Мне показалось, что с ней все в порядке.
— Ты не находишь, что она — весьма симпатичная девушка?
— Я всегда так и думал.
Мими на минуту задумалась над моим ответом, а затем сказала:
— Она ведь совсем еще ребенок, Ник.
— А это тут при чем?
Она улыбнулась.
— Дорри, может, начнем одеваться?
Дороти мрачно повторила, что не понимает, почему она должна терять целый день у тетушки Элис. Йоргенсен повернулся к своей жене:
— Миссис Чарльз настолько добра, что предлагает нам...
— Да, — сказала Нора, — почему бы вам не остаться на некоторое время у нас? Скоро придут разные гости. Конечно, будет не так уж весело, но...
— Принеси тетушке извинения по телефону, — предложил Йоргенсен.
— Я позвоню, — сказала Дороти.
Мими кивнула.
— Будь с ней поласковей.
Дороти пошла в спальню. Казалось, будто все сильно повеселели. Нора поймала мой взгляд и радостно мне подмигнула; пришлось сделать вид, что я страшно доволен, так как Мими в тот момент смотрела на меня.
— На самом деле, ты ведь не хотел, чтобы мы остались, верно, Ник? — спросила Мими.
— Конечно, хотел.
— Скорее всего, ты врешь. Тебе же вроде нравилась бедняжка Джулия?
— "Бедняжка Джулия"в твоих устах звучит просто потрясающе. Да, она мне нравилась.
Мими вновь положила ладонь мне на руку.
— Она поломала мою жизнь с Клайдом. Естественно, я ненавидела ее — тогда, — но это было так давно. В пятницу, когда я пошла к ней, я не держала против нее зла. К тому же, Ник, я видела, как она умирала. Она не заслуживала смерти. Это было ужасно. Неважно, какие чувства я испытывала раньше: сейчас кроме жалости ничего не осталось. Я сказала «бедняжка Джулия» от чистого сердца.
— Мне непонятно, что ты затеваешь. Мне вообще непонятно, что вы все затеваете.
— "Мы все", — повторила она. — А что, Дороти пыталась...
Из спальни вышла Дороти.
— Я все уладила. — Она чмокнула мать в губы и уселась рядом с ней.
Мими, смотря в зеркальце, чтобы выяснить не размазалась ли у нее на губах помада, спросила:
— Она сильно бурчала по этому поводу?
— Нет, я все уладила. А что нужно сделать, чтобы заполучить чего-нибудь выпить?
— Нужно подойти вон к тому столику, где стоят бутылки и лед, и налить себе чего-нибудь, — сказал я.
— Ты слишком много пьешь, — ответила Мими.
— Но ведь не так же много, как Ник. — Дороти направилась к столику.
Мими покачала головой.
— Ох, уж эти дети! Так значит, ты очень хорошо относился к Джулии Вулф, верно?
— Вам налить, Ник? — спросила Дороти.
— Спасибо, — сказал я и добавил, обращаясь к Мими: — Я относился к ней достаточно неплохо.
— Ты чертовски скользкий человек, — пожаловалась она. — Скажи, например, тебе она нравилась так же, как и я?
— Ты имеешь в виду те два-три раза, когда мы скоротали по паре часов в обществе друг друга?
Смех ее звучал неподдельно.
— Вот это достойный ответ!
Она повернулась к Дороти, направлявшейся к нам со стаканами.
— Надо будет купить тебе голубой халат именно такого оттенка. Он очень тебе идет.
Я взял у Дороти один из стаканов и сказал, что мне пора одеваться.
VII
Когда я вышел из ванной, Нора и Дороти находились в спальне; Нора расчесывала волосы, а Дороти сидела на краю кровати, держа в руках чулок.
Изображение Норы в настольном зеркале послало мне воздушный поцелуй. Она выглядела очень счастливой.
— Вы любите Ника, да, Нора? — спросила Дороти.
— Он — старый глупый грек, но я к нему привыкла.
— Но Чарльз — не греческое имя.
— Настоящее имя — Чараламбидес, — объяснил я. — Когда мой старик перебрался сюда, придурок, оформлявший документы на Эллис Айлэнд, сказал, что Чараламбидес — это слишком длинно — запутаешься, пока напишешь, — и сократил имя до «Чарльз». Старику было безразлично: пусть зовут как угодно, хоть «Икс», вот они его и впустили.
Дороти пристально посмотрела на меня.
— Я никак не могу понять, когда вы говорите правду, а когда врете. — Она начала было натягивать на ногу чулок, затем остановилась. — А что нужно от вас маме?
— Ничего. Она пыталась вытянуть из меня информацию. Ей хотелось знать, что ты говорила и делала вчера вечером.
— Я так и думала. И что же вы ей сказали?
— Что мог я ей сказать? Ты ничего особенного не говорила и не делала.
Наморщив лоб, она задумалась над моим ответом, но когда заговорила снова, то уже на другую тему.
— Я и не знала, что между вами и мамой что-то было. Конечно, тогда я была совсем еще ребенком, и не поняла бы, в чем дело, если бы и заметила что-либо, однако я даже не знала, что вы называете друг друга по имени.
Нора, смеясь, отвернулась от зеркала.
— Вот теперь что-то начинает проясняться. — Она махнула Дороти расческой. — Продолжай, дорогая.
Дороти простодушно сказала:
— Ну, я ведь не знала.
Я вытаскивал из рубашки булавки, которыми ее скололи в прачечной.
— А что ты знаешь теперь? — спросил я.
— Ничего, — медленно сказала она, и лицо ее начало краснеть, — но я догадываюсь. — Она уткнулась глазами в свой чулок.
— Догадываешься, — проворчал я. — Ты, конечно, дрянная девчонка, но не надо так смущаться. Если в голову тебе приходят только гадкие мысли, тут уж ничего не поделаешь.
Она подняла голову и рассмеялась, однако, задавая следующий вопрос, вновь посерьезнела.
— Как вы думаете, я буду очень похожа на маму?
— Я бы не удивился.
— Вы действительно так думаете?
— Ты хочешь, чтобы я сказал «нет»? Нет.
— И вот с этим я вынуждена жить, — радостно сказала Нора. — И ничего с ним не сделаешь.
Я первым закончил одеваться и вышел в гостиную. Мими сидела у Йоргенсена на коленях. Она встала и спросила:
— Что тебе подарили на Рождество?
— Нора подарила мне часы. — Я показал их Мими.
Она сказала, что они прелестны, и была права.
— А что ты ей подарил?
— Ожерелье.
Йоргенсен спросил: «Можно?» и, поднявшись, налил себе выпить.
В дверь позвонили. Я впустил Куиннов и Марго Иннес и представил их Йоргенсенам. Наконец, закончив свой туалет, Нора и Дороти вышли из спальни, и Куинн сразу же привязался к Дороти. Пришел Ларри Краули с девушкой по имени Дэнис, а несколько минут спустя явилась чета Эджес. Я выиграл у Марго в кости тридцать два доллара. Девушке по имени Дэнис пришлось удалиться в спальню и на некоторое время прилечь. Чуть позже шести Элис Куинн, с помощью Марго Иннес, удалось оторвать мужа от Дороти, и она увела его куда-то, где их уже ждали. Ушли супруги Эджес. Надев сначала свое пальто, Мими одела мужа и дочь.
— Конечно, я сообщаю об этом слишком поздно, но, может, вы нашли бы время завтра вечером приехать к нам на ужин?
— Конечно, — сказала Нора.
Мы пожали друг другу руки, каждый сказал что-то вежливое, и они ушли.
Нора закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной.
— Бог ты мой, как он симпатичен, — сказала она.
VIII
До того момента я вполне отчетливо представлял себе, что делаю и какое место занимаю во всей этой Вулфово-Уайнантово-Йоргенсеновой истории (ответами на возникающие вопросы были, соответственно, «ничего» и «никакое»), однако, когда часа в четыре на следующее утро по дороге домой мы заехали в ресторан на чашку кофе, Нора развернула газету и в колонке сплетен наткнулась на такую строчку:«Ник Чарльз, бывший „ас“ из Транс-Американского детективного агентства, прибыл с Побережья, чтобы раскрыть тайну убийства Джулии Вулф» ; а когда часов шесть спустя я открыл глаза и уселся в постели, то увидел, что Нора трясет меня за плечо, а в дверях спальни стоит незнакомый мужчина с пистолетом в руке.
Незваный гость был плотным, смуглым, моложавым, с широкими скулами и узко посаженными глазами.