– Заинтересованное лицо. После вашей жены была убита еще одна женщина... тем же способом и при сходных обстоятельствах.
– Я не мог убить Яну, – сказал Хромов. – Я живу в Старице и в тот день был на работе.
– Вас никто не обвиняет... пока. Однако в этом деле имеются некоторые странности. Вы уверены, что не разделите участь покойной супруги? – решил напустить на него страху сыщик.
Хромов судорожно сглотнул, кадык на его худой шее дернулся.
– П-при чем тут я?
– Вам известна причина, по которой Яна Хромова была убита?
– На нее... напали бандиты. «Алая маска»!
– Госпожа Хромова сама открыла им дверь, вот что меня тревожит, – грозно посмотрел на него Смирнов. – А у вас, кажется, имелись ключи от этой квартиры. Напрашивается вывод: если вы сами находились в Старице, то ключи могли дать кому угодно. Не так ли? Вы одним махом избавляетесь от надоевшей супруги и становитесь владельцем жилплощади в столице! Чем не мотив?
Хромов неуклюже оправдывался.
– Намекаете на мою связь с преступниками? Я на подобное не способен, клянусь! – прижимал он руки к груди. – У меня ограниченный круг общения, я живу на виду. Старица не Москва, там все как на ладони.
Слово за слово, Всеслав вытянул из него признание об остальном имуществе Яны, принудил показать документы. Они перешли в гостиную.
Сыщик едва скрыл удивление. Счет в банке, судя по приложенной к бумагам распечатке, у покойной Хромовой был солидный, плюс магазин, квартира на Шереметьевской и загородный дом в Лиственном. Откуда такие средства?
– Убивают и за куда меньшее наследство, – заметил он, поднимая голову от документов.
Хромов вскочил и нервно зашагал по комнате.
– Вы продолжаете подозревать меня? Напрасно! Зря теряете время. Я понятия не имел, как Яна жила эти пять лет, и тем более не знал о состоянии ее дел. Это оказалось полной неожиданностью! Я не первый день голову себе ломаю, где она взяла деньги. Я ходил в ее магазин, посетил квартиру и дом, но так ничего толком не понял. Имущество, возможно, только оформлено было на Яну, а владелец кто-то другой. Думаю, он вскорости появится.
– Почему же никто не заявляет о своих правах?
– Настоящий хозяин может думать, что Яна жива-здорова, вот и не беспокоится. Мало ли, где он живет? Не обязательно же в Москве? Мне о наследстве сообщил адвокат, а ему, ну... владельцу имущества, наверное, пока неизвестно о смерти подставного лица.
«Резонно, – согласился про себя Смирнов. – Остается непонятным, почему Яна вдруг отнесла документы адвокату? Сначала хранила у себя, а потом решила передать в другие руки. Предчувствие?»
Он обвел взглядом комнату – потолок с трещинами и потеками, выцветшие обои, старомодная мебель. Имея такие средства, Яна Хромова продолжала жить более чем скромно.
– Если вашу жену убили из-за этих документов, то теперь они у вас... со всеми вытекающими из сего факта последствиями. Вы не боитесь?
– Боюсь. А что вы предлагаете? Убежать, спрятаться? Все равно найдут.
– С другой стороны, нельзя исключить, что нападение «Алой маски» и наличие у госпожи Хромовой денег и ценного имущества – простое совпадение. Судя по всему, ваша жена не афишировала свои доходы.
– Я не верю в совпадения, – пробормотал Хромов.
На вопросы о Стасе Киселеве, Веронике Грушиной и Марине Комлевой овдовевший супруг состоятельной дамы ответил отрицательно: таких людей не видел, не был с ними знаком и никогда о них не слышал. То же касалось и «Молоха».
– Я не увлекаюсь мистикой, – покачал головой Хромов. – И в Москве, повторяю, пять лет не был. Не знаю никакого общества, не признаю никаких культов.
– Что вы скажете о тепличном хозяйстве «Зеленая Роща»? – спросил напоследок сыщик. – Ваша жена не собиралась менять работу?
Хромов только разводил руками и пожимал плечами. Какие теплицы? Какая Зеленая Роща?
– Она не любила возиться с землей, – сказал он. – У нас даже вазонов не было. Посмотрите, ни одного цветочного горшка в квартире не найдете.
Все ниточки – слабые, тонкие – оборвались. Смирнов понимал, что пора уходить, но... медлил, задавал пустые вопросы. Чувствовал: Хромов знает больше, чем говорит.
– В сложившихся условиях я за вашу жизнь гроша ломаного не дам! – небрежно бросил он, наблюдая за реакцией «наследника». – Если убийцы искали в квартире бумаги и не нашли, они придут еще раз. Вам от них не скрыться. Не подаваться же в бега? На какие средства вы станете жить? Оформить имущество на себя, пока не истечет установленный законом срок, вам не удастся, то же касается и банковского счета. Допустим, вы благополучно выждете положенное время, уладите вопрос с наследованием... разве тогда вы сможете чувствовать себя в безопасности?
Хромов побледнел, но держался, старался сохранять спокойствие.
– Что же мне делать?
– Единственный выход – постараться выяснить, каким образом ваша покойная супруга раздобыла эти средства. Откуда у нее деньги? Заработала? Исключено. За два года подобную сумму можно выручить только за партию наркотиков или... даже не знаю. Бизнес? Он требует в первую очередь вложений, а уж потом начинает давать прибыль. Госпожа Хромова могла получить неожиданное наследство, как, например, вы. Где же в таком случае соответствующие документы? Квартиру, дом, магазин она покупала у разных людей. Значит, это не подарок богатого дядюшки. Кто-то решил через подставное лицо накупить недвижимости? И где этот «кто-то»? Почему не является? Вы уверены, что настоящий хозяин существует?
– Я... пытался разобраться. Ничего не выходит! Задача не из легких.
– Согласен, – кивнул сыщик. – Какие шаги вы предпринимали?
Хромов молчал, видно было, что он борется с собой.
– Говорите же. У вас есть шанс обрести помощника.
– Вас?
– Хотя бы. Вдвоем мы сумеем узнать больше.
– Хорошо, – сдался Хромов. – Мне действительно не по себе! Я... не сплю ночами, постоянно думаю о Яне, ее ужасной смерти. Соседке она говорила, что весной собирается делать ремонт, а в магазине предупредила о своем временном отсутствии: якобы ремонтом будет заниматься сейчас, а потом поедет отдыхать.
– Передумала, значит.
– Яна была не из тех, кто меняет решения, – криво улыбнулся Хромов. – И не из тех, кто делится планами. Здесь есть какая-то тайна. Я перерыл все вещи в квартире, ничего особенного не обнаружил, кроме... – он вскочил, достал из спортивной сумки книгу и протянул ее сыщику, – ...вот этого!
– «Египетский крест», – вслух прочитал название Всеслав, быстро пролистал. – Исторические исследования, археологические находки. Чем она вас заинтересовала?
– Понимаете... в магазине Яны такие же книги стоят в каждом отделе, рядами. Они бросаются в глаза. А эта книга лежала в спальне, на полке.
– Ну и что? Яна могла принести книгу домой. Она увлекалась Древним Египтом?
– Не замечал. В последний год нашей совместной жизни у нее проснулась страсть к чтению, она «глотала» все подряд, без разбора.
– Так что вас удивляет?
– Сам не могу объяснить, – вздохнул Хромов. – Я пробовал читать эту книгу... скукотища, куча непонятных слов, каких-то исторических выкладок... в общем, не осилил. Но на одном листе, посмотрите... – он назвал номер страницы. – Видите надпись карандашом?
– Ра, – прочитал сыщик. – Бог солнца у древних египтян.
– Думаю, это Яна написала. Два раза одно и то же.
Господин Смирнов поднял голову, он ничего не мог сообразить.
– Написала? Зачем?
– Вот! – обрадовался Хромов. – В том-то и дело! Значит, она вкладывала в это слово какой-то смысл. Оно ее чем-то поразило... и в непроизвольном порыве она выразила свое впечатление. Ра! Заострила внимание, чтобы мелькнувшая мысль не исчезла, не затерялась среди других.
– Что ее могло привлечь?
– Если бы догадаться! Я плохо знал Яну... и теперь этого уже не исправишь. Я даже съездил в Старицу, поговорил с ее дальней родней. Хотел понять, о чем Яна думала, какие планы строила. Оказывается, она года два назад побывала в Рыбном – в деревне, где прошло ее детство.
И Хромов подробно рассказал, как бродил по окраинам Старицы, по берегу Волги, как посетил в Рыбном семейство Драгиных...
Глава 16
Процедура кремации удручающе повлияла на господина Киселева. Он нервно моргал, дергался и был бледен как полотно.
– Идемте на улицу, – прошептал ему на ухо Всеслав. – А то упадете в обморок, возись с вами потом.
Молодой человек послушно позволил вывести себя на воздух. С белесого неба медленно опускались вниз снежинки, расчищенная дорога блестела.
Несколько человек, которые пришли проводить в последний путь Веронику Грушину, не торопились расходиться. Их было немного – две женщины из общежития, переодетый сотрудник милиции и распорядитель похорон. Они стояли поодаль, исподтишка рассматривая друг друга, Стаса и сыщика.
– Надо рассчитаться с ним, – показал на распорядителя Стас. – Сделал все, как положено. – Он перевел взгляд на переодетого милиционера. – А это кто?
– Оперативник. Идет следствие, он изучает обстановку. Обычная практика.
– Вы уверены?
– Да.
– И что теперь? Поминки? Я не собираюсь устраивать дурацкое застолье.
– Но таков ритуал.
– Это выше моих сил, – простонал Киселев. Он минуту поколебался и направился к заплаканным дамам, протянул деньги. – Вот, помяните Веронику. Помяните...
С теми же словами он подошел к мужчинам – оперативник повернулся и поспешил к воротам, а сотрудник ритуальной службы взял положенную сумму, перебросился парой слов со Стасом. Он привык к мрачному зрелищу кремации, к горю людскому и давно относился к скорбной процедуре как к источнику дохода.
На Стасе лица не было, когда он вернулся к сыщику, пробормотал:
– Какое равнодушие! Неужели человек способен так очерстветь?
– Это его способ защиты от стресса, – вступился за распорядителя Смирнов. – Врач не может страдать с каждым больным, гробовщик не должен оплакивать каждого покойника, иначе им самим не выжить.
Стас обреченно кивнул. Он был растерян, подавлен... и не знал, что ему теперь делать.
– Отвезти вас домой? – спросил Всеслав.
Молодой человек послушно сел в машину. Всю дорогу он молчал. Когда «Мазда» Смирнова притормозила у подъезда, Стас продолжал сидеть, глядя перед собой остановившимся взглядом.
– Меня ждет такой же конец... – прошептал он.
– Пожалуй, вам стоит развеяться. Почитайте что-нибудь, посмотрите интересный фильм! Съездите с друзьями за город, покатайтесь на лыжах.
– Нет, спасибо, – отказался Киселев. – От судьбы не убежишь. И друзей у меня нет... одни приятели.
– Что вы каркаете, как ворона? Будьте мужчиной!
Сыщика коробило малодушие Стаса, его апатия, которая сменила страх. Он считал, клиенту лучше оставаться в Москве, под присмотром. Но, глядя на панику, охватившую парня, затем на полную прострацию, в которую тот погружался, изменил свое мнение. Пусть поедет на природу, в другую обстановку, где ничто не будет напоминать ему...
– Вы хотите избавиться от меня? Услать с глаз долой? Снять с себя ответственность, да? – перебил его размышления негодующий голос господина Киселева. – Я вас раскусил, мистер Шерлок Холмс! Вы решили умыть руки, потому что не знаете, как действовать.
– Это мне уже нравится, – обрадовался Всеслав. – Кричите, Стас, вопите и ругайтесь! Только, ради бога, не сидите как кукла и не служите по себе панихиду.
– Я никуда не поеду. Я... не собираюсь быть затворником! Завтра же пойду на работу и вообще... буду жить, как жил.
Его решимость таяла с каждым словом, последнюю фразу он произнес чуть слышно.
– Рад за вас, – подбадривая, похлопал его по плечу сыщик. – Вам нечего бояться. Сила проклятия – в том страхе, который оно вызывает. Кстати, «Алая маска» не убивает мужчин: до сих пор на их счету нет ни одной жертвы мужского пола.
– Правда?
– Судя по милицейским сводкам, да.
– Вы меня успокоили, – скривился Стас. – Немного.
Тут Смирнову пришла в голову мысль проверить кое-что.
– Послушайте, Стас, вы правы, нечего киснуть дома. Отправляйтесь-ка в свой банк, трудитесь, отвлекитесь от мыслей о смерти, о Молохе, злых чарах и прочей чертовщине. Вы же современный человек, воспитанный на материалистических принципах! Откуда у вас эти суеверия? Только не берите отцовскую машину, с притупленной реакцией и рассеянным вниманием за руль садиться опасно. Пользуйтесь общественным транспортом. Вы что предпочитаете?
– Метро, – промямлил Киселев.
Его энтузиазм испарился в мгновение ока, стоило ему представить себя на улице, беззащитным перед преступниками и, что гораздо хуже, перед загадочным и неумолимым злым духом. Хотя для последнего стены не преграда.
– Значит, договорились? Я подстрахую, – отрезал ему путь к отступлению Всеслав.
Стас ничего не ел с утра, у него кружилась голова и побаливало в груди. Он вышел из машины, покачнулся...
– Проводить? – спросил сыщик.
К подъезду подошла девочка с холеным далматином на поводке.
– Это моя соседка, – сказал Стас. – Пойду вместе с ней.
Они скрылись за дверью, и Смирнов подумал, не преувеличивает ли он степень опасности, угрожающей Киселеву? Существует ли вообще какая-либо угроза его жизни? Вот Хромов, тот действительно рискует: жену убили, у него на руках подозрительные бумаги, сомнительное наследство. А Стас в этом деле... сбоку припека. И Марина, и Вероника – просто его случайные знакомые, не вхожие в дом, не связанные с его семьей. Да и наследства после них, похоже, никакого не осталось.
Через полчаса, утолив голод чебуреками и томатным соком, Смирнов позвонил майору. У того были новости. Во-первых, пришло сообщение из городка Шахты, подтверждающее личности Комлевой и Грушиной, пребывание их в детском доме № 2 и прочие факты биографии. Во-вторых, сотрудники уголовного розыска установили наблюдение за Букиным и обществом поклонников Молоха.
– Пока на неделю, – сказал майор. – Авось повезет. Я тут порылся в Интернете, получается, изуверский культ процветает у нас под носом! Что же удивляться появлению «Алой маски»? У людей от такого мозги сворачиваются в трубочку.
– Ну, до процветания «Молоху» далеко, – возразил сыщик. – Букин сотворил жалкое подобие, бледное отражение финикийских ритуалов. Карфаген купался в роскоши благодаря щедрым жертвоприношениям! А Букин с его приспешниками... не профессионалы, любители. Художественная самодеятельность.
– Шутишь, что ли? Не хватало еще жарить живьем младенцев! И где? В Москве, в наше время! Просто жуть берет от некоторых вещей.
Поговорив с майором, Всеслав посвятил остаток дня поездкам по городу: побывал в магазине «Азор», убедился, что Хромов не выдумывает, и книга «Египетский крест» стоит на всех прилавках, даже в антикварном отделе и там, где продаются сувениры. На всякий случай сыщик приобрел одну. Сданная внаем квартира на Шереметьевской улице встретила его запертой дверью. Видимо, жилец временно отсутствовал.
– В Лиственное не поеду, – сердито проворчал Смирнов. – Застряну на проселочной дороге, буду куковать до утра.
Перспектива провести морозную, снежную ночь в машине, под завывание ветра и треск деревьев его не прельщала.
По пути домой он прикидывал разные варианты развития событий. Убийство Хромовой связано с убийством Вероники: их совершила одна и та же преступная группа. Тогда... стоит заняться «наследством». То, что говорит Хромов, вилами по воде писано, – он может осуществлять отвлекающий маневр. Если попасться на его удочку, свернешь с верного направления. С Мариной Комлевой тоже не все ясно. Жива она или мертва? Если жива, то почему исчезла и где ее искать? Кого видела свидетельница из общежития? Не показалось ли ей, что по коридору шла Марина? Допустим, женщина не ошиблась. То, что человек прошел по коридору, еще не делает его убийцей. Но ведь Вероника не впустила бы в комнату чужого! А Яна? Почему она открыла дверь преступникам? Беспечность, легкомыслие?