И это, естественно, большая удача для миллиардеров Нового Света, которым, в отличие от европейских, нет нужды прятаться, чтобы наслаждаться своим счастьем. Они умело придают своему существо-
138
ванию легкую видимость пуританства и филантропии, и никому там в голову не приходит пытаться оспаривать их право на принадлежащие им богатства. В обществе, где считается, что деньгами увенчиваются человеческие достоинства, миллиардеры являются героями, быть похожими на которых мечтают все и каждый. Став воплощением «американской мечты», создав свою легенду на самых характерных мифах американской нации, они все вышли из племени пионеров, воплощенными представителями коих они и являются, и потому не способны ни в чем задеть чувствительность своих соотечественников. Совсем даже напротив: чем больше миллиардеры выставляют свое богатство перед восхищенной толпой, чем более вопиющей, по-голливудски кричащей (у нас бы это назвали «наглой») выглядит роскошь, в которой они живут, тем больше это льстит воображению толпы. Так что у этих людей нет никакой необходимости скрывать, что они богаты, и изображать «скромное обаяние буржуазии». Вандербильт и Уильям Херст могут строить себе роскошнейшие дворцы в самом дурном вкусе или бороздить моря на собственных яхтах, выглядящих совершенно вызывающе на фоне нищеты населения, но никому и в голову не придет кричать, что это безобразие. И Говард Хьюз может во всеуслышание хвалиться, что он- самый богатый долларовый миллиардер, и никому головокружительная сумма его состояния не покажется превосходящей все мыслимые и разумные пределы. Там каждый мечтает добиться того же.
Так что у миллиардеров made in USA есть нечто общее в их манере быть богатыми и это делает их похожими друг на друга. Они лишены комплексов, гордятся своим состоянием и подчеркнуто выставляют его напоказ с веселым смехом избалованных детей. Их соотечественники смотрят на это со смешанным чувством умиления, восторга и зависти. Примером для них является дядюшка Скопидом; Сирано де Бержерак и Готье Неимущий им совершенно неизвестны. Все мечтают стать Рокфеллерами, пойти по стопам Генри Форда и Вандербильта и, как они, оказаться героями торжествующего капитализма. Набобы Нового Света являются для них доказательством осуществимости «американской мечты»,подвергни это сомнению, и весь их общественный порядок тоже потеряет стабильность.
Что же до европейцев, которые смотрят издалека и весьма легко поддаются зависти к миллиардерам, вышедшим из рядов американских граждан, то они относятся к ним с изрядной благожелательностью, окрашенной, правда, некоторой снисходительностью к этим «большим детям американцам». Расстояние, разделяющее Старый и Новый Свет, как бы смягчает резкость перепада. Неподражаемо дурной вкус разноцветных и сверкающих хромом машин миллиардеров искажает критерии суждения-американские миллиардеры в Европе оказываются под защитой насмешливого отношения и легкой зависти.
139
Дюпон де Немуры
(ХУШ-ХХв.)
Состояние на взрывчатке
Основатель этой династии питал отвращение и к промышленности, загрязняющей природу, и к воине. Его наследники сделали состояние на химии, торгуя порохом.
24 июня 1771 г. министр Тюрго стал крестным отцом пухлого щекастого младенца мужского пола, которого родители, по его совету, наградили двойным именем, да еще каким!-Элевтер Иреней. По мнению крестного отца, тем самым были почтены свобода и мир, две великие идеи, столь дорогие веку Просвещения, которые вскоре зальют кровью и закуют в оковы тирании всю Европу. Впрочем, оба имени вполне соответствовали философским убеждениям отца младенца, уже знаменитого в ту пору Пьера Самюэля Дюпона, самой умной головы кружка физиократов, которые громогласно исповедовали непреклонное неприятие войны и промышленности, а почитали и выказывали склонность лишь к древнему труду земледельца.
Ни один из этих прославленных филантропов, погруженных в мечты о вечном мире, и полумать не мог, что ангелочек, который что-то лепетал у них на руках, однажды станет основателем гигантского промышленного производства... пороха.
Состояние Дюпон де Нему рое является третьим по величине в США. Оно оценивается примерно в три миллиарда долларов.
* Часовщик Века Просвещения
Пьер Самюэль был родом из Руана и принадлежал к протестантской семье, многие поколения которой были часовщиками. Выходцы из средней буржуазии, Дюпоны, несмотря на религиозные преследования, достаточно быстро поднялись по социальной лестнице и накануне революции сумели занять довольно завидное положение в свете. Самюэль Дюпон, отец, заранее проторил дорогу своим отпрыскам, женившись на Анне де Моншанен, протестантке и бесприданнице, но дворянского происхождения, что должно было открыть перед его сыновьями двери столичных салонов.
Как и вся его семья, Пьер Самюэль начал с карьеры часовщика. Но очень скоро останавливающиеся маятники и крохотные пружинки, то и дело выскакивающие из пальцев, ему надоели, и он бросил это
140
ремесло, чтобы посвятить свою жизнь наукам, изучение которых при его ненасытной любознательности стало для него подлинной потребностью. Вероятней всего, благодаря своему кузену шевалье де Жокуру он получил доступ в узкий круг энциклопедистов. Там он встречался не только с Дидро и д'Аламбером, но также и с интеллектуалами, политиками и с самыми титулованными аристократами того времени. Именно там он познакомился с человеком, который стал его наставником в философии, с экономистом Франсуа Кене, создавшим политическую доктрину, столь же софистскую, сколь и дерзкую, и предлагавшим принять в качестве условия процветания человеческого рода отказ от только-только нарождающейся промышленности и возврат к экономике эемледельческо-пастушеского типа. Пьер Самюэль, как и все люди его времени, читал Жан Жака Руссо и Бернардена де Сен-Пьера. Он сразу же с восторгом принял эти экономико-буколические идеи и стал верным учеником Кене и его ближайпшм коллегой. Именно он нашел название, под которым доктрина эта погрузилась в б еэвозвратное забвен ие,-физи ократия.
Франсуа Кене (1БЙ4-1774)
Этот врач, уроженец Мере в Иль-де-Франс, считал себя экономистом и был главой кружка и вдохновителем школы физиократов. Он является автором знаменитого изречения: «Предоставь -те обстоятельствам развиваться самим по себе-.
• Блистательная карьера
Бывший часовщик превратился в яростного полемиста. Став после смерти Кене главой кружка физиократов, он публикует множество сочинений об экономических теориях, а также немалое количество статей, в которых во имя природы обрушивается на всех, кто осмеливается восхвалять нарождающуюся промышленность. Назначенный в 1768 г. редактором газеты, носящей название ч Эфемериды гражданина», он стал известен широкой публике своими выступлениями с самых прогрессивных позиций на темы свободы печати, равенства при налогообложении и отмены рабства. Одновременно он познакомился со многими знаменитыми людьми или теми, кто вскоре таковыми станет. Так, в частности, он сводит знакомство с Мирабо, который стал крестным отцом его первого сына Виктора Мари, с убежденным физиократом и политическим деятелем Тюрго, которому пророчат блистательное будущее, а также с Бенжаменом Франклином, который, как известно, обретался тогда в Париже, готовясь к изобретению громоотвода и созданию Соединенных Штатов Америки.
141
•Коридоры власти
После смерти Людовика XV Тюрго покидает должность интенданта в Лиможе, чтобы занять в Версале пост министра финансов. Вскоре он призывает своего друга Пьера Самюэля последовать его примеру. На некоторое время физиократия оказывается у власти. Продолжалось это до тех пор, пока министру не вздумалось урезать расходы королевского двора и, в частности, королевы, которую уже почти повсеместно стали именовать Мацам Дефицит, Опала Тюрго в 1776 г. незамедлительно повлекла за собой опалу и другого физиократа Пьер Самюэль удалился вместе с женой и обоими сыновьями в дом, смахивающий на замок, который он приобрел в Буа-де-Фоссе в окрестностях Немура. Решив, что его политическая карьера кончилась, он жил в деревне как помешик, занимался сельским хозяйством и вел оживленную переписку со всеми экономистами Европы. Так продолжалось до тех пор, пока министр Верженн не призвал его и не поручил от имени короля крайне важную миссию - начать переговоры с Англией ввиду признания независимости ее американских колоний.
•Дворянская грамота
Эта дипломатическая миссия, которую он с успехом выполнил, стала одним из важнейших событий в истории семейства Дюпонов. Она, с одной стороны, принесла Дюпону признательность американских властей, в частности Томаса Джефферсона, а с другой - благосклонность короля Людовика XVI, который в награду за верную и успешную службу пожаловал Пьеру Самюэлю дворянство с присовокуплением весьма пышного герба: новоявленный дворянин поместил на нем, надо полагать после обильного возлияния в честь такого события, весьма уместный девиз «КесГиоЧпе зг.о», что в переводе с латыни означает «Держусь прямо»-.
•Пьер Самюэль основывает династию
3 сентября 1784 г. Пьера Самюэля постигла первая серьезная превратность судьбы. Он потерял жену Мари Ле Де, которую страстно любил. А на следующий день после похорон, пользуясь переживаниями близких, впервые совершил церемонию, быть может, несколько мелодраматическую, которая у его наследников носит название «посвящение» и с той поры повторяется из поколения в поколение.
142
С покрытой головой и при шпаге он уселся в высокое кресло, поставив ноги, как это делают короли, на подушку. Слева от него находился портрет жены, а справа на табурете лежали шпага и шляпа. Весьма торжественно он велел обоим своим сыновьям приблизиться, взял шпагу и, ударив ею Элевтера Ире-нея по плечу, произнес: «Пусть этот удар научит тебя с честью и достоинством принимать удары, что нанесет тебе судьба». Затем, вручив ему шпагу как символ свежепожалованного дворянства, он попросил обоих мальчиков обняться и поклясться друг другу в верности, после чего так продолжил свою речь: «Пообещайте всегда быть вместе, нести друг другу утешение в горе, помогать друг другу во всех трудах и поддерживать друг друга в минуту опасности». Наконец он благословил их и изрек последнее пожелание: «Сумейте найти себе жен таких же добрых, мудрых, отважных, благородных, простых и скромных, как ваша мать, которую вы потеряли. И пусть каждое поколение ваших наследников старается передать все лучшее, что есть в нем, тем, кто должен прийти ему на смену».
Лавуазье Антуан Лоран да (1743-1794)
Казнь этого гениального химика наряду со многими другими является одной из позорнейших страниц Французской революции. Смертный приговор ему базировался на том, что он был также и генеральным откупщиком.
• Братья
Чтобы помочь детям продвинуться на пути к успеху, Пьер Самюэль не ограничился лишь словесными пожеланиями. Чтобы найти сыновьям должности, соответствующие их устремлениям и интересам,-а они у братьев были совершенно различные-он воспользовался связями, которые сумел завязать, благодаря своей политической и «энциклопедической» деятельности. Виктор, красивый, очаровательный молодой человек, был решительно неспособен ни к какому труду-отец решил, что он сможет преуспеть в политике, и добился для сына должности секретаря (без жалованья) при посланнике Франции в Нью-Йорке.
Элевтер Иреней, в отличие от брата, внешне был некрасив, выглядел замкнутым и неприветливым, имел склонность и к труду, и к науке, и эта последняя склонность граничила чуть ли не с исступлением. Совершив, должно быть, некоторое насилие над своими физиократическими убеждениями, Пьер Самюэль направил его в обучение к своему другу химику Лавуазье, директору королевской пороховой мануфактуры в Эсоне, где промышленным способом производился весь порох для армии короля.