— Ну и как же ты проскочил, герой?
— Маринка придумала, как мне выйти. Последние три дня она приходила вместе с мальчиком, очень похожим на меня, это пацан из их поселка, сын уборщицы из обслуги нашего лагеря. Охранники все, конечно, перепроверили, прежде чем пустить их в первый раз, да и не хотели пускать вообще, детям персонала запрещено подолгу находиться на территории лагеря.
— А как же твою Маринку пускали?
— Я ж говорю, красивая очень, и мама у нее тоже очень красивая, дружит с охраной, — Кирилл понимающе усмехнулся, радуясь, что под шапкой не видно его гримас, — вот они и сделали исключение. И для пацанчика того тоже. Он ходил не каждый день, а так, пару раз заглянул, чтобы привыкли. А сегодня утром, как только они пришли, мы с Гришкой поменялись одеждой, я натянул вот эти джинсы и майку, на голову — бейсболку, и нас вообще отличить нельзя было.
— Принц и нищий, блин, — досадливо поморщился Кирилл. — Дуралей ты все‑таки.
— Сам знаю теперь, — в глазах мальчика заплескались слезы. — Но я же думал, что она… Что я ей нравлюсь! А она привела меня не к озеру, а к джипу этих козлов! И… И смеялась надо мной! А потом сказала, что ненавидит таких, как я. Но за что? — Соленые ручейки пролились‑таки из глаз. — Что я ей сделал? Я что, виноват, что мой папка богатый? Я плохой поэтому?
— Нет, не плохой, — Кирилл прижал к себе мальчика и ласково погладил по спутанным волосам. — Просто большие деньги очень часто портят одних и вызывают жгучую зависть у других. Понимаешь, люди видят лишь внешнюю сторону проявления богатства, читают о пьяных выходках золотой молодежи, об их наглом поведении, о вседозволенности, подсчитывают длину яхты и ее стоимость у одного олигарха, обсуждают покупку футбольного клуба другим и знать ничего не хотят о тех, кто спасает жизнь постороннего ребенка, оплачивая дорогостоящую операцию, и не одну. Кто выкупает за рубежом для наших музеев утерянные во время войны ценности. Кто берется восстановить заброшенный спорт, инвестируя туда свои личные деньги. Кто, наконец, просто честно платит налоги, составляющие, между прочим, нехилую сумму, равную годовому бюджету какого‑нибудь африканского государства. Ты постарайся вырасти именно таким, и тогда к тебе, несмотря ни на что, большинство людей будет относиться с уважением. А вот если ты начнешь проматывать папины деньги, рассекая по Москве на «Ламборджини» в окружении пластиковых теток, тогда — да, тогда у тебя вряд ли появятся настоящие друзья и настоящая любовь. И отцу будет очень стыдно за тебя. Ну ладно, что‑то мы с тобой разболтались, пора идти. Там твои родители с ума сходят, а мы тут разговоры разговариваем. Тебя понести или сам пойдешь?
— Дядя Кирилл! — возмутился мальчик. — Я же не младенец какой! Просто тогда я устал, а теперь отдохнул. Идемте.
— Ну идемте. Тимыч, ищи людей, — Кирилл присел перед псом на корточки и всмотрелся в желтовато‑коричневые глаза. — Ищи место, где пахнет так же, как та большая черная бандура там, на болоте. Или деревню, где живут люди.
— А вы что, не знаете этих мест?
— Нет, мы с Тимоном впервые сюда забрели.
— Так идемте туда, где вы живете.
— Туда три дня пути.
— Сколько?!
— Столько. Все, — Кирилл закончил уничтожать следы привала, раскидав шалаш и закопав остатки еды, — в путь. Веди, Тимус.
Алабай повертелся на месте, принюхался, затем побежал было в сторону, откуда они пришли.
— Нет, не туда, ищи других людей.
Пес бухнулся на попу и озадаченно склонил голову набок.
— Понял. Ну что ж, будем идти просто вперед, приблизительно в том направлении, куда, как я помню, вела дорога с болота. И вела она, между прочим, на восток.
— Откуда вы знаете?
— По солнцу. Так что «идем на восток», — пропел он слова песни из «Турецкого гамбита».
Оказалось, что на восток идти труднее всего. Идиллическая пастораль в виде высоченных сосен и ровной земли осталась там, позади. А здесь лес был мрачный, сырой, заваленный рухнувшими от старости деревьями.
Игорь, и без того вымотанный событиями этого долгого дня, выдохся буквально через полчаса движения по сверхпересеченной местности. Он падал все чаще, а поднимался все медленнее, руки и лицо мальчика были расцарапаны в кровь, но он не хныкал и не жаловался, а упорно шагал рядом.
Когда он упал в очередной раз, Кирилл молча подхватил ребенка на руки.
— Нет, не надо, я сам! — вяло затрепыхался мальчик.
— Знаешь, Игорь Владимирович, так мы с тобой далеко не уйдем, — Кирилл усадил его на плечи. — К тому же так ты сможешь мне помочь.
— Как это?
— Я не могу одновременно смотреть вперед, выбирая дорогу, и на дисплей телефона.
— А зачем смотреть на телефон?
— А чтобы не пропустить момент, когда появится связь и можно будет позвонить твоему отцу.
— Так давайте я буду следить!
— Теперь — давайте, теперь ты сможешь.
Движение ускорилось, и довольно значительно, хотя идти с мальчиком на плечах через густой лес было достаточно сложно. А надо было еще и «слушать» пространство в поисках людей.
Но прежде чем появились хоть какие‑то признаки жизни, сверху раздалось ликующее:
— Ур‑р‑ра! Есть!
Глава 22
Кирилл аккуратно ссадил мальчика на землю:
— Ну‑ка, приятель, набери номер отца.
— А вы будете разговаривать или я?
— Давай‑ка лучше я, неизвестно, где и с кем сейчас твой папа, а мне хотелось бы сохранить пока твое освобождение в тайне от всех. Кроме родителей, разумеется.
— Но почему?
— Насколько я понял из слов твоего дяди Олега…
— Он не мой! — топнул ногой парнишка.
— Ладно, ладно, не кипятись. В общем, господин Зотов замутил какую‑то бизнес‑интригу, в которой в качестве главного козыря решил использовать тебя. И твоему отцу очень может пригодиться перехват козыря, чтобы окончательно вывести Зотова из игры.
— Дядя Кирилл, а откуда вы все это знаете?
— Когда‑то я сам был в игре.
— А почему…
— Все расспросы потом. Набирай номер.
Мальчик напикал набор цифр и протянул телефон Кириллу.
Можно было бы сказать, что потянулись длинные гудки, но даже один гудок вытянуться толком не успел, прервавшись низким усталым голосом:
— Да, слушаю.
— Владимир Семенович, я по поводу вашего сына…
— Я же сказал — все сделаю. Бумаги уже подготовлены…
— Стоп, вы не поняли. Отбой всем условиям похитителей, мальчика у них нет. Я забрал Игоря.
— Вы… — слышно было, как человек с той стороны связи словно задохнулся. Но, следует отдать должное его выдержке и мгновенной реакции, сориентировался он с ходу. — Так, я понял. Прошу прощения, я сейчас немного занят, поговорим об этом завтра.
Кирилл нажал кнопку отбоя и подмигнул мальчику:
— Молодец твой папка! Сообразил, что к чему. Там с ним рядом, похоже, лишние люди, так что правильно мы с тобой поступили, эти лишние люди могли услышать твой звонкий голосок.
— Но почему он не дослушал?
— Именно поэтому. Думаю, совсем скоро он сам перезвонит.
Совсем скоро оказалось совсем‑пресовсем. Буквально через три минуты телефон попытался исполнить «Владимирский централ» (странно было бы ожидать от Витька или Коляна, что они выберут для мелодии звонка «Песенку мамонтенка»), но ему не дали.
— Быстро вы, Владимир Семенович, — улыбнулся Кирилл. — Теперь можете говорить спокойно?
— Кто вы и что с моим сыном? — Голос Тарасова казался спокойным, но даже на таком расстоянии Кирилл чувствовал, что тонкая корка спокойствия вот‑вот сломается под напором бушующей внутри мужчины лавы.
— Не волнуйтесь, он в порядке и ждет вас.
— Я хочу слышать его.
— Пожалуйста, — Кирилл передал трубку мальчику. — На, держи.
— Папка! — радостно завопил тот, аж подпрыгнув. — Ага! Нет, теперь все классно! Дядя Кирилл меня спас! А те дядьки, они… они хотели. — Голос Игоря задрожал, пережитое вновь накатило на ребенка. — Нет, я не плачу. Били, да, и не только, но потом пришел дядя Кирилл, а с ним Тимка, это его алабай, он суперский! Мы шли‑шли по лесу, пока не появилась связь. Ага, понял. Дядя Кирилл, папа сказал отдать телефон вам.
— Да, Владимир Семенович, слушаю.
— Я не знаю, кто вы, я не знаю пока подробностей случившегося, но это потом, — страшное напряжение, державшее Тарасова, отпустило, но гнев, обжигающе‑холодный и очень опасный, остался. — Самое главное — где вы находитесь? Игорь упоминал лес.
— Да, мы в лесу, и точного местонахождения я не знаю.
— То есть?
— Это долгая история, а времени у нас мало. Велика вероятность того, что люди Зотова ищут нас.
— Простите, кого?! — реакция Тарасова очень напомнила реакцию его сына. А еще — собственные ощущения Кирилла, когда его предал брат.
— Похищение вашего сына организовал Олег Васильевич Зотов ради какого‑то контракта с англичанами.
— Вы уверены?
— Я видел его там, на болоте, где они держали вашего сына. Он приезжал к подельникам. Высокий, худой, лысый, похож на рептилию, ездит на черном «Мерседесе»‑внедорожнике. Он?
— Да, — коротенькое слово упало глухо и тяжело, словно валун на могилу. Могилу Олега Васильевича Зотова. — Ну что ж, это становится интересным. Очень интересным. Но прежде я должен забрать сына. Так вы говорите, его держали на болоте?
— Да, в старом немецком доте. Повторюсь — точных координат я не знаю, но вряд ли мы находимся очень далеко от лагеря, в котором был Игорь. Посмотрите, где в районе лагеря находится большое болото, и направляйте людей туда. И запеленгуйте этот телефон. Думаю, найти нас не составит большого труда.
— Выезжаю немедленно.
— Ждем вас.
— Берегите Игоря. И, — голос Тарасова дрогнул, — спасибо вам, Кирилл. Я в долгу не останусь.
— Это сейчас меня волнует меньше всего, — усмехнулся Кирилл. — Главное — передать вам ребенка. Поторопитесь.
Он нажал кнопку отбоя и повернулся к мальчику:
— Ну вот… М‑да, приплыли.
Игорь спал. Видимо, разговор с отцом окончательно ослабил пружинку, заставлявшую парнишку держаться. Слишком много всего свалилось сегодня на его вихрастую голову. Слишком.
— Ну, Тимыч, — Кирилл спрятал телефон в один из закрывающихся на «молнию» карманов жилетки, чтобы, не дай бог, не потерялся, и осторожно поднял ребенка, — путь усложняется. Руки теперь у меня заняты, так что придется тебе, дружище, выбирать максимально свободный от завалов маршрут. Не хватало еще грохнуться вместе с ребенком. Все, двинулись.
Стараясь придерживаться изначально выбранного направления — на восток, — Кирилл с трудом пробирался сквозь лес. По‑хорошему, надо было бы выбрать подходящее местечко и устроить привал, дожидаясь появления Тарасова. Но Кирилла не оставляло ощущение злобного, ненавидящего, следящего взгляда, буквально толкавшего его в спину. И хотя никого в «прослушиваемом» пространстве не наблюдалось, ни хороших, ни плохих, тупо сидеть на месте, дожидаясь, преследователей он не мог.
Ну вот откуда преследователи, откуда? Если даже незадачливых охранников уже обнаружили, братишки дружно будут петь про нежить лесную, страшное болотное чудище, утащившее мальчишку в свое логово. Понятно, что Зотов или Шайтаныч им не поверят, но и предпринять ничего не смогут. Организовать тотальное прочесывание леса не так‑то просто, потребуется много времени и людей.