оставляла. Просто уехала в большой машине, с водителем за рулем.
— И никакой записки для меня? Моя фамилия Карвер.
Она покачала головой:
— Никаких записок. Просто заплатила и уехала. Мне будет не хватать ее. Она была хорошей собеседницей во время прогулок.
— Лучше бы она сидела дома, — сказал парень.
Его мать подмигнула мне:
— Гарольд невзлюбил ее, потому что она невзлюбила его.
Я вышел обратно на дорогу к тому месту, где припарковал машину. Рядом с мотоциклом, который был прислонен к обочине за машиной, стоял Дино.
Я протянул ему свою визитку; он взял ее и прочитал. Я спросил:
— Где тут ближайший бар?
— За углом.
Мы прошли в бар, сели за угловой столик и взяли две большие порции виски. Рассмотрев мою визитку, Дино сразу же переменился и, судя по всему, решил больше не наезжать на меня.
— Интерес у меня чисто профессиональный, — сказал я.
— Да уж не очень-то похоже.
— Но тем не менее. Расскажи-ка о ней.
Минуту он молчал, отхлебывая маленькими глотками виски и раздумывая над чем-то. И наконец сказал:
— Она не такая, как остальные девушки, понимаете? Встретил ее месяц назад. Ей нравилось кататься, сидя на заднем сиденье старого мотоцикла. Не зачем-то там, а из-за скорости.
Она с ума сходит от быстрой езды.
Дино допил свое виски, и я заказал ему еще.
— Ну а остальные друзья?
— У нее больше нет друзей.
— Ты знал, что она собиралась делать?
— Так, примерно. Она сказала, что ждет новостей насчет работы.
— Какой работы?
— Кэтрин не говорила. Просто работы. Но она не сказала, что уедет сегодня.
— А ты ее сегодня видел?
— Утром. Я подбросил ее до работы. Я обычно так делал, кроме тех дней, когда бывал утром занят. — Минуту он мялся, а затем спросил:
— Вы хоть раз с ней танцевали?
Дино уткнул свой нос в стакан, не глядя на меня, вид у него был какой-то грустный и усталый. Было несложно понять, что с ним. Он был безнадежно влюблен в нее.
— Нет.
— Что за девушка! Она все умеет. Танцевать, плавать, кататься на коньках. И на старом мотоцикле. У нее не было водительских прав, но иногда я давал ей попробовать. Мистер, у меня от ее езды волосы дыбом вставали. Как будто она всю жизнь этим занималась, понимаете. Это что-то непередаваемое. И у нее есть пистолет. Она ездила в Дайк на уик-энд и стреляла по молочным бутылкам. Все время пугала меня, чтобы посмотреть, как я буду реагировать.
— Брайтону, должно быть, сильно не хватает ее.
— Да, он уже мертв. А остальные всего лишь картонные куклы.
— И это все, что ты о ней знаешь?
— А вы знаете что-то еще?
— Нет. Она даже не намекнула тебе, что это за работа?
— Да нет. Но мне почему-то показалось, что это как-то связано с той женщиной.
— С какой женщиной?
— Около недели назад какая-то женщина остановилась в отеле «Метрополь». А Кэтрин зашла туда выпить чаю. Я пошел туда, чтобы встретить Кэтрин, но явился слишком рано и увидел их.
Они прогуливались по улице перед отелем. Эта женщина такая старая и разряженная, как кукла, у нее были рыжие волосы. Но Кэти ничего не сказала мне о ней. Это было уже после того, как она упомянула о той работе. Это залетная птичка.
— Ты имеешь в виду рыжеволосую женщину?
— Да. У меня тут есть знакомый официант. Он проверил специально для меня.
Дино порылся во внутреннем кармане куртки и извлек оттуда кусочек бумаги. Он не дал мне его в руки, а лишь разрешил посмотреть издали. Может, его сердце и было разбито, но он не собирался ничего никому дарить.
Тогда я выложил на стол пару фунтов. Он забрал их и протянул мне бумажку. На ней было небрежно нацарапано: "Миссис Вадарчи. Швейцарский паспорт. Приехала из Лондона.
Отель «Дочестер».
Я поднялся с места и сказал:
— Если вспомнишь что-нибудь еще, просто позвони мне. Я заплачу.
Он кивнул, по-прежнему не поднимая глаз, и сказал:
— Я извиняюсь за прошлую ночь. На меня просто что-то нашло.
— Забудем об этом.
Я оставил этого парня с разбитым сердцем, но с двумя фунтами в кармане, у которого не было иного будущего, кроме как связать свою жизнь с городом картонных кукол, который ему достался. В какой-то степени я почти мог разделить его чувства к Кэтрин. Она и меня успела тронуть за сердце. Не настолько глубоко, как его, конечно, но он ведь находился под воздействием ее излучения дольше, чем я.
Я сдал свою комнату в «Альбионе» и вернулся в Лондон.
Я позвонил в «Дочестер». Мне сказали, что миссис Вадарчи у них нет. Но она останавливалась у них. Я удержался от соблазна позвонить Гансу Стебелсону и на следующее утро обсудил все с Уилкинс.
Она сказала:
— Почему этот человек платит вам такие большие деньги за столь простое задание? Вы не сделали ничего такого, чего он бы не смог сделать и сам.
— Он занятой человек.
— Он? Вчера он все утро ходил по магазинам, потом отправился в Национальную галерею. В одиночестве завтракал в «Булестине». А днем отправился по реке к Гринвичу.
Я скривил лицо:
— Неплохая работа.
У меня было несколько человек, которые выполняли для меня разные мелкие поручения такого рода. Я не собирался спрашивать у Уилкинс, кому именно она поручила вести слежку.