Сотни глаз следили за каждым движением Креола. Когда он остановился у тронного дивана, джинны затаили дыхание. Все до единого решили, что маг собирается совершить страшное святотатство – усесться на диван Великого Хана! Черный Шариат Джиннов гласит, что такой проступок должен караться очень долгой и мучительной смертью.
Но Креол, ко всеобщему облегчению, все же воздержался от еще одного преступления. Он подобрал с синийе последний кусочек кебаба, неторопливо прожевал его и процедил:
– Для начала я требую признать меня победителем в Суде Бездымного Огня.
– В этом не может быть сомнения, – крайне неохотно кивнул Шухмет. – Ты победил.
– Молим тебя, маг, освободи нашего хозяина! – воздел руки Барахия. Тончайшие пальцы мелко дрожали, с них срывались голубоватые капли. Будучи на четверть силатом, великий визирь в минуты сильного волнения начинал «протекать». – Ты получишь обратно своего раба, это дело решенное!
– Разумеется, – кивнул Креол. – Но это еще успеется. А для начала… покажись, аль-Шугеддим, покажись…
Набалдашник посоха мягко засветился. Полупрозрачные флюиды, обтекающие его со всех сторон, поднялись в воздух, формируя призрачную фигуру, являющую собой точную копию поверженного Великого Хана.
– Я прожил шесть тысяч лет… шесть тысяч лет… – горько поведал аль-Шугеддим. – Но еще никогда… никогда… никогда… никогда не испытывал такого унижения… Говори скорее, какую дийа ты желаешь получить, и освободи меня!
– Не так быстро, мой раб, – холодно ответил Креол.
– Раб?!!! – исказилось лицо призрака джинна. – Великий Хан, Царь Царей, повелитель джиннов и ифритов…
– …и мой раб, – докончил Креол. – Пока ты заключен в этом посохе – да. И если я пожелаю, то очень быстро проведу ритуал Абсолютного Порабощения…
– Ты не посмеешь! Тебя убьют!
Креол сожалеюще вздохнул. Действительно, он не осмелился бы на самом деле поработить Великого Хана – после такого он перестанет быть владыкой Кафа, его подданные лишатся надежды на освобождение повелителя… и немедленно отомстят за его утрату. Царь Соломон, правда, в схожей ситуации сумел сам стать Великим Ханом джиннов, покорив себе весь Каф… но джинны с тех пор изменили закон, позаботившись, чтобы больше подобное не повторилось. Им вполне хватило одного раза.
– Отпусти Хана! Отпусти! – медленно поплыл вперед Барахия.
Креол молча сдавил посох. Призрачный силуэт аль-Шугеддима исказился от мучительной боли. Великий визирь торопливо попятился.
– Это всего лишь демонстрация, – холодно объявил Креол.
Аль-Шугеддим еще раз гневно блеснул глазами, а потом горестно опустил голову. Великий Хан исчез, остался только раздавленный старый джинн.
– Я исполню твои условия, дитя глины, – печально согласился он. – Освободи меня.
– Для начала – принеси клятву! – потребовал Креол. – Я не желаю превратиться в блоху, едва ты выйдешь на волю!
– Словно ты не сможешь противостоять такому заклятию… – хмуро отозвался аль-Шугеддим.
– Чрево Тиамат, повторяй за мной, джинн!!!
Шухмет вновь рванул меч из ножен, бросаясь к Креолу, но призрачный силуэт джинна-отца вытянул ладонь, останавливая не в меру импульсивного сынка.
– Я внимаю твоим словам, дитя глины. Что мне говорить?
– Клянусь Именем Отца Моего…
– Клянусь Именем Отца Моего…
– …и Медью из недр Священной Горы…
– …и Медью из недр Священной Горы…
– …что отныне и до того времени, покуда существует Каф…
– …что отныне и до того времени, покуда существует Каф…
– …ни делом, ни словом, ни помыслом…
– …ни делом, ни словом, ни помыслом…
– …не нанесу вреда ни вольного, ни невольного…
– …не нанесу вреда ни вольного, ни невольного…
– …ни крупного, ни малого…
– …ни крупного, ни малого…
– …магу Креолу, что одолел меня на Суде Бездымного Огня…
– …магу Креолу, что одолел меня на Суде Бездымного Огня…
– …а также никому и ничему из того…
– …а также никому и ничему из того…
– …что находится под его властью или защитой.
– …что находится под его властью или защитой, – неохотно закончил клятву аль-Шугеддим.
Он очень надеялся, что Креол где-нибудь ошибется в формулировке, но увы – архимаг произнес древнейшую и надежнейшую клятву джиннов абсолютно точно. Теперь он, Великий Хан, полностью лишался возможности отомстить – обойти такую клятву пока еще не смог ни один джинн. Хотя джиннов нельзя назвать большими искусниками магических клятв и контрактов – вот какой-нибудь дьявол, может, и сумел бы придумать что-нибудь эдакое…
– Ну что ж… – задумчиво перевернул посох Креол. – Ты свободен, аль-Шугеддим. Я возвращаю тебе… ну, ты меня понял.
Из обсидианового шара начала вытекать голубовато-черная струя. На полу образовалась лужа, и из нее медленно поднялся Великий Хан аль-Шугеддим – точно такой же, как был, только ужасно кислый и расстроенный. Он ухватился за боковой рог, потянул его так, словно хотел оторвать, и тоскливо застонал.
– Приведите аль-Кефара, – вяло приказал он. – Я дарую ему освобождение от казни и возвращаю в рабство к Верховному Магу Шумера…
Два молодых марида с тихим хлопком растворились в воздухе – отправились в зиндан за Хубаксисом.
– А теперь – дийа, – предвкушающе потер руки Креол.
– Да, да, конечно… – еще более вяло махнул рукой аль-Шугеддим. – Получай.
С потолка грохнулся огромный сундук, доверху заполненный монетами, украшениями, какой-то посудой… Все из чистого золота. Креол брезгливо пихнул его ногой и медленно покачал головой.
– По-твоему, у меня не хватает этого металла? – фыркнул он. – Мне не нужны бесполезные цацки. Оставь их жадным глупцам.
Аль-Шугеддим только пожал плечами. Он и не рассчитывал, что архимаг придет в восторг при виде золотого мусора. Для магов подобного уровня деньги – всего лишь отвлекающая мелочь, при необходимости Креол может стать настолько богатым, насколько захочет.
– Хорошо, ты получишь это! – прищелкнул пальцами он.
На полу возник разостланный ковер с изображением михраба
. Ворс аккуратно подстрижен, цветные нити узора привязаны узелками к нитям основы, рисунок очень тонкий и сложный. В замысловатом переплетении орнаментики прячутся фигурки птиц и летающих насекомых. На вид персидский, но к Персии это сокровище не имело никакого отношения.
– Летающий ковер? – без особого интереса потыкал его носком ноги Креол. – Не интересует. Я могу сделать точно такой же за сутки.
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – досадливо воскликнул аль-Шугеддим. – Чем же еще тебя ублажить, дитя глины, какую дийа ты хочешь?!
Великий визирь Барахия выступил вслед, вскинул дрожащую руку и произнес:
– Воистину мудры твои слова, учитель, – усмехнулся аль-Шугеддим. – Вот твоя дийа, дитя глины, удовольствуйся ею.
Он дважды хлопнул в ладоши, и перед диваном материализовалась девушка удивительной красоты, одетая в широкие шелковые шаровары, красносафьянные башмаки с загнутой вверх подошвой и несколько полупрозрачных лент, едва прикрывающих грудь. Брови и веки вычернены порошком кол, ногти и кончики пальцев окрашены хной, на лбу и подбородке татуировка в виде звездочек и кружков, волосы заплетены в двадцать пять косичек с шелковыми шнурами.
– Это Амина! – гордо указал на нее аль-Шугеддим. – Убедись, какую щедрую дийа я тебе предлагаю! Амина – красивейшая, искуснейшая из моих гурий! Она лишена телесных и духовных недостатков, ее еще не касался ни джинн, ни человек!
– Не интересует, – равнодушно посмотрел на красавицу Креол.
– Что-о-о-о-о?!!! – исказилось бешенством очаровательное личико гурии.
– Да ты только взгляни на нее! – продолжал настаивать аль-Шугеддим. – Она создана из шафрана, мускуса, амбры и камфары! Оцени дивные размеры и совершенную форму персей, посмотри, какой нежный и бархатный живот, какой глубокий и ровный пупок! Ее груди подобны полной луне, лодыжки – словно горный снег, губы слаще меда, а глаза – озера чистой воды!
– Не интересует! – начал раздражаться Креол.
– Да ты оцени, как она танцует! – сделал жест аль-Шугеддим. Заиграла музыка, и гурия начала грациозно извиваться в такт. – Ну же, маг, мужчина ты или нет?!
– Да! – гневно поддакнула Амина. Ее профессиональные качества оскорбили самым жестоким образом.
– В конце концов, если тебе не нравится именно эта, я могу призвать сюда любую другую… – примирительно начал Великий Хан.
– Скажи, джинн, разве я похож на человека, способного соблазниться парой яблок, обтянутых газом?
– Яблок?!! – окончательно разъярилась Амина, невольно опуская глаза. – Да что бы ты понимал, ничтожный комок грязи! Где ты видел яблоки такого размера?! Да ты недостоин даже касаться…
– Утихни, женщина! – рыкнул аль-Шугеддим. Единственное джентльменство, которое джинны проявляют к своим женам и наложницам – не заставляют носить чадру. – Наш гость всего лишь высказал свое мнение… справедливое, между прочим.