Шурик фыркнул. Упоминание о полукровке снова его разозлило, но он не мог не признать, что смысл в ее словах был — парню действительно лучше пожить у него под присмотром. Хотя насчет слежки бабка наверняка соврала. Да даже если и не соврала… В ее доме Диме ничего не угрожало.
— Ну заходи, гостем будешь, — тон, использованный демоном для приглашения, никак не вязался со смыслом слов. Тем не менее, маленький маг предпочел подчиниться.
Уже внутри, сидя перед открытым холодильником, Шурик поинтересовался:
— Бабка тебя просветить-то успела? Я ж с тобой на тему иноземцев не разговаривал.
— Да, — сесть без приглашения парень не решался, да и смотрел с почтением. Интересно, чего она ему наболтала? — Она сказала, что в город приехали иностранные маги, которые хотят меня использовать в своих экспериментах по выведению новой породы сверхлюдей и…
Дханн зарычал.
— Она сказала неправду, — без особого удивления сделал парень правильный вывод.
— Кошелка старая, — ругнулся толстяк. — Садись, чего стоишь? Маги в город действительно приехали, но не за тобой. Хотя если смогут увезти, от подарочка не откажутся. Тебе не чаровников иноземных опасаться надо, ты лучше священников Христа сторонись.
Ассомбаэль ожидал удивления, вопросов, недоверия со стороны человека, но тот отреагировал совершенно неожиданным образом. Просто согласно кивнул. Поневоле в памяти демона всплыл рассказ, точнее говоря, рассуждения одного из спутников отца, касавшиеся отношения русского человека к православной церкви. «В былые времена, — поведал тот молодому господину, — на Руси жили иначе. Это сейчас говорят, — дескать, деньги на монастырь жертвовали, чтобы при нужде укрыться самим, спрятать семью. Ничего подобного. О себе тогда думали намного меньше, чем сейчас. Церкви и монастыри содержали от души, вовсе не потому, что так принято. Сейчас сложно сказать, когда отношение к священникам и православной вере начало меняться, но, думаю, истоки нужно искать в никоновском расколе. Царь Алексей доверился не тому человеку, и в результате пострадал весь народ. Его сын, Петр, пошел еще дальше. Он ненавидел монашество, считал жизнь в монастыре бездеятельной и бесполезной и сделал все возможное, чтобы понизить авторитет монахов среди простого люда. В его царствование бывшая прежде независимой православная Церковь фактически превратилась в одно из государственных учреждений. Патриарх Адриан пытался сопротивляться, но что он мог поделать против царя? А к властям у русского народа отношение неоднозначное. Искренняя вера начала иссякать, все меньше людей рассматривали церковь как носителя духовной, сакральной традиции. Революция, провозгласившая своей религией атеизм, всего лишь завершила долгий процесс гниения. Хотя она же послужила средством, очистившим заржавевший механизм от различного рода дряни, — карьеристов, мздоимцев, лизоблюдов. Правда, сейчас они снова пришли и как бы не в больших количествах».
За семьдесят лет агитации советская власть сумела привить людям презрительно-скептическое отношение к религии. Кроме того, Дима жил в одной квартире с фанатичкой, что тоже сильно влияет на мировоззрение. Встречаться со священниками паренек совершенно не хотел. А придется.
— Пообщаться с монахами ты должен, — уведомил Диму толстяк. — По договору. Они имеют право пытаться «спасти» твою душу и убедить остаться среди людей; взамен мы, дханна, можем инспектировать их монастыри. С ограничениями, конечно.
— То есть как — остаться среди людей?
— Ну, в человеческом обществе, — уточнил Шурик. — Связавшись с нами, ты обязательно изменишься. Психологически или психически, не знаю, как точно сказать. Мыслить станешь иначе. Система ценностей-то у нас другая, не людская. Правда, она у всех долгоживущих ведающих своеобразная и с моралью смертных общего имеет мало.
— Маги… ну, ведающие… они долго живут?
— Не «они», а «мы». Хотя тебе еще учиться и учиться, конечно. По-разному бывает. Срок жизни зависит от силы дара и мастерства, причем опыт важнее. У иных ведающих возраст столетиями считается — только почти все такие дханна служат. — Шурик довольно усмехнулся. — Людишки-то знаниями не богаты.
— А учиться надо много? Ну, чтобы ведающим стать?
— Ведающим нужно просто быть. — Демон почесал затылок и попытался объяснить подробнее. — Учиться ты можешь бесконечно долго, но при этом остаться долбаком. Сумма знаний не имеет значения. Ведающего создает умение видеть закономерности в происходящих событиях и умение применять их на практике. По большому счету, ведуну даже дар иметь не обязательно — достаточно просто быть мудрым человеком.
Шурику надоело метаться по кухоньке, он уселся на стул и подытожил:
— Короче говоря, в первую очередь тебя начнут учить думать. Иначе ты не проживешь. Вот скажи — какая у тебя сейчас текущая цель?
— Да нету у меня никакой цели! Разобраться бы, что происходит вообще…
— Именно, — толстяк воздел вверх указующий перст. — Именно! Потому-то от тебя сейчас ничего и не зависит. Ты добровольно стал объектом чужих воздействий и не пытаешься самостоятельно оценить ситуацию. Запомни — ведун всегда точно знает, чего он хочет.
— Я хочу нормально школу закончить. И чтобы все это, — Дима неопределенно помахал в воздухе руками, — успокоилось.
Несмотря на некоторый сумбур изложения, Шурик прекрасно понял, о чем идет речь. Сам не раз был обуреваем схожими чувствами.
— Может, жизнь и успокоится, но не так, как думаешь. Из города ты неминуемо уедешь. Да, да, — покивал демон, глядя в испуганные глаза подростка. — Прощай, отчий дом. Присматривать за тобой постоянно возможностей у меня нет, а сам ты, в случае чего, защититься не сможешь. Это на рядовых травниц всем плевать — к будущим сильным ведунам счет совсем иной. В покое тебя не оставят.
У каждого своя правда. Зло с точки зрения одного вполне способно обернуться добром в глазах другого. Шурик не лгал, рассказывая Диме о будущем — но и всего не рассказывал. Например, он умолчал о том, что с недавних пор монахи перестали настаивать на обязательном постриге всех сильных неофитов, попавших им в лапы, да и требования к уровню религиозной подготовки у них значительно ослабели. Фанатизм, пусть медленно, постепенно, отходил в прошлое. Не было ни слова сказано о том, что Диму с распростертыми объятиями приняли бы в любом из крупных магических орденов, причем сразу обеспечили бы все мыслимые для подростка блага. Вообще, юноше каждая сторона могла предложить многое. Вопрос стоял в цене. Священники традиционно упирали на спасение души — между прочим, очень серьезная мотивация, — маги предлагали богатство, тайную власть и прочие блага, дханна же… Ну чем обычно соблазняют демоны в сказках? Знаниями. Просят-то у них разное, зато сами они больше всего ценят информацию, коей и приторговывают.
Молодой и неопытный мальчишка должен выбрать путь. Решить, что является для него важнейшим. Душа, о которой толкуют священники? Деньги и Власть? Или возможность поспорить с судьбой, отказавшись от рода, к которому принадлежишь с рождения? Дескать, прощай, старый мир, мы расстаемся навсегда! Перспектива совершить пусть глупый, но красивый поступок, для подростка всегда привлекательна…
К вечеру Шурик смирился с судьбой.
Непонятно, по какой причине, но происходящие в его владениях события теперь воспринимались толстяком с олимпийским спокойствием. Ему было плевать и на Мозга, приславшего официальное уведомление с требованием организовать встречу с Димой, и на шныряющих по городу магов, враждовавших с его Домом более пятисот лет. Кстати сказать, шныряли «гастролеры» не просто так, а с определенной целью, и целью этой был Урзал. Самостоятельно снять наложенное пособником Тьмы заклинание с иеговистов не удалось, поэтому маги просто жаждали пообщаться с колдуном сколь можно скорее. Ибо подопечные уже начинали чудить.
Однако седалищным нервом почувствовавший неприятности Урзал сразу после ритуала свалил в Москву, только пятки сверкали. Насчет него волноваться не стоило.
Одним словом, вернувшаяся домой Алла застала Шурика в состоянии духа, приличествующем скорее христианским подвижникам или достигшим просветления махатмам, но никак не представителю легендарных адовых сил. Дальнейшие ее предположения вполне естественны.
— Чего это у тебя за запашок странный стоит? — женщина уже успела оглядеть стол, углы и сейчас шарилась по ящикам, высматривая бутылки. — Сладенький такой?
— Благовония случайно на спиртовку уронил, — спокойствие толстяка оставалось нерушимым. На суетящуюся помощницу он смотрел без малейших эмоций, чем изрядно ту нервировал. — Готовился ритуал на равноденствие провести, но отвлекся в связи с последними событиями. Решил прибраться, но слегка намусорил. Бывает.
Принятая окончательно уверилась, что с ее «повелителем» не все в порядке.
— Мальчонка пока у нас поживет?
— Да. Огради его от своего дитяти, — парню и так тяжело.
— Ничего, потерпит, — Алла наконец перестала обыскивать кухню и уселась на стул. — Может, все-таки отправить Натульку на учебу?
Дети — не только цветы жизни, но и очень, очень любопытные животные. Они постоянно задают вопросы. Они лезут в каждую щель, откуда не всегда могут выбраться самостоятельно. Они отвлекают от работы, прибегая похвастаться достижениями и влезая в важный разговор. Но самое главное — они делают выводы. Которыми потом делятся с окружающими.
То, что в доме происходит нечто необычное, Наташа поняла давно. Однако обилие новых впечатлений, вызванное свободным выходом за пределы уютного мирка усадьбы, на время отвлекло девочку от исследования личности Шурика и творящихся вблизи странностей. Она училась в школе, налаживала контакты с одноклассниками, открывала для себя неизвестные прежде грани жизни обычного школьника. Ей впервые за долгое время было весело. И не встреть она плачущую на дороге подружку недавним ранним утром, кто знает, сколько бы еще Наташа прожила в счастливом неведении.
— Да отправляй, мне-то что, — могучие плечи дханна слегка подпрыгнули вверх-вниз. — Согласен, правду ей знать рановато. Только не вздумай дите в Англию посылать — тамошние наши кровники ее мигом в оборот возьмут. В Америку тоже не стоит… Да вообще в западных странах лучше не появляться.
— Что, предки отметились?
— Ага.
— Тогда где ребенка пристроить, если не в Европе? — задумалась Алла.
— У нас всегда были очень хорошие отношения с гималайскими родичами.
— Вот сам в Непал и езжай!
Если бы женщина не взорвалась, то, может статься, получила бы впечатляющую лекцию о древней вражде и нанесенных тысячелетия назад, но по-прежнему нежно лелеемых обидах. Или, возможно, Шурик рассказал бы о том, как по глупости пропустил мимо ушей предупреждения старших родственников и сунулся в ознакомительный вояж по считающимися мирными местам, причем едва ноги унес. Еще он мог бы поведать о не столь радостных судьбах менее везучих путешественников, но тоже не стал. Ибо воцарившаяся тишина и странное, полусонное состояние разума позволили ему ощутить легкую вибрацию опутывавшей дом системы предупреждения.
— Ничего не понимаю, — высказался вслух толстяк.
Что Шурик по-настоящему ненавидел, так это сюрпризы. Они происходили вокруг него постоянно, предсказать их не получалось, последствия поражали воображение. Сейчас, когда по городу разъезжали чужаки, а вскоре ожидалось появление дражайших родичей, неожиданности грозили особо суровыми последствиями.