Он направился к церкви, расположенной на другой сторона площади, и скрылся в ней. У меня возникла идея.
– Ты католичка? – поинтересовался я у Норы.
– Вообще-то да. Правда, я хожу в церковь очень редко... по настроению.
– Ну-ка, просвети меня по поводу бесед со священником. Они должны храниться в тайне?
– До определенной степени, да. Я хочу сказать, если священнику признаются в убийстве, он обязан сообщить в полицию. К чему ты клонишь?
– Этот священник может знать полезные для нас вещи. Она испуганно вздрогнула, потом все поняла.
– Но... как я?..
– Попроси помощи в конфиденциальном деле. Тогда он будет молчать, да?
– Думаю, что да.
– Скажи, что любила человека, жила с ним в грехе, а он тебя бросил, и ты ищешь его уже три года. Мне кажется, эти деревенские священники знают все, что происходит. К тому же он говорит по-английски.
– Это так необычно... лгать священнику.
– Я слышал, что это часто случается.
– Но не так, как ты предлагаешь. – Нора заглянула в сумочку. – Мне нечем покрыть голову.
Мы подошли к одному из ларьков, где Нора выбрала хлопчатобумажный шарф. Сначала он стоил десять песо, потом пять, потом четыре и, в конце концов, три песо и пятьдесят сентаво. Продавец при этом довольно улыбался.
Нора испуганно посмотрела на меня, поджала губы и направилась к церкви, а я вернулся на скамейку.
Отсутствовала она очень долго. Хотя я все время смотрел на церковь, Нору заметил уже в двадцати футах от скамейки. У нее было бледное лицо, рот жалобно кривился.
– Давай пройдемся, – сказала она.
– Плохо? – спросил я, вставая.
– Он хороший человек. Просто я немного не в себе. Дай мне... немного успокоиться. – Она искоса посмотрела на меня. – Мать-церковь. Думаешь, что полностью освободился от нее, но оказывается... Я поставила за него свечки, Трев, и помолилась за его душу. Что бы он сказал об этом?
– Думаю, одобрил бы. Мы пошли назад в отель.
– Священник плохо говорит по-английски, Трев, хотя, пожалуй, достаточно, чтобы понять. Когда до него дошло, о ком я спрашиваю, он очень расстроился. Сказал, что кое-кто надеется на возвращение Сэма, но он сам надеется, что Сэм никогда не вернется. Сказал, что молился, чтобы Сэм никогда не вернулся в Пуэрто-Альтамуру. По-моему, его мольбы услышаны. Он разволновался и стал забывать английские слова. Приехал он сюда четыре года назад, как раз, когда закончилось строительство отеля. Сэм, по его словам, объявился позже, больше, чем через год после приезда священника. Приплыл капитаном на яхте из Калифорнии. Произошел какой-то скандал, и его уволили. Сэм остался в Пуэрто-Альтамуре, а яхта ушла. Отелю требовался человек, который занимался бы лодками для рыбалки гостей. Они помогли Сэму достать вид на жительство. Затем он стал жить с девушкой, которая работала в отеле. Ее зовут Фелиция Наварро. Потом и в отеле произошел скандал, и Сэм перешел работать в один из тех больших домов на холме. Владельца зовут Гарсия. Сэм бросил Фелицию и стал жить с кем-то из прислуги Гарсии. Но и там все кончилось скандалом. Сэм уехал внезапно. Трев, – я ничего не понимаю. После исчезновения Сэма появилась полиция и начала задавать вопросы. Возможно, он кого-то убил. Священник очень осторожно говорил об этом. Трев, у меня сложилось впечатление, что он говорил не о Сэме, а о каком-то незнакомом, грубом и опасном человеке.
– Что он делал для Гарсия?
– Наверное, водил яхту, а может, еще чем-нибудь занимался. Несколько раз священник будто хотел что-то сказать, но не решался. Фелиция Наварро больше не работает в отеле. Она живет в деревне. В церковь не ходит, но, если решит вернуться, священник ее простит.
– Он никому не расскажет о вашем разговоре?
– Уверена, что нет.
– Ну вот у нас и есть, с чего начать, Нора, – сказал я, дотрагиваясь до ее плеча.
– Похоже, мне расхотелось.
– Можно остановиться и на этом.
– Нет. Просто я боюсь.
Вернувшись в отель, я вызвал Хосе. Он пообещал немедленно подать «гамбургеры» с холодным мексиканским пивом к бассейну, но я ответил, что лучше через пятнадцать минут.
После ленча мальчик у бассейна выдал нам две подстилки для загорания, и я попросил положить их рядом с цветами, подальше от остальных. Мы вытянулись под жгучими лучами солнца. Только легкий бриз с моря позволял вытерпеть эту пытку.
– Ну? – наконец пробормотала Нора.
– Мы не побежим в деревню с вопросами. Пусть местные жители сперва повесят на нас ярлык.
– Какой, Трев?
– Любовный роман, который пытаются сохранить в тайне, женщина. Для того чтобы получить туристические карточки, необходимо показать удостоверение личности. Мы не могли приехать как мистер и миссис Джоунс. Но у нас соседние комнаты с сообщающейся дверью.
– Я это понимаю. Но я просто...
– Извините, – раздался над нами голос. Я сел. Это была вчерашняя блондинка из бара. Девчонка разговаривала слегка заплетающимся голосом. – Это пари. Года два-три назад вы играли в нападении в «Рэмс»? Верно?
– Нет.
– А, черт! – сердито буркнула она. – Так вы не профессионал?
– Играл лишь в колледже.
– В нападении?
– В защите. В углу.
– У вас рост как раз для профессионала. – Она окинула меня взглядом приемщика скота на скотном дворе.
– Когда я закончил колледж, я еще не был таким большим, – объяснил я. – К тому же последние два года учебы меня замучило колено.
– Извините меня. – Нора встала и направилась к бассейну.
– Я достала ее вопросами? – поинтересовалась блондинка, глядя вслед Hope.
– По-моему, она просто хочет охладиться.
– Она неплохо сложена для своего возраста. Мне нужно вернуться и сказать, что я была не права.
– Скоро отплывете?
– Наверное, скоро. Может, даже завтра. Чип не сказал. Сначала думали, что задержимся надолго. Говорят, в одном из тех домов постоянно гуляли и шумели. Никто из нас здесь раньше не был. Чип взял у друга своего друга рекомендательное письмо, но его все равно не пустили дальше ворот. Ариста сказал, что в этом году там не устраивали ни одной вечеринки, поэтому сейчас здесь страшно скучно. Хочу найти хорошие рифы, чтоб нырнуть и поплавать среди них. Только акваланг мне никогда не надоедает. Представляете, плаваешь среди рифов, как во сне, будто это не ты, а кто-то другой.
– В каком доме любят погулять?
– В розовом, который стоит на самом холме. Владельца зовут Гарсия. Друг Чипа рассказывал, что он богач и настоящий сумасброд. Дом всегда полон веселых гостей, гулянки и так далее. Ладно, увидимся позже. – Она встала и направилась к своим друзьям, оглянулась через бронзовое мускулистое плечо, одарив меня на прощание улыбкой.
Подошла Нора. Взяла полотенце и сказала:
– Подумать только, сколько бы их кружилось вокруг тебя, дорогой, если бы ты был один.
– Она сказала, что ты хорошо сложена для своего возраста.
– Господи, как я польщена! – саркастически воскликнула Нора.
– Девочка приходила не с пустыми руками.
– Что ты хочешь этим сказать?
Я рассказал о вечеринках и добавил:
– То, о чем мы с тобой думаем, через некоторое время получит подтверждение.
– Гарсия. Здесь это то же самое, что у нас быть Джоном Смитом, да?
– Вместо Карлоса Ментереса Крусады.
– Но ведь это очень трудно?
– Едва ли. Дорого, но не думаю, что трудно. Почти пять лет назад ему пришлось дать деру из Гаваны. Он наверняка боится людей, которые хотят свести с ним старые счеты. Такое отдаленное место идеально подходит для того, чтобы спрятаться. Большой дом, крепкие ворота, высокие стены, охрана. Денег хватит до конца жизни. Рауль рассказал мне о его страсти к знаменитостям и американкам, когда он еще жил в Гаване.