Конечно же, она не удержалась и приобрела кое-что еще. Стоило ей представить, как будет смотреться на ней черное платье с закрытым глухим воротом и небольшим вырезом на груди, как руки сами отложили его в сторонку. К счастью, Селеста в тот момент отвернулась в другую сторону и не смотрела, чем занимается подруга.
Еще Медея выбрала три теплых одеяла из какого-то искусственного материала, тонкие и практически невесомые. У них, в принципе, имелись похожие, скорее всего, с одного склада украли, но лучше приобрести новые и чистые вещи. Стоили они дешево, вся груда подошедшего девушкам товара пошла в уплату арбалетов. С болтами. Остальное предстояло обменять на «диниры», как стали в народе называть продовольственные талоны с изображением герцогского профиля на одной стороне. На другой ставился штамп с перечислением продуктов, которые можно было получить в обмен на талон. Динир с момента появления стал единственной устойчивой валютой в окрестностях Талеи. Созданная городскими правителями система оказалась столь же простой, сколь и надежной. Вся пища, неважно, каким образом полученная, сдавалась на склады. Рыбаки ежевечерне отчитывались перед портовыми сборщиками о своем улове, охотники не имели права оставить себе даже маленький кусок мяса, огородников разбили на бригады и обязали пристально следить друг за другом. Надо полагать, учет в новообразованных деревнях поставлен не менее грамотно. Стража с одной стороны, и повсеместно внедряемый принцип круговой поруки с другой успешно следили за тем, чтобы ни единая частичка еды, ценных материалов, топлива, оружия, одежды, прочих необходимых предметов не прошла мимо герцогских закромов.
И все-таки «черный рынок» существовал. Извечная страсть к хорошей жизни заставляла людей утаивать часть продукции и с выгодой для себя обменивать ее. Организаторами и самыми активными участниками запрещенной торговли стали различного рода мелкие и не очень банды, существовавшие как в порту, так и за его пределами. Хотя вряд ли термин «банда» применим к людям, промышлявшим на контролируемой стражей территории — зачастую закон нарушали именно те, кому было поручено следить за его соблюдением. Иными словами, сами чиновники, покровительствовавшие низовым исполнителям. Внешне все выглядело достаточно просто: огородник, тайно вырастивший и сумевший укрыть от учета, к примеру, мешочек свеклы, тайком обменивал его у знакомого перекупщика на диниры. Дальше этот мешочек по цепочке переправлялся в порт, где продавался по вдвое большей цене либо обменивался на часть улова. Дороже всего стоили спиртные напитки или ингредиенты для их изготовления.
— Неужели вы не желаете приобрести этот замечательный меч, лорд?
— Меня пугает запрошенная вами цена.
— Вполне достойная, уверяю вас. Во всяком случае, предыдущий владелец отдал за него в два раза больше. Я готова поймать его еще раз, чтобы убедить вас в правдивости моих слов!
— Спасибо, в этом нет необходимости. Человек, отдавший четыре динира рыбы в обмен на меч из мягкой стали, мне не интересен.
— Зато у оружия нет никаких примет или отметин — парировала Медея. — Вы, в свою очередь, имеете прекрасную возможность перепродать его любому желающему.
Андрей смотрел на виртуозную работу подруги и тихо восхищался. В ход шло все — от легкого флирта до тщательно завуалированных уколов-угроз. Имея некоторое представление о ценах в городе, они до сей поры не имели возможности продавать трофеи, поэтому Медея прежде не получала возможности продемонстрировать таланты в области купли-продажи. Может, оно и к лучшему. Такими темпами она мигом подомнет под себя рынок. Или жизни лишиться, что более вероятно — средний олигарх пострашней упыря выйдет.
Получив больше ожидаемого и решив, на радостях, проигнорировать «внеплановую» покупку (интересно, где она станет платье носить?), Селеста снова переключила внимание Рихарда на себя.
— Я вижу, вы договорились?
— Да, лорд Рихард был очень щедр — захлопала ресницами Медея, одаряя мужчину чарующей улыбкой. Тот поперхнулся заготовленной фразой. — Он такой интересный собеседник! Я так счастлива! Надеюсь, вы не откажитесь продолжить знакомство?
На заданный мурлыкающим тоном вопрос вместо вожака ответила Селеста:
— Безусловно. Он ведь хочет предложить нам сделку. Не так ли?
— Почему вы так решили, госпожа Селеста? — наконец выдавил справившийся с пересохшим горлом Рихард.
— Потому что ты привел с собой одного человека и даже не попытался спрятать еще нескольких в засаде. Впрочем, нет, если бы тебе ничего не было от нас нужно, ты вообще бы не явился — сухо усмехнулась девушка, на мгновение блеснув клыками. — Скажешь, я не права?
Ответная усмешка на лице главаря вышла кривой:
— Может, и права.
Обратно возвращались нагруженные одеждой, в полном молчании. Андрей старательно не думал о полученном предложении, сосредоточившись на дороге, тщательно отслеживая все посторонние звуки. Медея предвкушала, как еще раз сегодня же переберет обновки, примерит их, спать уляжется на чистой постели (ради такого случая она намеревалась открыть упаковку простыней, найденную давным-давно в разграбленном магазине). Еще она размышляла, каким образом объяснит появление у нее новой роскошной тряпки, и заранее готовилась к маленькому скандалу. О чем она совершенно не волновалась, так это о будущем — доверяла подруге.
Только вернувшись домой, в логово, Андрей позволил себе расслабиться. Отдохнуть от того напряжения, в котором находился сегодняшней ночью. Вполуха слушая довольное воркование Медеи, перебиравшей обновки, он тщетно пытался понять, кем стал. Во что превратился. Та стычка с Карлоном повлияла на него сильнее, чем он полагал сначала. Все чаще Андрей даже в мыслях называл себя Селестой, воспоминания о прошлой жизни отдалились и поблекли. Его память прекрасно хранила образы родного мира, лица родителей, друзей, картинки привычного быта, но все это стало чужим. Как будто происходило с другим человеком. Словно сидя в кинотеатре перед огромным экраном, с интересом смотришь художественный фильм. Вот только каким бы талантливым ни был режиссер, как бы ни была прекрасна игра актеров, невозможно полностью отождествить себя с любимым персонажем.
Здесь и сейчас есть Селеста. Девушка, довольная своим телом. Упырица, привыкшая прятаться от солнца. Кровососка, смирившаяся с необходимостью не реже одного раза в два дня выходить на охоту. Жительница разрушенного города, для которой убийство себе подобных (пусть и с горячей кровью в жилах) давно стало нормой. Ее жизнь ценили дешево, и она отвечала тем же, безжалостно отстаивая свое право на существование. Окончательно превратиться в жестокого ночного хищника мешало немногое: крепкие моральные принципы, сохранившиеся от прошлого, да понимание простой истины — человек сильнее зверя. Значит, несмотря ни на что, нужно оставаться человеком.
Нельзя выживать любой ценой, это путь в никуда.
Карлон говорил, на смену людям придет иная, совершенная раса. Может, и так. Только священник увлекся и забыл об участи тех полководцев, что с презрением относились к противнику. А ведь в большинстве случаев их судьба была незавидной. Кроме того, кем будут упыри в новом мире? Найдется ли им место?
Надо учиться сосуществовать с людьми…
Вот только люди не хотят иметь таких опасных соседей. И, откровенно говоря, их можно понять.
— Что скажешь? Мы согласимся?
До одури довольная Медея вертелась перед большим осколком зеркала, чудом сохранившимся и перенесенным в обиталище девушек. Говорить о делах она не желала. Вот если бы Селеста похвалила ее внешний вид, сказала бы, как замечательно она выглядит, как ей идет это платье, тогда отвыкшая от комплиментов девушка с удовольствием поддержала бы разговор. Увы, подруга сидела с мрачным видом и намеков не понимала. Ну и пусть, сегодня и так хорошая ночь, мужского внимания Медея получила больше, чем за целый прошедший год.
— Не вижу причин для отказа — все-таки ответила старшая упырица. — Мы занимаемся почти тем же самым, едва ли не каждую ночь. Да, придется охотиться на членов определенной банды, а не на всех подряд. Ну и что? Справимся. В действительности у нас нет выбора. Сама понимаешь, Рихарда нужно привязать любой ценой.
— Карьера наемной убийцы меня как-то не устраивает.
Медея помолчала, затем неожиданно зло выплюнула:
— Так другой нет! Нет, и не будет никогда!
Неожиданная вспышка ярости удивила Селесту. Обычно Медея тщательно следила за обликом, сейчас же она совершенно перестала себя контролировать. Из-под маски человеческого лица выглянула голодная и жестокая сущность, острые когти резким движением пронзили воздух, когда женщина резко развернулась, продолжая говорить:
— Кем еще мы можем стать?! — голос ее набирал мощь, зеркало на стене задребезжало. — Это проклятое тело словно создано для убийства, мы ни на что другое не год…
Зарождавшуюся истерику прервала мощная оплеуха. Голова упырицы от полученного удара мотнулась, женщина непроизвольно отскочила в сторону и, оскалив клыки, замерла в напряженной стойке. Но нападать на нее никто не спешил.
— Успокоилась? Пришла в себя? — сейчас Селеста не казалась маленькой. Словно из-за ее спины выглядывало нечто огромное, властное, способное повелевать и приказывать. — Тогда слушай меня. Мы станем тем, кем пожелаем. Поняла? Все в наших руках. И никакой бандюган не заставит нас делать того, чего делать не хочется.
Девушка плавно скользнула вперед, вплотную к подруге. Маленькие руки обняли Медею за талию, стали успокаивающе поглаживать по спине:
— Успокойся. Все будет хорошо. Ничего не бойся…
Немного позднее, когда проплакавшаяся красавица вернулась к прерванному разговору, она услышала решение старшей упырицы. Старшей, несмотря на низенький рост, общую хрупкость и меньший срок существования в неживом виде.
— Помогать Рихарду в этом деле мы не станем. Уберем пару охранников, и хватит с него. Пусть привыкает, что использовать нас по собственному усмотрению он не сможет.
— Тогда зачем ему с нами связываться? Проще найти менее пугающих партнеров.
— Верно… Думай. Думай, чем еще его можно привлечь.
Андрей с самого детства усвоил четкое правило: при возможности, совмещай мораль с логикой. Этику с рационализмом. Вот и сейчас его решение проигнорировать просьбу главаря определялось как желанием действовать в установленных обществом «правилах игры», так и трезвых расчетом. Люди не любят убийц. Относятся к ним с уважением, или с опаской, это да, но — не любят. Один его друг, прошедший Чечню и Осетию, не раз замечал, как меняется манера разговора у его собеседника, стоит тому узнать, что разговаривает с участником войны. Даже здесь, в стране, разрушенной прошедшей катастрофой, где человеческая жизнь стоит дешевле корки хлеба, слишком больших любителей пускать чужакам кровь стараются избегать.
Упыря сложно назвать безобидным.
Однако человеческое сознание очень точно, хотя и невнятно, делит угрозу на терпимую и нетерпимую, ту, которую нужно устранить любой ценой. Не считаясь с потерями. До сей поры люди, сталкиваясь с восставшими из мертвых, воспринимали их в качестве абсолютных врагов, диалог с которым невозможен. Тем более, что оснований для такой точки зрения у них более чем достаточно, упыри редко оставляют жертв в живых. Только за прошедшие три года у властей хватало иных проблем, по сравнению с которыми опасность различного рода порождений Чумы второстепенна. От упырей, безголовых, подвальников, гидр, волчебрюхов, трупожорок оборонялись, но целенаправленной охоты на них не вели. Сил не было. Раньше.
Рихард рассказывал о наградах, с недавних пор назначенных за убитую нежить. Работа денежная, позволяющая «легализоваться», но опасная. Настолько опасная, что соглашаться на нее имело смысл только в самом крайнем случае. Кроме того, когда-нибудь окрестности города очистятся от тварей….