– Я отошел от дел, – молвил Сергею его собеседник барственно, – и уже некоторое время как, а потому представляюсь своим настоящим именем. Называйте меня Николай Николаевич.
– Очень приятно, – ответствовал Сергей и сам представился: – Борис.
– Я предлагаю, – продолжил липовый Николай сын Николая, – сделать заказ, а затем побеседовать за трапезой.
– Ничего не имею против, – только и смог ответить Сергей.
Его собеседник поднял руку и вяло пошевелил пальцами. Тут же у столика ниоткуда возник лощеный халдей и принял заказ. В выборе блюд и напитков дорвавшийся до любимого мнимый Николай Николаевич не стеснялся. Вскоре на столе осталось мало свободного места. Открывший, чтобы попытаться хоть как-то перейти к делу, рот Сергей был наповал сражен фразой, достойной быть отлитой в бронзе: «Молодой человек, не суетитесь, наша работа не терпит спешки!» После этого Стасик, он же черт знает кто, отточенным движением руки развернул салфетку, заправил ее за воротник и приступил к трапезе. Выяснилось, что отсутствием аппетита и жажды он не страдает или же специально пару дней не ел и не пил в предвкушении.
«Что значит старая школа, – не смог не восхититься про себя так безжалостно обломанный Волков. – Небось штаны на заднице просвечивают, а манеры как у члена императорской фамилии. Ладно, подождем...»
Через какие-то полчаса первый приступ голода у Серегиного собеседника иссяк, он изящно доел бутерброд с черной икрой, с чувством вытер губы салфеткой, плеснул себе на два пальца виски и учтиво произнес:
– Я вас слушаю.
– Меня интересует, – начал Волков и вкратце объяснил, что и в каком объеме его интересует.
– Пятнадцать тысяч евро, – последовал ответ.
– Почему евро? – изумился Сергей.
– Потому что мы живем в Европе, юноша, – снисходительно просветил его собеседник, красиво отхлебнул виски и деловито спросил: – Деньги с собой?
– Да.
– Покажите.
Сергей поднял стоящий под столом кейс, положил его на стол, раскрыл и развернул, чтобы собеседник мог увидеть его содержимое.
Тот заглянул внутрь и поперхнулся только что заглоченным вискарем: в кейсе лежала аккуратная, не очень пухлая пачка долларов и пистолет с глушителем.
– Будете продолжать в том же духе, – учтиво молвил Волков, – всажу вам одну пулю в живот, вторую в мошонку и уйду. А вы здесь останетесь красиво остывать посреди этого гастрономического безумства. А халдей не скоро подойдет, сами просили нас не беспокоить.
– Вас узнают, – прошептал как-то по-плебейски взопревший Стасик.
– Во-первых, это будут уже не ваши заботы, а во-вторых, я в гриме, – последовал учтивый ответ. – Ладно, ладно, успокойтесь, – левой рукой Сергей протер салфеткой взмокшее чело не на шутку перепуганного «боевого товарища» Геры Бацунина, а правой что-то уронил в его бокал с виски, – не стоит нервничать, давайте продолжим нашу трапезу и беседу, выпейте вот, – подлил ему виски и подал.
Лжениколаевич дисциплинированно употребил внутрь все, что было налито. Пару минут собеседники молча курили, глядя друг на друга: Сергей – с лаской и уважением во взоре, Стасик – успокаиваясь буквально на глазах.
– Вы же прекрасно понимаете, что это была просто шутка, – улыбнулся Сергей. – Мне и в голову не пришло бы грозить столь заслуженному человеку...
– Шуточки у вас, боцман, – расхохотался его собеседник, продемонстрировав прекрасно сделанные фарфоровые зубы. – Но я, если вы заметили, не особо и испугался.
– Заметил, – уважительно молвил Сергей. – Могу я задать вам пару вопросов?
– Вне всякого сомнения, – последовал ответ.
Глава 23. Патриот без армии, полководец без Отечества
А вы никогда не пробовали выиграть в футбол у команды противника, выйдя на матч в одиночку? А одновременно отработать несколько спецмероприятий в одиночку же? Именно в такое положение попал Волков.
Пару дней назад отставной мажор Цыбин в припадке возникшей под воздействием почти невинной спецхимии симпатии к собеседнику порассказал много чего интересного. По окончании скромного (460 у. е). товарищеского обеда, перешедшего в ранний ужин, Сергей доставил изрядно окосевшего Стасика домой. В дороге тот вел себя скромно, всего-то пару раз выйдя поблевать. Прибыв домой и, получив свои тридцать сребреников (из расчета один сребреник к ста долларам США по курсу Центробанка), Стасик несказанно обрадовался, предложил продолжить банкет с девками по вызову и хвастался заначенной почти полной бутылкой «Путинки». Пришлось пообещать заехать на неделе с текилой и дамами...
На основании ранее разведанного и недавно услышанного картина складывалась достаточно ясная и план действий вырисовывался стройный и местами даже остроумный. В части его исполнения, однако, отмечались некоторые напряги. По супостату необходимо было почти одновременно нанести несколько парализующих ударов, а это более чем невозможно в одиночку.
Волков мотался по Москве, прикидывал и так и сяк, и у него ни черта не выходило! Ну подумайте сами, как можно грохнуть, скажем, одного персонажа в десять утра на Ленинском, быстренько переместиться на Сокол и в десять пятнадцать прихватить другого, выходящего из дома? И как можно в одиночку блокировать восемь отборно-полупьяных бойцов ЧОПа на объекте? Не убить, а именно блокировать!
Ложь, что кофе и сигареты стимулируют мозговую деятельность. Сергей употребил того и другого изрядно, но толковые мысли голову посещать отказывались напрочь. Ну не считать же продуктивной идею о приобретении на Черкизоне костюма Бэтмена «made in China» и о последующих полетах в нем по Москве с приобретенной на Митинском рынке машиной времени той же страны производства наперевес. Короче, два и два при сложении отказывались давать четыре, Волга вместо Каспийского моря порывалась впасть в кожно-венерологический диспансер города Мухосранска, ум у Волкова зашел за разум и... И тут раздался звонок в дверь.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПРИЯТНЫЕ БЕСЕДЫ
Лирическое отступление пятое. Антиалкогольное
Когда родина-мать сочла, что капитан Котов по своим профессиональным, морально-психологическим и человеческим качествам не достоин служить за ее пределами, она решила наказать его по максимуму, то есть оставить вышеупомянутого капитана служить внутри себя. Что и было сделано. Саню направили украшать своей персоной Дальний, но «нашенский» Восток. Здесь с ним и произошла эта элегантная история, связанная с новым мышлением и беззаветной борьбой с зеленым змием.
Поверьте старику, в вооруженных силах почти всех стран мира выпить любят и делают это регулярно. Попадаются, правда, редко, потому что опыт и помноженный на традиции профессионализм не пропьешь. Военная служба по определению связана с громадным количеством стрессов, непоняток, нервотрепок и проявлением идиотизма во всей красе и величии. Ежели не запивать это дело время от времени энным количеством алкоголя, дурдом неизбежен, как восход солнца поутру. И, бога ради, не надо мне петь о трезвой и безалкогольной армии США. Доводилось автору выпивать с офицерами этих самых Соединенных Штатов, доводилось. С большим энтузиазмом делают это товарищи...
Что касается разведки, то сотрудники этого кефирного заведения всех стран мира пьют много и умело. Зачастую это единственный способ накопать информацию, вступить в контакт с нужным человеком или решить какой другой вопрос. Непьющий разведчик – это что-то вроде раввина-черносотенца или не умеющей плавать акулы – короче, персонаж насквозь вымышленный.
Однако вернемся к Сане и его истории. Судя по всему, Котова турнули за пределы обожаемого отечества не просто так, а с большой на него обидой, потому что на новом месте новый шеф с ходу придумал незамысловатую, но достаточно эффективную комбинацию, дабы навсегда изгадить ему карьеру.
Не успел Саня прослужить на новом месте и двух недель, как сосед по кабинету предложил распить бутылку сорокаградусной, объясняя это экстравагантное предложение тем, что у него (соседа по кабинету) произошла драма в семье, все плохо, скучно, грустно и некому руку пожать. И достал из портфеля бутылку «Сибирской».
Для тех, кто забыл историю. Дело происходило во второй половине восьмидесятых, ближе к их окончанию. Спиртного в магазинах днем с фонарем отыскать было невозможно. Трудящиеся гнали косорыловку по месту жительства или просто пили всякую парфюмерию пополам с бытовой химией. Водка заняла место конвертируемой валюты и... и, ко всему прочему, Котову зверски хотелось выпить. На новом месте ему категорически не нравилось: реальной работы не было, зато было много политзанятий, бесконечных совещаний, строевой подготовки (это в разведке-то?!) и прочей дури.
Причин не выпить было ничтожно мало: пятница, без двадцати пяти минут шесть пополудни, то есть двадцать пять минут до окончания напряженного рабочего дня. Шеф и начальник отдела где-то в городе, и по идее с концами (тоже, небось, где-то тихонько выпивают), замполит, как всегда, тихо сидит у себя в кабинете и не отсвечивает. Короче, как говаривал много позже описываемых событий светоч российской демократии, Борис Абрамович Березовский, «ситуация динамическая, нужно действовать».
Вот Саня и начал действовать: запер дверь кабинета и извлек из своего портфеля бутылку минеральной и плавленый сырок «Дружба».
Как вы думаете, сколько нужно было времени двум относительно молодым, здоровым советским офицерам, чтобы обстоятельно и со вкусом распить одну-единственную бутылку водчонки под плотную закуску? Правильно, вполне достаточно пяти минут. После этого офицеры, никуда не спеша, перекуривают и за неторопливой застольной беседой решают, как жить дальше, расходиться по домам или идти куда-нибудь пить дальше и искать на свою жопу приключений...
В тот конкретный раз так все поначалу и происходило. Собутыльники откушали по двести пятьдесят граммов беленькой, плотно закусили это дело целым плавленым сырком и, чувствуя возрастающую симпатию друг к другу и потребность в роскоши человеческого общения, полезли каждый за своими сигаретами. Вот тут-то жизнь и внесла коррективы в сценарий пьянки – Санин собутыльник вдруг спрятал свой стакан в стол и со словами типа «я здесь, я сейчас» схватил свой портфель и пулей вылетел из кабинета.
Сане хватило нескольких секунд, чтобы понять всю простоту и подлость организованной ему подставы. Он не стал никуда убегать, просто сложил в портфель предметы с пиршественного стола, после чего поудобней устроился на стуле, откинувшись к стене с заложенными за голову руками, и стал ждать дальнейшего развития событий. И началось.
Кстати, напоминаю еще раз для забывших или незнающих. В то судьбоносное время пьянка каралась чуть ли не строже, чем измена родине. Иногда даже казалось, что, изменив ей в трезвом виде, можно больше рассчитывать на снисхождение, нежели просто за распитие чего-либо горячительного. А уж на рабочем-то месте в рабочее время... Остатки волос становятся дыбом при мысли о возможных последствиях.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет к Котову вломилась целая делегация: командир, замполит, начальник отдела, парторг и пара офицеров части, очевидно в качестве понятых. До этого они, видать, лежали в засаде, собираясь перехватить того во время бегства, но Саня такого удовольствия им не доставил. Вошедшие тут же принялись изображать из себя служебных собак, обнюхивая воздух в кабинете и застуканного в нем нарушителя антиалкогольной политики партии. У Котова обнюхали верхние дыхательные пути, гениталии, подмышки, задницу и даже носки внутри ботинок, кто до чего смог дотянуться. Через некоторое время нюхательный процесс прекратился и наступила трагическая пауза, прерванная строгим вопросом командира: