Он сделал вам деловое предложение, а вы его приняли.
– Представьте себе, я не могу вспомнить, о чем идет речь. – Странно. До сих пор память вам не изменяла. Заметьте, без малейшего нажима с нашей стороны. Но мы можем заставить вас говорить правду.
– Каким образом?
– Через сотрудничающую с нами организацию, Джеймисон. Полиции Тампы посоветовали особенно не торопиться с расследованием убийства иностранного подданного, мистера Зарагосы, в международном аэропорту, которое произошло двенадцать дней назад, 17 мая. Полиция располагает некоторыми фактами, но дело это довольно запутанное. Тем более что южноамериканское правительство заинтересовано в том, чтобы спустить его на тормозах. Так вот, полиция нашла лимузин, взятый напрокат, и пузырек с бензином, с помощью которого с дверцы машины был стерт герб Пузырек нашли в кювете, и на нем обнаружили два отчетливых отпечатка указательного и среднего пальца левой руки. Их попытка идентифицировать эти отпечатки пока не увенчалась успехом. В картотеке ФБР они не числились. Ну, а мы сверили эти отпечатки с вашими из военного архива, и они совпали, Джеймисон. Полиция Тампы не сможет выйти на вас, если конечно, мы ей не поможем. И тогда они вынут из вас все, до мельчайших подробностей. Не проще ли рассказать все нам?
Я смотрел на свою левую руку. Выбрасывая бутылочку, я думал, что она разобьется. Но она не разбилась. Тогда я попытался раздавить ее каблуком, но она выскользнула и упала в кювет, а я тогда очень спешил.
Я кивнул на магнитофон.
– Включайте, – сказал я Барнстоку. Он нажал кнопку.
– Я повторяю вопрос: в котором часу он к вам приехал и кто открыл дверь?
– Около половины седьмого. Дверь открыл я.
– Теперь расскажите нам подробно обо всем, что здесь тогда произошло, о предложении, которое он вам сделал, о своей реакции на это предложение и о причинах, пробудивших вас его принять.
Мой мозг напряженно работал, и вдруг мне показалось, что я нашел выход. Впереди забрезжил призрачный луч надежды на спасение. Я решил рассказать им все, не упоминая лишь о деньгах и оставляя в стороне переворот Мелендеса. Я объяснил, что в тот момент оказался на мели, отношения с женой зашли в тупик, и у меня не было никакой уверенности в будущем.
– Что конкретно Бискэй просил вас сделать?
– Я должен был приехать на собственной машине в Тампу, во вторник, шестого мая, и поселиться в отеле “Шератон” под именем Роберта Мартина. Что я и сделал. Он объяснил, что в моих действиях не будет ничего противозаконного. Все, что от меня требовалось, – это ждать его в машине в определенное время на определенном месте в Тампе вечером, шестого мая. Он подъедет на другой машине, пересядет ко мне, и мы уберемся из этого города. Я должен был отвезти его в аэропорт Атланты.
– Сколько он вам за это предложил?
– Двадцать пять тысяч наличными.
– А вам не показалось, что это многовато за работу водителем?
– Показалось. Но у меня создалось впечатление, что он собирается совершить нечто вроде операции по захвату самолета. А он объяснил, что хочет иметь рядом человека, которому мог бы полностью доверять. Поэтому он выбрал меня и готов заплатить любую сумму, лишь бы я согласился. Поймите, я долго отказывался. Но он все твердил и твердил, что дело это абсолютно безопасное и мне не придется нарушать закон. – Дальше. Он пришел к вам в гостиницу шестого мая?
– Да. Мы поехали на моей машине к тому месту, где я должен был ждать его, у бокового входа в больницу. Он сказал, что выйдет оттуда.
– Мне показалось, что вы сказали, будто он должен был подъехать на другой машине?
– Разве? Нет, я ошибся. Просто вышло так, что он действительно подъехал на другой машине.
А по первоначальному плану он должен был выйти из больницы, а я – следить за выходом и включить мотор сразу же, как увижу его на ступеньках. Затем мы пару раз проехали по маршруту, которым нам предстояло выбраться из города.
– Продолжайте. Что произошло далее?
– Я припарковал машину в указанном месте в четверть третьего пополудни. Машина была заправлена. Я сидел и наблюдал за выходом из больницы. В три сорок пять, плюс-минус пару минут, рядом остановился черный лимузин. Я не знал, что и думать. И тут я заметил в лимузине Винса и вышел из машины. Из лимузина выбрался человек и быстро зашагал вниз по улице. Он не оглянулся, поэтому лица его я не видел. Могу только сказать, что это был высокий мужчина в сером костюме и шоферской фуражке. А возможно, он был не в костюме, а в шоферской униформе. В руках у него была небольшая сумка. Винс истекал кровью. Он был ранен в плечо и бедро, но мог передвигаться самостоятельно, хотя и с трудом. Он торопился поскорее убраться из города. В лимузине лежал большой черный чемодан. По его просьбе я переложил чемодан к себе в багажник, где уже были наши с Винсом собственные вещи. Винс дал мне бутылочку с бензином и попросил стереть герб с дверцы лимузина. Я так и сделал, а пузырек потом выбросил в кювет. Мы очень быстро выбрались из города.
Я рассказал, как оказал Винсу первую помощь. Назвал им места, где мы останавливались, с какой скоростью двигались, о том, как у Винса началось заражение, и о том, как по его просьбе мне пришлось подкупить врача.
– Вы, должно быть, слышали об убийстве Зарагосы. В прессе и по Радио сообщалось достаточно деталей, и вы не могли не понять, что в этом убийстве был замешан Бискэй. Неужели вы его об этом не спросили? Ведь в вашем контракте не шла речь об убийстве.
– Да, конечно. Винс заверил меня, что это не он убил Зарагосу. Он объяснил мне, что неожиданно появились люди, которым пришла в голову такая же мысль, что и ему. Они спутали ему все карты.
– Что за мысль?
– Отобрать кое-что у Зарагосы.
– Черный чемодан?
– Думаю, именно его.
– Он не говорил вам, что было в этом чемодане?
– Нет. Но я знаю, что он был чертовски тяжелый.
– Когда он заплатил вам за работу?
– В первый же вечер после Тампы. В Старке, штат Флорида.
– Вам не пришло в голову, что в чемодане могут быть деньги?
– Я думал об этом, но для денег чемодан был чересчур тяжел.
– Он не упоминал какие-либо имена?
– Да. Какую-то женщину по имени Кармела. Я читал о ней потом в газете. Она разбилась на самолете. Он сказал, что самолет принадлежал человеку по имени Мелендес, на которого Винс работал.
– Другие имена?
– Возможно. Но я больше не помню.
– А как насчет человека по имени Киодос? Он называл это имя?
– По-моему, нет. Оно мне ничего не говорит. То есть я не могу утверждать, что он его не упоминал, просто я не помню.
– Какими купюрами он вам заплатил?
– Сотенными. Двести пятьдесят сотенных купюр. Он сказал, что я могу спокойно их тратить, не опасаясь, что их номера переписаны.
– Почему вы не отвезли его в Атланту?
– Он был слишком плох...
– Поэтому вы предложили ему отлежаться у вас дома? Я постарался придать своему лицу растерянное выражение.
– Собственно... Это было не совсем мое предложение... Он сам меня попросил. Я понимал, что рискую, но не знал, за что. Я ведь вообще мало что понимал в этом деле. Вот я и попросил, чтобы он оплатил мой риск. Мы... заключили сделку. И в конце концов сошлись еще на двадцати тысячах. Причем деньги вперед.
– Какими купюрами он вам заплатил?
– Такими же, сотенными.
– Но вы все равно не додумались, что в черном чемодане деньги?
– Ну... я уже стал догадываться...
– Вы его об этом спрашивали?
– Да. Несколько раз. Он не хотел мне говорить. Когда он лежал без сознания, я попытался туда заглянуть. Но чемодан был закрыт на замок.