— Прекрасно! Надеюсь, что тебе не удастся на этот раз твой замысел, любезный Роунэт!
Заключив этим восклицанием свою речь, Пинкертон приступил к дальнейшему осмотру.
В одном из шкафов, открыть которые для сыщика не представляло никакого труда, он нашел целый театральный гардероб: здесь были парики, накладные усы и бороды, полный набор грима и туалетных принадлежностей. На вбитых в стенки шкафа гвоздях висело всевозможное платье, начиная с роскошных смокингов и фраков и кончая засаленными матросскими блузами. В картонках находились разнообразнейшие шляпы, а в одном углу стояло около дюжины тростей и зонтиков.
— Да! Это артист своего дела! — произнес великий сыщик, осмотрев «коллекции». Переходя на другую сторону комнаты, чтобы осмотреть последний шкаф, Пинкертон споткнулся и едва не упал… Наклонившись, он увидел, что к полу прибит, ребром вверх, какой то стальной обруч. Диаметром, приблизительно, в метр, и вышиною около 5-6 сантиметров, он представлял из себя, как бы прибитый к полу ободок от стальной коробки. Верхний край был довольно остер…
— Понимаю! — произнес знаменитый сыщик. — В этот стальной круг Роунет вытряхивает своих змей, зная, что ни одна из них не переползет через холодный металл, который как бы обжигает ее тонкую кожу, а затем петлей вылавливает нужный ему для вытяжки яда экземпляр. Положительно, вполне оборудованная фабрика!
С этими словами, великий сыщик открыл второй шкаф. В нем не было ничего, кроме четырех круглых плетеных корзин, да, плетки, висевшей на одном из гвоздей внутри шкафа. Плетка была волосяная и оканчивалась петлей.
— Надо, пока, не поздно, обезвредить змей! — прошептал сыщик. Вынув одну из корзин, Пинкертон поставил ее на стол.
— Хлороформом здесь действовать опасно, — проговорил он. — После моего ухода каждую минуту может вернуться Роунет и запах хлороформа может испортить все дело.
Говоря это, он вынул из кармана те же щипцы, которыми утром вырвал ядовитый зуб у присланной «Невидимкою» болотной ехидны, и кожаные перчатки и положил все это подле себя на стол. Затем, из бокового кармана, появилась маленькая костяная свистулька, которую он вложил в рот, под верхнюю губу. Он уже готов был начать гипнотизирование гадины, как это делают индийские факиры, звуками свистка, как вдруг услышал позади какой-то шорох. Пинкертон быстро обернулся, но в то же время получил страшный удар по голове, и упал без чувств на пол…
Глава 7
На волосок от смерти
— Очень приятно познакомиться, мистер Пинкертон! — услышал, наконец, великий сыщик над собою насмешливый голос.
Нат Пинкертон хотел встать, но не мог. Он лежал на полу, крепко связанный по рукам и ногам. Голова сильно трещала, а в глазах ходили разноцветные круги. Увидев свое положение, великий сыщик только простонал сквозь зубы и снова опустил голову на пол.
— Вам несколько неудобно, мистер Пинкертонъ? — продолжал издаваться склонившийся, над ним человек, в котором сыщик узнал самого себя. — Что делать! Так всегда бывает с людьми, всюду сующими свой нос! Я только что от вас, мистер! Думая, что вы вернетесь домой, я предусмотрительно оставил под вашим любимым диваном небольшой сюрприз. Жаль, что, вместе с другими жильцами дома, не взлетите на воздух и вы, но впрочем, я позабочусь о том, чтобы они на том свете не долго оставались без вас.
Поднявшись с колен, Роунет подошел к столу и увидел вынутую из шкафа корзину и инструменты Ната Пинкертона и цинично расхохотался.
— Великолепно, мистер! Вы, кажется, намеревались совершить небольшую операцию над моими бедняжками? — все в том же насмешливом тоне продолжал злодей. — Напрасно! Еще один раз зубки им понадобятся — чтобы отправить вас в лучший мир!
Роунет, говоря так, переоделся, загримировался молодым человеком и, вынув из шкафа все корзины поставил их одна на другую и приготовился уходить.
— До свидания, или, вернее, прощайте, мистер! — стоя уже у двери произнес он. — Мой гардероб и лабораторию я оставляю Нью-Йорку на память о «Невидимке». Сейчас эти четыре красавицы останутся с вами наедине и познакомятся поближе! Адью, прославленный сыщик!
С этими словами, он, взяв с собой корзины, вышел за дверь. Первое время, сыщик, даже, не понял его маневра, но вскоре он увидел, что негодяй нисколько не изменил своего адского намерения: дверь немного приоткрылась, и одна из корзин, уже открытая, влетела в комнату…
Когда минуты через три, Пинкертон открыл глаза, он похолодел от ужаса: оглушенные в первую минуту падением, змеи оправились, и ползли прямо на него. Любопытство пресмыкающихся было возбуждено большим телом, неподвижно лежащим на полу. Еще полминуты, и все будет кончено… Стоить одной из гадин ткнуться об его лицо или руки, и она, непременно, из простого любопытства, укусит его. А страшные болотные ехидны все ближе и ближе… Во рту пересохло от ужаса, Нату Пинкертону захотелось сделать, в последний раз, глоток воздуха, и вдруг его мозг, как молния, пронизала мысль:
— Мой свисток, ведь, у меня во рту!
И как только он вспомнил об этом, в нем проснулась надежда на спасение. Как он спасется — покажет будущее, а, пока, нельзя терять времени. И, вот, по комнате понеслись нежные, шелестящие звуки особенно устроенного свистка. Пресмыкающиеся, услышав их, приостановились и подняли свои плоские головы кверху. Некоторое время, змеи изумленно поводили своими круглыми глазами, потом вперили их в лежащего на полу великого сыщика и замерли… Первый шаг к спасению быль сделан, и Нат Пинкертон, продолжая наигрывать на своем оригинальном инструменте, начал придумывать выход из своего ужасного положения. Казалось, его не было: докатиться до двери немыслимо, так как того и гляди, заденешь какую-нибудь из змей, и тогда смерть неизбежна. Ни на секунду не переставая свистеть, великий сыщик безнадежным взглядом обвел комнату и чуть не вскрикнул от радости: почти рядом с ним был замеченный им раньше обруч с острым верхним ребром. Если удастся добраться до него, то можно попытаться перерезать веревки на руках! И, вот, все время не сводя своего взгляда с притихнувших змей, с неимоверными усилиями, гениальный сыщик дополз до обруча… Через нисколько минут, веревки на руках были перерезаны, и Нат Пинкертон получил возможность сесть. Развязать ноги для него было минутным делом. Тогда, все время насвистывая, сыщик медленно начал подвигаться к двери. Расстояние в каких-нибудь 8 метров он прополз в течение полутора часов. Наконец, он добрался до порога. Толкнув локтем дверь, чтобы убедиться, что она не заперта, Пинкертон одним прыжком перескочил через порог и с быстротой молнии захлопнул дверь. В то же мгновение, он услышал, как со стороны только что оставленной им комнаты, об доску двери ударилось что-то мягкое. Это змеи, обозленные мгновенным прекращением звуков, делали скачки по комнате.
— Спасен! — с облегчением проговорил Пинкертон. — Контора Бёрнса отпирается в 9 часов утра, а до этого времени я успею попасть к нему.
Затем он быстро направился в свою квартиру.
Глава 8
Игра сыграна
Стюарт Бёрнс, фабрикант, мужчина лет 40, был сильно удивлен, когда на другой день, вошедший дежурный по конторе клерк доложил ему, что его желает видеть знаменитый сыщик Нат Пинкертон, пришедший со своим помощником за полчаса до открытия, «по крайне важному делу».
— Конечно, просите! — все еще изумляясь, дал он ответ.
В директорский кабинет вошел Нат Пинкертон со своим верным помощником, Бобом Руландом.
— Чем могу служить? — встретил их Бёрнс, протягивая сыщикам руку и указывая другой на кресла.
— Вам, несомненно, известны подвиги «Невидимки»? — вопросом на вопрос ответил великий сыщик.
— О, да! Я очень внимательно читаю газеты, и прихожу, буквально, в трепет, когда подумаю, что от такого убийцы не спасет никакая осторожность!
— Вы правы! — продолжал Пинкертон, — от него трудно спастись. Не пугайтесь мистер Бёрнс, если я скажу вам что сегодня «Невидимка» будет у вас!
Услышав эти слова, совершенно спокойно произнесенные сыщиком, Бёрнс вскочил с места, потом снова упал на стул, на котором сидел, и пролепетал едва слышно:
— Ко… мне?.. «Невидимка»?.. За… а… чем?…
— Конечно, за тем, чтобы убить и вас, как он убивал всех остальных, — хладнокровно продолжал Пинкертон.
— Но сегодня его песенка будет спета! Я пришел к вам, мистер Бёрнс, чтобы предложить вам нечто.
— Пожалуйста, мистер Пинкертон, приказывайте! — проговорил фабрикант, все еще не опомнившийся от испуга.
Нат Пинкертон стал объяснять свой план Бёрнсу, после чего фабрикант, вместе с Бобом Руландом, вышел из конторы и направился через двор, в свою квартиру. Когда, минуть черев пятнадцать, он вернулся на свое место, Ната Пинкертона в конторе уже не было…
— Мистер Клоуд — владелец железных копей, желает переговорить с вами! — почтительно доложил тот же клерк, который объявил патрону и о приходе сыщика.
— Просите! — коротко приказал Бёрнс.
В комнату вошел молодой человек, лет 30-ти, блондин, в безукоризненно сшитом смокинге, с цилиндром в одной руки и массивной тростью в другой.
— Имею честь видеть мистера Бёрнса, фабриканта железных изделий? — вежливо осведомился он.
— Да, это я! Прошу покорно садиться, мистер Клоуд. Чем могу служить?
— Видите ли, мистер Бёрнс, — начал владелец копей. — Я имею богатые железом… Впрочем, вы позволите закурить мне сигару?
— Пожалуйста, сделайте одолжение, — любезно согласился хозяин, но ящика с сига рами не протянул, а ограничился тем, что кивком головы указал на него. — Вот, прошу!
Мистер Клоуд удивленно взглянул на фабриканта, но, все же, вынул сам сигару из стоявшего на столе ящика.
— Я владелец богатых копей железа, мистер Бёрнс! Зная, что ваши заводы принадлежат к числу самых богатых учреждений этого рода, мне хотелось бы завязать с вами постоянные деловые сношения. Кстати, не помните ли вы, в каком количестве тонн была последняя поставка вам железа?
— 10.000 тонн, мистер Клоуд, — послышался ответ фабриканта.
— Да, ведь, это прямо таки, прекрасно! — радостно воскликнул мистер Клоуд, и, должно быть, от радостного волнения, вскочил с места, и начал ходить по комнате. — 10.000 тонн — это почти полная выработка моих копей. Я с удовольствием скину 12% против ваших теперешних поставщиков… Ах! — вдруг перебил он сам себя, — какая прелестная картина висит у вас там, сзади, мистер Бёрнс. Это вероятно, с последней вы ставки?
Говоря это, он зашел сзади, за кресло мистера Бёрнса продолжавшего невозмутимо сидеть на своем месте.
Размаривая картину, мистер Клоуд положил свою правую руку на спинку кресла хозяина.
Прошло минуты две… Вдруг раздался страшный крик мистера Клоуда, и вслед за этим металлический голос:
— Ваша игра проиграна, мистер Клоуд, или вернее, мистер Роунет! Игла «Невидимки» прекратит теперь свою адскую работу! Боб, надень негодяю наручники, пока я держу его за руки!
Мнимый Бёрнс быстро выскочил из-за стола, раздался сухой треск, и вслед затем голос великого сыщика:
— Так. Неправда ли, вы не ожидали, что за этой портьерой сидит тот самый Нат Пинкертон, которого вы оставили в такой оригинальной обстановке? Что делать? Так всегда бывает с людьми, разбрасывающими по столу записки с перечислением намеченных жертв!
Циничное проклятие сорвалось с уст негодяя, а глаза его, с выражением ненависти, впились в холодное лицо сыщика.
— Проклятый! — проскрежетал убийца. — Сам сатана спасает тебя!
— Немного помог и мой свисток для укрощения змей, любезный Роунет! — насмешливо отозвался Нат Пинкертон. — Однако! Тюрьма давно ждет тебя. Марш вперед, и помни, что малейшая попытка к бегству будет стоить тебе жизни!
Вынув револьвер, великан сыщик направил его на пленника, и указал ему на дверь. Послав последнее проклятие, преступник пошел к выходу, сопровождаемый обоими сыщиками.
Обыск, произведенный на квартире преступника на Полнер-стрит, дал возможность вернуть наследникам несчастных жертв «Невидимки» все похищенные последним деньги и драгоценности: они лежали в несгораемом шкафу, находившемся в квартире негодяя. Домик на Полнер-стрит был очищен от его ужасных обитательниц Натом Пинкертоном и его помощником: разобрав крышу и потолок, отважные сыщики, несколькими меткими выстрелами убили змей и, таким образом дали возможность войти в комнату следственным властям… Маленький шприц, отобранный у Роунета в квартире Бёрнса, оказался наполненным тем ядом, который и предполагал великий сыщик.