• И все-таки царственность...
Было бы несправедливым завершать рассказ об отце и сыне Патиньо этим малоприличным водевилем. Оба они заслужили право войти в историю не только в роли мещанина во дворянстве, которую очень долго их заставляла играть пресса. Они отнюдь не ограничивались одним стремлением попасть в «Готский альманах», *\УЬо 1з ТУпо» и «|е(; Зе1*. Они также сумели прожить с безмерной пышностью жизнь, которую можно сравнить с грандиозным приключением. Нувориши, они и держали себя как нувориши-с самоуверенностью, граничащей с героизмом, который попросту вызывает восхищение и позволяет мерить их особой меркой. Больше всего это касается французов, которые широко пользовались их щедростью. Дары, которые отец и сын Патиньо, преподносили национальным музеям, в частности Версалю,-пристрастие к царственным особам и дворцам никогда не покидало их-своим великолепием сравнимы лишь с невероятной роскошью приемов, которой они привыкли ослеплять своих друзей. Посещая дворец Людовика XIV, ценители имеют возможность вспомнить о них, восхищаясь угловыми диванчиками и шкафчиками китайского черного лака в кабинете дофины, великолепным шкафом в спальне дофина или кушеткой Мадам Виктуар. И это всего лишь несколько примеров щедрости, какую сочли необходимым проявить оловянные короли, чтобы поддержать свой сан. Положение обязывает...
188
Уильям Рандолф Херст
(1863-1951)
Любимое дитя Судьбы
•«Не способен заработать ни доллара*, но «когда он чего-то хочет..,!»
Когда в марте 1891 г. нотариус зачитал завещание старого сенатора Джорджа Херста, его единственный сын, двадцати восьмилетний молодой человек, который сидел и сучил от нетерпения ногами, не смог сдержать возмущенного возгласа. Он от всего сердца любил и почитал отца, но удар, который тот нанес ему, был слишком жесток. Опасаясь, как бы скопленные ценой тяжких трудов восемнадцать миллионов долларов не пошли прахом, сенатор перед смертью решил назначить жену пользователем всего своего состояния и распорядителем доходов, объяснив это тем, что сын его не имеет никаких деловых качеств, одержим всепоглощающей страстью к журналистике и никогда не будет способен заработать ни доллара.
На всем западном побережье Соединенных Штатов это неожиданное решение Джорджа Херста было воспринято как посмертная пощечина нетерпеливому молодому человеку, который рассчитывал на наследство, чтобы воплотить в жизнь свои грандиозные прожекты. Многие из друзей младшего Херста полагали, что этот удар станет смертельным для его затеи и заставит молодого человека стать более сдержанным в своих честолюбивых устремлениях. Однако они ошиблись. Если Уильям Рандолф Херст и не обладал, как утверждал его отец, никаким деловым чутьем, то журналистское чутье у него было просто от Бога. И через несколько лег он, ко всеобщему удивлению, станет человеком N 1 в мировой прессе.
• Неукротимая воля
Хотя решение отца явилось некоторой помехой в исполнении планов Уильяма Рандолфа, оно ничуть его не обескуражило; совсем даже напротив. Его отец был совершенно прав, сказав незадолго до смерти: «Что мне больше всего нравится в Уилли, так это его неукротимая воля. Уж ежели он чего хочет, то хочет по-настояшему и, как правило, добивается своего».
189
В ожидании, когда его мать, которой было всего сорок восемь лет, соблаговолит передать ему все или хотя бы часть отцовского наследства, Уильям был вынужден претворять свои планы в жизнь собственными силами, самостоятельно становиться миллиардером. Кроме огромного состояния, владельцем которого он рано или поздно все равно должен был стать, у него, чтобы преуспеть в своих начинаниях, имелся еще один важный козырь - пример собственного отца.
«Гражданин Кейн»
Снимая свой знаменитый фильм -Гражданин Кейн-. Орсон Уэллс вдохновлялся личностью Уильяма Херста. Он представил своего героя циником, руководствующимся в своих действиях единственным побуждением - жаждой власти, воплощением аморального капиталиста, который убежден, что если имеешь деньги, тебе дозволено все.
• Крез-старший
Родившийся в 1830 г. во Франклине, захолустном округе штата Миссури, Джордж Херст являл собой великолепный американский образчик человека, который сам проложил себе дорогу. Сын неграмотных иммигрантов, юность свою он провел, ковыряя землю на небольшой отцовской плантации. Вне всяких сомнений, его ждала бы ничем не примечательная судьба, не проявись в нем уже в ранней юности подлинная страсть к горному делу. Прочитав несколько книг по геологии (то были единственные книги, которые он, по собственному признанию, открыл за всю жизнь), ведя долгие и частые беседы с шахтерами окрестных шахт, он, в конце концов, стал таким специалистом в этой области, что жившие по соседству индейцы, восхищенные знаниями этого совсем еще молодого паренька, прозвали его «человек-с-ко-торым - разговари вает-земля ».
Само собой, в 1849 г., когда началась знаменитая золотая лихорадка, он был одним из первых, кто ринулся в самую глушь Калифорнии на поиски золота. Ему пришлось пережить все то, о чем пишется в вестернах,- холеру, схватки с бандитами, нападения индейцев, снимавших с бледнолицых скальпы,-и удалось разбогатеть, но разбогател он не потому, что нашел богатое месторождение, а потому что пышный титул «эксперт по геологии», который он присвоил себе, сумел убедить других, что его обладатель может помочь им отыскать золото. После нескольких лет весьма плодотворной и прибыльной деятельности на избранном поприще он за смехотворную сумму купил шестую часть территории Невады, где, как он непреложно верил, золота столько, что хоть лопатой греби. Чтобы все шло, как он задумал, руководство разведывательными работами он взял на себя и через несколько дней упорного
190
труда действительно нашел... но не золото, а серебро - самую богатую серебряную жилу в Соединенных Штатах.
Горные разработки, железнодорожные компании, скотоводство- вот сферы, в которые новый Крез вкладывал огромные прибыли, которые в ту эпоху непрерывно поступали с его серебряного рудника. За несколько лет он стал одним из самых богатых людей на атлантическом побережье, занял завидное место в клубе миллионеров. Он последовательно стал владельцем половины золотого прииска „Алва Голд", половины самого богатого в Соединенных Штатах золотоносного месторождения „Хоумстейк" и баснословного по своим запасам медного рудника „Анаконда". А поскольку душа у него была буколическая, он приобрел несколько земельных участков, где пасся его скот: десять тысяч гектаров в Аризоне, тысячу восемьсот гектаров в окрестностях Сан-Франциско, шесть тысяч гектаров в Мексике и сто десять тысяч гектаров в Калифорнии. И наконец, ради удовлетворения своих политических амбиций купил «Сан-Франциско Экземинер», газету, которая расходилась очень плохо, пожирала кучу денег, но которая должна была обеспечить ему избрание в 1886 г. в сенат штата Калифорния.
Политика
Херст не испытывал ни малейшей симпатии к европейцам, исключение составлял Адольф Гитлер, которого он считал «спасительной силой, предназначенной укрепить мир» (з1с). Относясь не слишком сурово разве что только к немцам, он не любил англичан, высокомерно игнорировал французов и яростно ненавидел испанцев. На всю жизнь он остался убежденным изоляционистом. Он провел шумную антииспанскую кампанию перед войной за независимость Кубы, боролся против вмешательства Соединенных Штатов в оба мировых конфликта, был противником вступления своей страны в Лигу Наций и упорно требовал от европейских стран уплаты долгов Америке, которые они наделали во время войны 1914-1918 гг. Слава Богу, американские президенты не слишком прислушивались к его советам.
• Крез-младший
Самое меньшее, что можно сказать о детстве и отрочестве Уильяма Херста, это то, что рос он отнюдь не среди бедности и лишений. Когда 29 апреля 1863 г. он явился на свет в роскошном особняке, который его отец купил на холмах Сан-Франциско, одно лишь серебряное месторождение в Неваде приносило четыре миллиона долларов в год, так что семья Херстов могла безбоязненно смотреть в будущее, В этом позолоченном мире маленький Уилли вырастал в холе и неге; все его баловали, наперебой исполняли его желания; отец ни в чем не отказывал, мать ничего не запрещала. Подобное воспитание, оставлявшее многого желать в смысле дисциплины, оказало большое воздействие на мальчика; правда, не меньшее воздействие оказали и отец с матерью, бывшие, что называется, полной друг другу противоположностью. Джордж Херст остался неотесанным мужланом, которому плевать и на культуру, и на светские манеры. Феба, его жена, в отличие от него, и по воспитанию, и по происхождению была
191
аристократка, стремящаяся к светской жизни, и пылкая поклонница всего, что имело хоть какое-то отношение к литературе и искусству. Она содрогалась, слушая, как ее муж-сенатор коверкает английский язык, приходила в отчаяние, видя его беспредельное безразличие к самым прославленным шедеврам, и все время возила своего любимого Уилли по музеям Европы, чтобы сформировать у него хотя бы какое-то элементарное представление о культуре. От отца мальчик унаследовал глубочайшее презрение к общественным условностям, от матери - вкус к искусству, который он сохранил до конца жизни, и от обоих - полнейшую неспособность пасовать перед трудностями.
Патриция
Самой знаменитой после легендарного Уильяма Рандолфа сейчас в семействе Херстов бесспорно является его внучка Патриция. Эта жизнерадостная молодая женщина, вполне достойная своего прославленного деда, способствовала взлету тиражей всех американских газет, после того как в 1974 г. стала жертвой похищения, за которым последовало требование выкупа. После того как ее родители выплатили похитителям требуемые два миллиона долларов, полиция обнаружила, что красавица была сообщницей похитителей. Месяцем позже ФБР передало американским газетам фотографию, на которой Патриция запечатлена с автоматом в руках во время ограбления одного из банков в Сан-Франциско.
•Призвание
В Гарварде Уильям пробыл недолго. После двух лет учебы ему вежливо предложили поискать другое поприще для своих эксцентрических выходок. Внимание университетских властей он привлек своими шутками весьма сомнительного вкуса, а у однокашников добился известности незабвенными попойками, которые он щедро оплачивал деньгами, что без счету слал ему отец. Пребывание в Гарварде стало бы для него потерянным временем, не признай его друзья мастером каламбура и не предложи единодушно стать директором и главным редактором «Лампиона» - сатирической студенческой газеты. На этом посту он и открыл, что его призвание-журналистика. Изменив оформление и содержание газеты, Херст сделал ее настолько популярной, что уже через несколько месяцев она стала приносить прибыль, которая, естественно, шла все на те же попойки.
•Презрение к богатству
Когда Уильям возвратился в Сан-Франциско, отец, которого ничуть не возмутили студенческие проказы сына, предложил ему половину доходов от „Хо-умстейка" и треть от „Анаконды", а чтобы сыночку было где подышать свежим воздухом, еще и ранчо в Нью-Мексике, по площади сравнимое с каким-нибудь французским департаментом. Он был полностью убежден, что Уильям, не проявлявший чрезмерного прилежания в учебе, будет рад, если ему позволят безмятежно жить на отцовские деньги. Но, видно, он плохо знал своего сына или просто не принял в расчет его новую страсть.