Синдикат тогда оказался под давлением и не мог больше действовать как единая организация. Но перед тем, как распуститься, они разделились на несколько мелких организаций, чтобы работать независимо друг от друга, а потом, когда все утихнет, слиться снова. При этом Маркусу досталась отличная работенка: он заполучил золотые прииски от Нью-Йорка до Майами, а как он умеет руководить, ты и сам хорошо знаешь. Он был суровый человек, типа Аль Капоне, но по-другому. Достаточно хитрый, чтобы позволить себя обвести. По-моему, он был самый злобный и жестокий гангстер в этом синдикате. Одним словом, мне поручили сделать доброе дело. Я следил за ним, добывал разную информацию, а закон вероятности всегда оказывался на моей стороне. По пути наверх Маркус несколько раз серьезно ошибался. Но пока он понял это и успел исправить ошибки, в дело вмешался я.
— Например? — спросил Джерри.
— В одном ресторанчике, который любят автомобилисты, он как-то раз пришил одного парня. Поссорились они вроде бы из-за девчонки. Маркус по пьяному делу проломил парню череп, а девица в панике убежала. В машине с Лео был еще один тип, мелкий гангстер. Он ее догнал, припугнул чуть ли не до смерти и предупредил, что если она распустит язык, ей тоже не жить. Я нашел этого парня и скоро он понял, что Лео вряд ли оставит на этом свете, потому что он был единственным свидетелем. В общем, он раскололся. Даже больше: он передал мне дубинку, которой Лео прибил того парня. На ней еще сохранились отпечатки пальцев Маркуса, следы крови и прилипшие волосы. Он подписал показания и изъявил готовность выступить в суде, хотя это уже было лишнее. У меня в руках были вещественные доказательства. Парня посадили в местную тюрьму, а на следующий день он скоропостижно умер, дескать, от пищевого отравления. Как это могло получиться, никто не мог объяснить. Но, как я сказал, его смерть ничего не меняла.
— Так получается, и ты должен был исчезнуть? — предположил Джерри.
— Да. Или я, или досье, которое я собрал.
— Но почему ты не привез весь материал сюда?
— Потому что это был особый случай. Мы ведь хотели уличить не только Маркуса, а и остальных, взорвать весь синдикат на восточном побережье. А потом те, кто остались бы на свободе, все равно бы попались.
— Да, а теперь весь материал исчез.
Я пожал плечами.
— Это уже не важно. Многое я мог бы восстановить, но это вряд ли помогло бы. За это время они реорганизовались. Остается только это убийство в Джорджии. Оно, конечно, могло привести Маркуса на электрический стул.
Нолан подал знак Винни, чтобы тот принес кофе.
— В синдикате, конечно, нервничали. Даже самые крупные боссы не могут себе позволить убивать кого-нибудь — хоть бы и из-за личных счетов.
— И все-таки случается...
— Редко, очень редко... Люди стали осторожнее. А с другой стороны каждому можно найти замену. Если кто-то, какой бы важный пост он ни занимал, все же позволяет себе наплевать на законы синдиката, его без малейшей жалости убирают, чтобы не повредить всей организации. Все знают, что случилось с Шульцем, когда он решил, что может расправиться с Дэни.
Я отпил глоток кофе и поднял глаза на Джерри.
— Понимаю. Я сам об этом думал. И как раз это меня удивляет.
Нолан нахмурился, но промолчал.
— Они еще никогда, даже при чистке, не думали пойти на такое. В крайнем случае давали очередь из автомата и дело было кончено.
Джерри отодвинул пустую чашку и вытер рот.
— Но иногда они способны на большее, особенно если им попадется такой первоклассный козел отпущения, как, например, ты, — заметив, что я поджал губы, он усмехнулся и спросил:
— Ну, так чего ты от меня хочешь? Ты же, наверное, пришел не только для того, чтобы рассказать мне что я и сам знаю?
— Кто сообщил Ардженино о взятке? — неожиданно спросил я.
Он, казалось, застыл, только в углах рта появились морщинки.
— Ты же знаешь, как бывает с анонимными звонками, Реган.
— Знаю... но не когда речь идет о полицейском с отличной репутацией, вроде меня. И прежде всего, почему такая спешка?
Он молча кивнул и откинулся на спинку стула. Я понял, что эта тема ему не по душе.
— Только между нами, — предупредил Джерри. — Когда зазвонил телефон, трубку снял сам Ардженино. Он выслушал, что там ему сказали и сразу же доложил начальнику управления, потому что так ему велел тот, кто звонил.
Ну а шеф поручил Ардженино немедленно ехать к тебе и проверить сигнал.
— Звонили через коммутатор?
— Да, но его не прослушивали. Звонок был в одиннадцать вечера, а Джексон был занят чем-то серьезным, чтобы слушать все разговоры.
— Чисто сработано, да? — заметил я.
— Я бы сказал эффектно, — сказал он и добавил:
— Что тебя еще интересует?
— Что ты можешь сказать об Ардженино?
Мой вопрос ему опять не понравился, это было ясно написано у него на лице.
— Он в полиции уже четырнадцать лет, очень хорошо себя зарекомендовал. Имеет две благодарности.
— У меня их двенадцать. Я не об этом.
Нолан подался вперед, его пальцы вцепились в край стола. Заговорил он спокойно, но в голосе его была сухость.
— Слушай, Ардженино мой напарник уже два года, и он несколько раз вытаскивал меня из самых трудных положений. Так чего ты ждешь от меня?
— Напарник и должен помогать в трудном положении. Деньги он, кстати, получает именно за храбрость и решительность. А теперь все-таки ответь на мой вопрос.
Пальцы Джерри разжались и отпустили стол, а на лице появилось выражение неуклонной решимости.
— Не знаю. Он довольно суровый человек — ко всем и к себе в первую очередь. Правда, можно сказать, он немного странный.
— Как ты думаешь, его можно купить?
— Нет! Я знаю, однажды ему предлагали кучу денег, но он отказался.
— И все же он тебе не нравится, или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься. Он мне действительно не особо нравится, да только дела это не меняет. Он чертовски прилежный полицейский, и о нем нельзя сказать ничего плохого. Есть и другие полицейские, которых я не очень уважаю, но разве это имеет какое-нибудь значение? И к чему ты, собственно, клонишь?
— Тебе не кажется подозрительным, что после этого звонка он слишком поспешно забрался ко мне в квартиру?
— Ему приказали!
— Он мог для начала связаться со мной. Всем известно, где меня можно найти.
— Тебе что, непонятно: исчез материал, а он нашел у тебя эти пять тысяч, и ты не смог объяснить, откуда они у тебя?
— А ему не пришло в голову, что эти деньги могли мне подбросить?
— Нам всем это приходило в голову, Реган. Вывод напрашивался сам собой. Может быть, мы и смогли бы что-нибудь сделать, поведи ты себя иначе...
Он замолчал и покачал головой.
— Ты и впредь будешь держать глаза открытыми? — тихо спросил я.
— Конечно!
Я допил кофе и произнес:
— Если захочешь связаться со мной, действуй через Данингера.
— А чем ты собираешься заниматься сейчас? — поинтересовался он, но вопрос прозвучал как-то фальшиво. Это уже нельзя было назвать разговором двух полицейских, которые занимаются одним делом.
— Кое-что после всего этого случилось.
— Что?
— Кто-то ведь должен занять место Маркуса.
* * *
Остаток дня я потратил на то, чтобы обойти все рестораны, какие знал и показать всем, что я опять на свободе.
Мне требовалось время.
Но время требовалось всем. А к главарям преступного мира просто так, безо всякого, не подступишься. Поэтому я решил: пусть все решат, что я усиленно ищу, и пусть убедятся, что не так-то легко меня остановить.
Скоро об этом узнают и те, кому надо, и им это не понравится. Конечно же, не понравится, но они ничего не смогут сделать.