Та аж засипела, и тоже в отрубон. Из комнаты футбольный комментатор орёт «ГООЛ!!!». Сука, Пошкус забил когда не надо. Слышу, дверь на лестнице открывается, Марина кричит:
— Да убавь ты свой телек, орёт же как подорванный, ещё и дверь расхлебястил!
Вот только её не хватало тут ещё. Кошка с собакой подходят:
— Ты извини, но мы на балкон уходим, отсидимся там, а то слишком жарко становится, как в мартеновской печи.
— Уёбывайте, сталевары.
Выбегаю на лестницу. Там Марина с интересом разглядывает будущего менеджера крупного звена.
— Этот что-ли?
— Что «этот»?
— Новый избранник.
— Ааа, ага, он.
— Живой хоть?
— Собака сказала, что ни чего страшного.
— Кто?!
— Тьфу блин, ну одним словом всё нормально, по касательной задел.
— Ну тогда пойду успокою твою…
Марина шагнула в прихожую, я молча ждал реакцию.
— Ни хуя себе…, прямо ледовое побоище! А это то кто?
— Так, знакомая, зашла в гости…
— Дак это же кассирша из нашего магазина, она то тут за каким бесом? «Твоя» её вырубила?
— Да.
— Ты вот что, иди на балкон, перекури, а я тут их приведу в чувство.
Выхожу на балкон, сидят мои красавцы, морды довольные. Я закурил. Через минут десять заходит Марина.
— Всё, все разъехались. Эта, из магазина которая, бегом убежала.
— Спасибо. Кстати, не хочешь ли шампанского?
* * *
В отпуск так в отпуск. Ебись оно всё конём! Решил съездить на юга, дикарём. Поеду один. Нахуй «пассажиров», только я и животные. Куда же я без них. Пропаду, к хуям собачьим! Эти не подведут, помогут добрым советом, может, и покусают кого в критической ситуации.
— Я на самолёте не полечу… — сказала собака.
— Поезд, и ниибёт! — поддакнула кошка.
Всегда эти бестии мной помыкают.
Ну, тут уж ни чего не поделаешь, поезд так поезд. Поехал в кассы, взял билет до нужной станции. Только вот пришлось купе целиком брать. Да оно и к лучшему. Начнут ещё пиздоболить на людях.
— А тебе к стати надо будет на поводке и в наморднике ехать — говорю собаке.
— Во, приплыли, я ж не кусаюсь!
— Это ты ещё всему вагону объясни!
— А мне как? В корзинке, с бантиком? — кошка не может промолчать.
— Если хочешь — говорю, — организуем.
— Ладно, не остри, Куклачёв на выезде.
— И справки нам не забудь ветеринарные — собака напоминает.
Так и собирались.
Приехали на вокзал, стоим в очереди в вагон. Рядом семейства разнообразные, с детьми в основном. Мамаши на собаку косятся. Одна не выдержала:
— Какой пёсик, не кусается?
— Да нет, тем более что в наморднике проблематично.
— А вы, в каком купе?
— В седьмом.
— А лаять не будет? А то мы рядом.
Лаять то, как раз ерунда, главное чтоб стихи читать не начала…
— Нет, она немая с детства, родовая травма.
Собака на меня смотрит, ну-ну, типа ты ещё попизди. И тут как гавкнет. Мамаша любознательная аж сумку выронила.
— Вы же говорили, что она немая.
— Чудеса медицины, я её, на прогревания водил, видимо подействовало.
А сам думаю, ну доберёмся до купе, жрать не дам.
— А там кто у вас? Кошка? — ещё одна показывает на контейнер.
— Кошка, кошка… — подзаебало меня уже это. Да и жарко. Дети ещё многочисленные активизировались, лезут поближе.
— Не нервируйте собаку…, да и кошку тоже.
— Отойдите, дядя же сказал.
— Ваши билеты — я и не заметил как моя очередь подошла.
Протягиваю паспорт, билеты, справки ветеринарные.
— Не шумные? — проводник кивает на животных.
— Пока не выпьют, вроде ничего, а так песни любят петь, или про рыбалку поговорить — честно ответил я.
Проводник хохотнул:
— Проходите.
В купе я разложил вещи, собаку отцепил от поводка, намордник снял. Открыл переносное КПЗ, выпустил кошку. Та сразу всё обнюхала, потом сиганула на верхнюю полку.
— Чего же здесь только не возили! — собака тоже носом повела.
— Про всякую дрянь мне лучше не рассказывайте!
— О дряни, между прочим: коноплю тут исправно переправляют.
— Так, хватит откровений.
В дверь постучали. Кого ещё там несёт?
— Да?
— Можно? — мамаша, из любопытных, просунула голову в открытую дверь.
— Ой, без намордника! — испуганно вырвалось у неё.
— Не бойтесь, не укусит.
— Вы не поможете, у нас багажа много, можно я к вам положу чемодан один?
— Валяйте.
Она сразу же чемодан коричневый пропихивает, заранее приволокла, наглость второе счастье.
— Только если кошка написает, не обессудьте — кошка сразу недовольно засопела сверху.
— А вы положите туда, где не подобраться.
— Я туда свои вещи положил — нет, ну вот же наглая!
— Ааа, ну тогда будем надеяться, что всё нормально будет — и улыбаясь, она исчезла.
— Не замужняя — собака, подождав, говорит.
— Кольца, что-ли нет?
— Ну, кольцо, это, во-первых, а, во-вторых, мужиком от неё не пахнет. Да и сама ничего…
— Детей у неё вроде двое.
— Тебе ж не жениться, узнай, может, в один город едете.
— Без советчиков обойдусь.
Опять стук.
— Да?
— Это я опять, а вы ещё чемодан не возьмёте, а то я посмотрела, есть ещё местечко…
Я развёл руками, что тут скажешь, плохо быть вежливым.
— Давайте.
— А вы всегда вещи под замком держите? — вопрос явно с целью продолжить беседу.
— Да, привычка от армии осталась.
— А где служили?
— РВСН.
— А что это?
— Ракетчики.
— А говорят, там радиации много?
Господи!!! Как же меня ЗАЕБАЛИ эти вопросы про радиацию!
— Вы не кассиршей работаете?
— Нееет — недоумённо проблеяла она — А почему вы спросили?
— Так, аналогии. И ещё вопрос можно?
— Да, пожалуйста.
— Вы не замужем?
— Нет, в разводе. А это зачем?
— Спор вышел небольшой.
— С кем? — изумлённо спрашивает.
— С самим собой.
— Спасибо — ледяным тоном отчеканила она и вышла.
Я сообразил, что проголодался. Открыл сумку.
— Тебе два часа без еды, штраф за гавканье на платформе — говорю собаке.
— Может, все вместе поедим, а то как-то не по-людски — кошка сверху заступается — Да и чемодан могу обоссать.
— Ладно, чёрт с вами, садитесь.
Только расселись опять стук в дверь. На этот раз проводник. Билеты проверяет.
— Ого! Прям как дрессированные! — удивился он.
Действительно, картина маслом, у кошки с собакой только что салфетки на коленях не постелены.
— Решили покушать, а то с этими дорожными сборами недосуг.
Собака недовольно рыкнула. Не любит, когда про сук говорят.
— Чая с бельём вам попозже принесу, тута, это, пока то, сё — и проводник пошёл дальше по вагону.
Поезд тронулся. Перрон и многочисленные провожающие, в основном мужики, проплывали мимо нас, махая руками как идиоты. Видимо из вагонов им отвечали дети, и жёны. Пиздато отправить семью куда-нибудь подальше — к тёще, а самому…
Я раскрыл газету и пробежал передовицу.
— Ну мы есть будем или где? Нам то чая не надо ждать! — тактично напомнила кошка.
— Да, давайте пожрём — я закрыл газету.
Пока мы уничтожали каждый своё, было слышно только наши челюсти и стук колёс. Когда первая волна голода прошла, кошка кивнула на дверь:
— Шпингалет отстегни, а то опять чемодан принесут.
И дальше они с собакой изобразили мой разговор с незамужней мамашей копируя наши голоса. Потом заражали. Я тоже посмеялся, очень уж похоже у них получилось. Когда поели, убрал остатки трапезы со стола.
За окном пролетело Купчино, и пошёл сельский пейзаж. В дверь постучали.
— А вот и чаёк! — весело провозгласил проводник, входя — Ой, я вам хотел три кружки дать, больно у вас животные человекоподобные.
Собака хмыкнула.
— Оставляйте, оставляйте — попросил я — Я чай люблю.
— Вы это, если им там по делам естественным надо, то уж я не знаю, стоянка первая через несколько часов — проводник почему-то понизил голос.
— Не волнуйтесь, они у меня чистоплотные — заверил я его.
— Ну тогда как говорится, счастливого пути!
И он вышел. А я решил лечь спать.
Разбудила меня собака.
— Через десять минут станция, нам бы выйти надо.
Я пристегнул к её ошейнику поводок, нацепил намордник. Кошку решил взять на руки.
За окном темнело. Это и хорошо, меньше глазеть будут на мой зоопарк. Я открыл дверь и мы пошли в тамбур. Проходя мимо проводника, подмигнул ему:
— Без нас не уезжайте.
— Десять минут стоять — реагировал он.
Впрочем, всё прошло без эксцессов. Когда шли по вагону назад, какой-то карапуз попросил погладить собаку.
— Дяденька, а можно к вам зайти потом?
— У мамы разрешения спроси только! — напутствовал я.
Когда вернулись в купе, собака сказала, что это той самой мамаши ребёнок. Хорошо иметь такой нюх, как-то позавидовал я ей, на что она изрекла сакраментальную фразу — «Это для вас запахи, а для нас то — вонь!».
Кошка запрыгнула наверх и свернулась калачиком, собака улеглась на полу. Я тоже прилёг с книжкой в руке. В дверь постучали. Я закрыл шпингалет, и открыл дверь.
— Можно мне собачку погладить? — опять тот же карапуз.
— Проходи, только у неё спроси, вдруг она не захочет?
— Собачка, можно я тебя поглажу? — застенчиво и тихонечко малыш обратился к собаке.
Собака подняла голову с пола, посмотрела на меня.
— Ну гладь, что ж с тобой сделаешь… — устало ответила она ребёнку.
— Она говорящая… — зачаровано прошептал он — Дяденька, она у вас говорящая?
Повернул он ко мне своё изумлённое лицо.
— Ну сам ведь слышал — я не смог не улыбнуться, хоть и не одобрял собачий поступок.
— Нет, ну правда, говорящая? — малыш отказывался верить в такие чудеса.
— Значит так — вмешалась собака — Иди к маме, и скажи, что хочешь покормить собачку колбасой, дядя тебе разрешил.
— И на меня тоже захвати — с верхней полки кошка свесилась.
Малыш помчался по вагону со скоростью пули и с криком «Мама, мама, у нас есть колбаса?»
— И не стыдно вам, сиротки? — я укоризненно посмотрел на животных.
— Ну а чё, минусовать тут в четырёх стенах, хоть пожрём на халяву — ответила кошка, спрыгивая вниз.
— Ты, когда мамаша придёт, если конечно решит проверить, скажи, что чревовещатель. Заодно и полезный контакт заведёшь.
— Посмотрим ещё.
В дверь влетел ребёнок, с бумажкой в которой явно была завёрнута колбаса.
— Докторская? — спросила кошка.
— Не знаю — пролепетал малец.
И, развернув кулёчек, замер.
Кошка, ловко подцепив кружочек на коготь, отправила его в рот.
— Докторская — констатировала она, прожевав.
— А можно собачке дать? — спросил малыш, почему-то у кошки.
— Ей вредно, у неё диета — заржала кошка.
— Давай, давай, не слушай её — обеспокоено вмешалась собака.
Через минуту кулёчек опустел.
— Иди за добавкой.
— А можно мне сестре сказать? — малыш явно не хотел уходить.
— Всем скажи, но возвращайся только с колбасой! — напутствовали два мохнатых негодяя.
Ребёнок умчался в своё купе. А я укоризненно посмотрел на наглецов.