Второй, Лукино, был полной его противоположностью. В нем пульсировала неаполитанская кровь, он был крепко сбит и приземист. Лицо, словно вырубленное топором. Такое лицо может лошадь остановить на полном скаку. Он тоже носил узкие усики, которые топорщились и напоминали жирную гусеницу.
Оба ели глазами своего благодетеля.
– Вот что, ребята, – кивнул им небрежно адвокат, – с завтрашнего дня вы работаете на этого мистера. Будете исполнять все его поручения беспрекословно, а теперь свободны.
Они вышли, тихо прикрыв за собой дверь.
– Ребята толковые, – продолжал Мекли, обращаясь ко мне. – Лукино будет вашим шофером, короче говоря, все время под рукой – это на случай «булыжников», а Бэн будет выполнять черную работу. Им ничего не нужно знать, кроме вашего задания, которое они должны выполнять. Будьте спокойны, это проверенные люди. Ну, вот и все. Приступайте! Да поможет вам Бог!…
Мекли протянул мне руку. Я ответил ему тем же.
– Джерри будет нашим связным. Нам с вами встречаться не следует. Дагер мой соперник, и это неосторожно. Лукино будет ждать вас завтра утром у дома Машину передоверьте ему. Привыкайте, что вы состоятельный врач и имеете свой обслуживающий персонал. Кстати, чуть не забыл… Марион Маршалл лежит в пригородной больнице «Благие намерения», так странно она называется. Практически это приют для обреченных. Ее диагноз – туберкулез.
Я долго пересекал его кабинет. Джерри, выспавшийся за время нашей беседы, засеменил вслед за мной.
– Я что-то в этом роде и предполагал. Ну, а что за отвратительных типов он мне всучил в помощники?
– На них можно положиться. Они исполнители. Оба – телохранители Чарли. Когда-то он и их вытащил из болота. Лукино – итальянец. Живет с матерью и безумно ее любит…
– Но это тема для Фрейда.
– Да нет. У них очень религиозная семья. Они каждое воскресенье посещают церковь, без конца молятся. Мекли устроил мать Луки в госпиталь, когда та чуть не свалилась в гроб, ее подняли на ноги, теперь Луки стал верным рабом Мекли. Что касается долговязого Бэна, то тот просто дурак. На все отвечает в полярных крайностях – «да» или «нет». Других слов я от него не слышал. И вообще он, по-моему, стоит не больше, чем презерватив для евнуха.
– Отличные помощники. Чего еще надо?
Я помолчал, не решаясь задать еще один вопрос, но все же не выдержал и спросил:
– Я видел женщину в доме Мекли. Она представилась мне его сестрой.
Джерри круто повернул голову в мою сторону.
– Ты познакомился с Тэй?
– Да.
Пока ожидал в приемной.
– Холодная женщина.
– Ледяная. Я замерз, находясь рядом с ней.
– Страшная дамочка Я бы не хотел быть ее врагом. Она работает личным секретарем Тома Чеслера – окружного прокурора. Имеет немалый вес в этих кругах. Раньше была секретарем Роберта Моргана, потом вышла за него замуж. И я ничуть не удивился, что она через год овдовела. Такую жену не всякий выдержит. Когда на его место пришел Чеслер, Тэй осталась секретарем у него. Непонятно зачем – Морган не был нищим. Ходят слухи, что и новый прокурор докучает ей своими предложениями. Вероятно, тоже торопится сменить климат. Но Тэй пока не реагирует.
– Недоступная, как почтовый ящик, – сказал я. – Черт с ней. Вернемся к Чарльзу. Он ведет сейчас какие-нибудь дела? Или занимается только соперниками?
– Сейчас у него много дел.
– Я так и подумал, если он влез в эту историю. А что он делает остальное время? Сидит на белой атласной подушке, и ему полируют ногти?
Джерри фыркнул.
– Этот человек сделает нас богатыми людьми, Крис. Запомни это… А теперь притормози у того бара. Хочется промочить глотку.
Я затормозил на углу улицы.
– Завтра зайду к тебе узнать, как продвигается следствие, – сказал он, выходя из машины. – В какое время тебе удобно?
– Заходи, когда меня там не будет.
Нажав на педаль, я рванул машину вперед. Минут через двадцать мне удалось добраться до своего нового пристанища. Я был вымотан и рвался в постель, будто в ней меня ждала принцесса Шеба в целлофановой пижаме.
Привратник подскочил к машине, как молния. Оставив ключи в машине, я передоверил «бентли» ему и вошел в подъезд. На сей раз я воспользовался лифтом. Выйдя из кабины на своем этаже, я увидел человека у дверей напротив. Он возился с ключами. На него невозможно было не обратить внимания. Маленького роста, с выпученным животом и узкими покатыми плечами. Костюм, сидевший на нем мешком, имел доисторическое происхождение, а лысину прикрывала засаленная фетровая шляпа с необъятными полями. Заслышав шум лифта, он обернулся. Губы у него были тонкие, а морщинистое лицо – цвета застывшего бараньего сала Сквозь толстые линзы очков на меня смотрели серые мутноватые глаза, такие же выразительные, как кубики льда в стакане. Крючковатый нос достигал верхней губы. Если бы этого типа одеть в перья, он вполне сошел бы за грифа.
– Добрый день, поприветствовал я его.
Его щель раздвинулась, показав мне остатки зубов в золотых коронках.
– Добрый день. Что-то жалобно гавкнуло.
Я посмотрел вниз и увидел крошечного белого шпица, который крутился у него под ногами.
– Тихо, Солли, не ругайся, – пригрозил ей хозяин, – вы не беспокойтесь, она не кусается. Доброе, безобидное существо.
– А чего мне беспокоиться? – ответил я, направляясь к своей двери.
– Вы наш новый жилец?
– Вы угадали.
– Значит, мы с вами соседи. Очень рад.
Я никакой радости не испытывал. Этот тип внушал доверия не больше, чем гремучая змея.
– Судя по тому, что на площадке только две квартиры, получается, что мы соседи.
Я открыл свою дверь.
– Очень интересно. Меня зовут Кросгроф.
– А меня Николе.
– Как интересно! Моего сына тоже зовут Николе. Очень хорошее имя.
– Не знаю. Очевидно, моему отцу оно тоже нравилось.
– Вы женаты, Николе?
– Нет. Одинок, как полярный волк.
– А мой сын женат. Я вдовец и живу одиноко. Значит, мы два одиноких соседа. Это интересно.
Мне показалось странным, что общипанный вдовец может снимать квартиру в этом районе и в таком доме.