– На севере и северо-востоке бои умеренные. Тяжелее всего на юго-западе у маршальских ворот. Там прорыв, резервов не хватает, – вытянулся в струнку вояка.
– Передай тайРуи, что наша пятерка движется туда.
– Я знаю короткий путь, – прогудел наш монструозный повар.
Конечно же, вся толпа двинулась за нами. Честно говоря, они больше мешали, чем помогали. Шумели, мешая вслушиваться в темноту, перебивали любой запах, который мог бы предупредить об опасности. Пляшущие тени от факелов только сбивали с толку. Вот и влетели мы в засаду. Точнее, засады как таковой и не было – просто отряд скелетов. Но на шум боя из окон и дверей соседних домов полезли еще костяные воины. Поработать пришлось и Матеушу и Дийону и остальным. Мы с Тианой в этот момент выжигали основную группу прямо по курсу.
После стычки пришлось проверять окрестные дома. Всего четверо выживших. Паршиво. Зато Мэт, выносящий на руках какую-то полуголую девицу смотрелся так, что хоть сейчас в балладу. Еще три поворота и мы на площади у ворот. Здесь тоже все печально. После смерти некроманта скелеты утратили большую часть агрессивности, но и люди ведь не железные. А костяных воинов много, очень много. Они вот-вот прорвут жиденькую цепь защитников. Особенно ситуация тяжела на правом фланге. У нас на глазах падает офицер, командующий ополченцами.
"Мэт, Эл, вытаскивайте офицера. Софья, я знаю, что ты устала, но постарайся вернуть его в строй".
– Тиана, давай налево. Отсекай основную группу костяшек. Я прикрою справа, – для демонессы приходится произносить команды вслух.
Воздушным ударом отбрасываю наиболее активную нежить, что уже склонилась над офицером. Матеуш тут же оттаскивает его в сторону. Элеандор прикрывает мальчишку. Все, теперь не до них. И снова сведенные от напряжения пальцы, стиснутые зубы и струя "праха", что косит неупокоенных. Бью практически вдоль строя, давая ополченцам время перестроиться. На левом фланге ночь расцвечивается огненными вспышками. Тин еще держится. Хотя, это скелеты еще держатся под напором демона. А вот у меня силы уже кончаются. Горожане занимаются не пойми чем, и скелеты начинают потихоньку меня окружать. Подобравшийся ближе всего скелет разлетается на части. Сгусток мрака у правого плеча издает победное ржание. Вырвался-таки, подлец! У левого плеча возникает стройная фигура цветочного лучника. Сразу открывается второе дыхание. Теперь повоюем! Ополченцы, наконец, построили четкую фалангу, и теперь перешли в наступление. Где-то среди них чувствую Мэта. Он прикрывает спасенного офицера.
Взлетаю на спину Кошмара. Теперь я могу бить поверх голов наступающей пехоты. Собственно, бить-то уже особо и некого. Скелетов осталось не больше сотни. Левый фланг остался без магической поддержки. Элеандор уже спешит туда, чтобы выяснить, что с Тианой.
Бьющий в глаза солнечный луч заставляет вынырнуть из сладкой дремы. Ого, дело-то уже к обеду! Хорошо поспал. Смутно вспоминается Софья, что забежала утром, оставила инструкции как лечить Тин и улетела в какой-то госпиталь. Я, правда, после этого сразу же свалился спать дальше – здорово вымотался ночью. Хотя, конечно, с нашей демонессой не сравнить. Рыжая умудрилась довести себя до полного магического истощения. Я думал для демона это в принципе невозможно. Впрочем, в этот мир она попала примерно в таком же состоянии, так что у Софьи опыт есть. И если наша целительница говорит: "Очнется", значит, все в порядке.
Тиана спустилась вниз, когда Ниа приканчивала уже второй десерт. Девочка из всех нас самая бодрая, хотя и ей прошлой ночью пришлось поволноваться. Когда растрепанная Тин подходит к столу, поднимаю щиты "интегума", чтобы не травмировать неокрепший организм своей аурой. Демонесса спотыкается и смотрит на меня, словно видит впервые.
– Ты сделал сейчас чего зачем? – подозрительно щурится она.
– Щиты поднял, – я уже почти привык к ее путанице в словах, – для тебя сейчас это опасно.
– Эй, ты чего застыла? – окликнул Мэт девушку, – у тебя лицо какое-то странное.
– Сделать неудобно себе, чтобы не сделать неудобно другому? – Тин помотала головой, словно прогоняя лишние мысли, – это неестественно!
– Это называется "забота", – улыбнулся лучник, – друзья иногда заботятся друг о друге, знаешь ли.
Некоторое время Тиана сосредоточенно хмурилась, переваривая информацию.
– Граци, – буркнула она, наконец. И тут же потянулась к самому большому куску пирога с мясом.
– М-м-м, Эл, – Мэт немного помялся, – я хотел сказать, что ты вчера сражался как настоящий мужчина.
И тут же смутился, уперев взгляд в столешницу.
– Передать не могу, как мне льстит похвала столь взрослого и опытного воина, – голос лучника прямо-таки сочится ядом.
"Эй, ты чего с утра на людей бросаешься? Не выспался что ли?"
"Ты на улице был?" – хмуро поинтересовался Элеандор – "Сходи. Тебе это, наверное, даже понравится"
Честно-то говоря, не хочется. Но нужно же узнать, что довело неунывающего Эла до такого состояния.
Мда, лучше бы не выходил. Город не то, чтобы вымер, но… Глаз то и дело натыкается на закрытые окна домов и торговых лавок, пятна неотмытой крови, брошенные вещи. Народ на улицах хмурый и нервный. То и дело попадаются похоронные процессии. Их много, очень много. Возможно, так кажется потому, что праздных гуляк на улицах нет даже в центре. Весь город окутала пелена скорби, которая иногда прорывается неуместными, болезненными вспышками радости. Плюю на все планы и возвращаюсь домой. Из всей полезной информации только то, что сильнее всех пострадали южные районы, да еще информация о госпитале для раненых, что организовали в храме Матери. Теперь утренняя приветливость и сияющие глаза госпожи Дийон становятся понятны – ее муж вернулся живым. Не всем так повезло. По дороге покупаю кувшин какого-то вина, и мы с Элом пьем, не чокаясь. Он тоже эмпат, он тоже все это чувствует. Мэт уходит в девичью комнату, чтобы не мешать. Ему легче, но смотреть на наши перекошенные физиономии он не намерен.
На следующий день все же выбираюсь в город. Без Ниа, хоть она и просилась. Пришлось прикрикнуть, чтобы оставить ее дома. Мастер Вельнер встретил меня в несколько растрепанном виде.
– Рад видеть вас живым, мастер, – поприветствовал я его, – у вас все в порядке?
– Нет, – голос у мастера хриплый. Тоже с похмелья что ли? Надеюсь, дракон не разнес кузницу вместе с моей броней? – Джош ранен.
Оп-па. Даже стыдно как-то стало за беспокойство о броне.
– Что с ним? – нужно бы изобразить участие, – я могу чем-то помочь?
– Во время нападения он увязался за мной, – мастер тяжело опустился на стул, – я не уследил. Не смог прикрыть. Ногу повредили. Сильно.
– Так нужно показать его Софье! Она отличный лекарь.
– Уже не нужно, – Вельнер тяжело вздохнул, – ногу пришлось отрезать. Это… сильно подкосило парня.
В голосе отца звучала настоящая боль. Мастер настолько ушел в свои переживания, что не услышал тихого постукивания и скрипа половиц.
– Зачем кузнецу быстро бегать? – спросил я не столько у мастера, сколько у того, кто прятался за полуоткрытой дверью, – сделает протез. Неплохое испытание на мастера.
– Я хотел стать воином! – парень все-таки не выдержал.
При звуках его голоса кузнец вздрогнул.
– Стал, – я пожал плечами с деланным безразличием, – внукам будешь рассказывать, как потерял ногу, защищая город от нежити. Скольких убил-то?
– Двоих, – буркнул парень. Видимо, взглянуть на ситуацию с этой стороны он не догадался, – все равно я калека!
– Тебе нужно сочувствие? – Нахмурился я, – иди к храму просить милостыню. Там таких сейчас много. А если ты мужчина, то стисни зубы и докажи всем, что они рано списали тебя со счетов!
– Лучше стань хорошим кузнецом, чем хреновым воином. Пользы больше, – добавил я. разворачиваясь к двери, – до свидания, мастер.
В пансионат заходить не стал, удовлетворившись заверениями привратника, что никто из преподавателей не пострадал, а поврежденную крышу залатают, как только закончится вся эта кутерьма.
Глава 24
– А Софья еще не появлялась? – поинтересовался я за ужином, косясь на пустующее место.
Взглянула бы она на ногу Джоша. Спасти-то уже не спасет, но может хоть что-то дельное посоветует, чтобы осложнений не было.
– Ее со вчерашнего утра не было, – покачала головой Тиана.
– Она что, до сих пор в госпитале?
– Да, – кивнул Матеуш, – я заходил. Рычит на всех и не вылазит из операционной. Кормежку им организовали. Спит, наверное, там же. Если вообще спит.
Если спит? Нет, надо будет самому зайти.
Госпиталь встретил меня стонами, запахом крови, каких-то лекарств, и жуткой, грязной аурой боли и страданий. Заворачиваюсь в щиты "интегума", отгораживаясь от этой мерзости.
– Где Софья, целительница? – ловлю за руку пробегающую мимо девчонку. Та махает рукой куда-то в сторону внутренних помещений.
Ага, здесь что-то вроде полевой кухни. Вот и госпожа Биен. Она куда-то рвется, но дорогу ей перекрыла массивная дама с плошкой в руках.
– Софья, деточка, нужно покушать, – ласково увещевает она, – ты же с ног падаешь.
– Некогда, Ханна! – девушка взвинчена, – там раненые, мне же работать нужно!
Целительница действительно выглядит не лучшим образом – бледная до прозрачности, с ввалившимися щеками, глаза лихорадочно блестят. Пытаясь обойти повариху, натыкается на меня, не узнает, двигается дальше.
– Стоять! – добавляю эмпатический приказ. Девушка застывает и оборачивается, действуя словно сомнамбула.
Это плохо. Уверен, что во время операций она не допускает ни одной ошибки, но на большее ресурсов мозга уже не хватает. Осматриваю ее темным зрением. С губ срывается ругательство. Какой там сон? Магическая сила кончилась давным-давно, похоже, девушка второй день живет на одних эликсирах, вытягивая из организма последние капли. Убивая себя. Аура просто жуткая, магические каналы в теле кое-где перегорели вовсе, где-то образовываются узлы. С такой структурой она в принципе лечить не способна!
Дергаю девушку за руку, усаживая на лавку, сам присаживаюсь на корточки. Вдох – выдох. Легчайшее прикосновение к вискам, убрать пряди, и глаза в глаза – нырнуть во внутреннее пространство. А его как такового и нет. Организм уже не в состоянии защищаться. Проваливаюсь сразу в "центр управления". На самом деле, что-то нам на факультативе объясняли. Что-то я прочел сам. Но делаю все это впервые. Почти полный контроль над чужим телом. На самом глубоком уровне. Взбодрить инстинкт самосохранения, запустить регенерацию. У магов жизни она гораздо сильнее, чем у обычного человека. Но это в нормальном состоянии. Сейчас организм пожирает сам себя. Указал примерно, что делать. Поправил, как смог. В любом случае из ментала истощение не вылечишь. Теперь погрузить в сон, чтобы сознание не мешало работать инстинктам. Вынырнуть.
– Я еще раз спрашиваю, что здесь происходит? – рядом со мной, уперев руки в бока, стоит какая-то матрона.
– Повозку сюда, – отрывисто командую я, – девушке плохо.
– Да как вы смеете?! – взвивается та, – немедленно покиньте помещение! Я тут главная и я требую…
– Главная? – поднимаюсь я на ноги, разворачиваясь к скандалистке. Голос срывается на шипение. Еле успеваю вздернуть щиты до максимума, пережидая бурю эмоций. От того, чтобы все тут разнести удерживает только боязнь повредить Софье, – требуешь? М-мать, ты вообще понимаешь, что происходит?
– Софья наша лучшая ц-целительница, – дама сбивается. Видимо, что-то все же почувствовала даже сквозь пелену, – ее помощь…
– Помощь?! – буря прошла, осталась обычная человеческая злость. Теперь можно и поорать: – Да она давным давно отдала больше, чем имела! Софья при смерти! Даже если не умрет, то вполне может остаться калекой! Можешь – помоги. Не можешь – молись всем своим богам. Потому что если девушка умрет – я вернусь. И боги вам не помогут.