— Молодец, Эскер, — похвалил Феран. — У тебя неплохое чувство равновесия. Можешь стать хорошим мечником. Если, конечно, приложишь определенные усилия. Маэрдир, переоденешься?
— А во что? — огрызнулся воин. — Так высохну.
— Как знаешь, — пожал плечами лейтенант. — Тогда не будем задерживаться.
Я не успел отдышаться, пришлось нагонять остальных, пристраиваться в хвост колонны. Шли быстрым размашистым шагом. Феран задал хороший темп, в надежде прийти в селение до темноты.
До полудня брели лесистой равниной. Местность была однообразная. Деревья сменялись деревьями. Дубы, осины, ясени, клены… иногда попадались ели и сосны, но какие-то чахлые, невысокие. Солнце ярко сияло в чистом безоблачном небе. Но было очень холодно. Мороз покусывал щеки и нос, коварно пробирался сквозь толщу одежды. Я то и дело подносил ладони ко рту, грел посиневшие пальцы горячим дыханием.
Маэрдир трясся в ознобе, пытался хоть как-то согреться, кашлял и чихал. Нос у него распух и покраснел, под глазами появились мешки. Командир украдкой поглядывал с беспокойством, но молчал. Отряд должен дойти. А уж потом можно расслабиться, подлечиться, выпить глинтвейна.
Следопыт то и дело убегал вперед. Иногда я замечал краем глаза, как он легкой тенью проносится среди деревьев, мелькает то справа, то слева. Идеальный разведчик, практически незаметный, смертоносный. Пожалуй, только эльфы круче. Но светлорожденные — дети Леса. Остроухие понимают и чувствуют каждый листик, веточку. Их сила исходит от деревьев. А Рол — человек. Таких, как он, единицы.
Феран чуть отстал, поравнялся со мной и пошел в ногу. Я мазнул по нему взглядом. Похоже, командиру просто захотелось поболтать. Человек он сам по себе был явно компанейский и говорливый, но профессия наложила кое-какие ограничения.
— Эскер, а почему ты вызвался на задание? — спросил лейтенант. — Ведь мог остаться дома.
Я пожал плечами. Настроения говорить не было, но промолчать я тоже не мог.
— А я и не вызывался… Брат попросил.
— И ты согласился? — не поверил Феран.
— Да, — кивнул я. — Не хотелось выглядеть в его глазах… дешевкой.
Командир посмотрел на меня, как на явление Алара народу, даже рот распахнул. Я хмыкнул, развел руками — дурак я, дурак, даже не спорю. Народ старается в норку зарыться, переждать. А я, наоборот, лезу на рожон. Промелькнула горькая мысль: если даже это воспринимается как чудачество, что ж мне еще сказать? Если брякну о чести или гордости, то Феран вообще в святые запишет. Или в сумасшедшие. Впрочем, будет вранье, хоть и красивое. Я пошел на это только ради Тоха.
— То есть тебе не платят? — спросил воин.
— Нет, — отмахнулся я. — А что, должны?
— Нам платят, — произнес командир. — И очень хорошо. Семьи погибших будут обеспечены до конца жизни. Живых тоже наградят. Даже если не выполним задание. Но в случае успеха будут премии, надбавки… А вот ты… не понимаю. Альтруист? Едва ли. На психа тоже непохож, хотя иногда мелькает в глазах нечто эдакое…
— Не все можно купить, — сказал я. Феран тут же поморщился, словно светская дама при звуках ругани матерых грузчиков. — И не все продать. Знаю, банально и заезженно, зато правда. Я предпочитаю рисковать жизнью не ради денег.
— Деньги — слишком мало для тебя? — задумался воин.
— Действительно, — согласился я. — Не люблю мелочиться. Если уж идти на смерть, то не ради золота или даже родины…
— А ради чего? — затаил дыхание командир.
— Ради брата, — просто сказал я.
Феран расхохотался так, что даже Иг обернулся на звук. Маг нахмурился, сплюнул в сердцах. А я слабо улыбнулся, кивнул. Да, пошутил хорошо. Долго готовился, сочинял… Возникло чувство, будто на лбу у меня засветилась надпись «дурак». Лейтенант панибратски хлопнул меня по плечу, вытер выступившие на глазах слезы.
— Странный ты, парень, Эскер, — сдерживая смех, воскликнул командир. — Тебе бы в служители богов податься, там идейных любят.
«Угу, это я-то идейный, — подумалось хмуро. — Еще бы патриотом обозвал. Тогда бы и я похихикал».
Феран ушел вперед, все еще посмеиваясь. Я пожал плечами. Зачем расстраиваться? Ведь знал, что будет такая реакция.
Местность стала еще более холмистая. Дорога то ныряла в овраги, то выводила на вершины холмов. Солнце пригревало, мы брели по щиколотку в грязи. И хотя старались идти по обочине, где трава, но земля все равно прилипала к подошвам сапог черными жирными ломтями. То и дело приходилось останавливаться, счищать. Маэрдир пару раз поскальзывался и падал. Вставал с трудом, слабо ругался. Парня лихорадило. Лицо побледнело, в носу мокро хлюпало. Феран не выдержал, заставил мечника сесть на коня.
День пролетел неожиданно быстро. Солнце стало клониться к закату, когда из дозора вернулся Рол, сообщил, что до селения осталось совсем чуть-чуть. Немного погодя я и сам углядел следы присутствия людей. Кое-где стояли деревья со свежими срубами на месте нижних веток, иногда попадались даже пни. Дорога стала немного шире, грунт плотный, утоптанный.
Все приободрились. И хотя воины неприхотливы и привычны к дальним походам — не то что я, неженка, — все же каждого грела мысль о грядущем отдыхе, горячем ужине и большой кружке вина.
В сгущающихся сумерках вышли на вершину большого холма. Впереди долина тонула в густом белесом тумане и чернеющих тенях. Из серого марева проглядывали покатые крыши деревенских домов, трубы дымоходов. Селение выглядело заброшенным, нежилым. Света в окошках не было, по улицам никто не ходил. Даже злые и голосистые к зиме псы молчали. Хотя насколько я знаю, в деревнях ко сну отходят рано. Свечи и дрова нужно экономить.
— Дошли, слава Алару! — пробормотал Феран. Лейтенант сощурился, пытаясь рассмотреть деревню. Но было слишком темно. Последние робкие лучи солнца гасли на западе. Командир нахмурился, оглянулся на следопыта.
— Слишком тихо, Рол. Мне это не нравится.
Лысый воин пожал плечами, поправил перевязь с метательными ножами.
— Думаешь, засада? — спросил следопыт. — Могу проверить.
— Имперцы могли незаметно пройти сквозь оцепление? — поинтересовался Феран.
— Нет, — мотнул головой следопыт. — Пограничники следят хорошо. Там много лесников, мимо муха не пролетит.
— Тогда не надо, — кивнул лейтенант. — Не будем распылять силы.
Я не стал встревать. Но промелькнула мысль, что враги могли просто-напросто разрушить крепости. Почему все так уверены, что войско скифрцев не пойдет в наступление до весны? Да, дороги плохие. Да, будут большие потери из-за холодов. Но мы решительно не готовы к войне: припасы не спрятаны, войска не обучены, связь меж командованием плохая. Было бы очень удобно разбить пограничные укрепления, а весной довершить разгром городов. Классическое военное искусство предписывает вести наступление лишь весной и летом. Но неужели имперцы настолько глупы? Если напасть сейчас, ошеломить и разметать не такие уж и большие силы Свободных Земель, то останется осадить самые крупные города: Лугар, Гент, Стэрк и Антраж. Другие не так укреплены, падут сразу же.
Я взглянул на раскинувшуюся у подножия холма деревню. Маленькая, в две улицы, десяток домов. Что-то настораживало, но пока я не понимал, что именно. Тишина? Но ведь так и должно быть. Хотя… не слышно лая. Я родился в селе, жил там до совершеннолетия. И насколько помню, псы лаяли даже глубокой ночью. Переговаривались меж собой, предупреждали друг друга о подозрительных прохожих, просто брехали со скуки. А тут то ли издохли, то ли… В какой-то книге читал, что собаки очень чувствительны ко всяческой нечисти. Псов в древности заводили не для охраны от воров, а для того, чтобы предупреждали о нежелательных гостях из мира теней.
— Иг, что скажешь? — услышал я командира.
— Ветер говорит мне, что там есть живые, — послышался холодный голос боевого мага. — Немного, но есть. Кто — ветер почему-то не сообщил. Но я не думаю, что надо беспокоиться, так бывает.
— Хорошо, — удовлетворенно хмыкнул лейтенант. — Значит, имперцев точно нет. Если разбойники, мы справимся. Идем, а то Маэрдир совсем сляжет, если не отпоить чаем.
Я покопался в памяти, вспомнил одно интересное заклинание. Отошел за спины соратников, пробормотал формулу и сложил пальцы в замысловатую фигуру. Тут же навалилась удушающая тошнота и слабость. Голова закружилась. Я оперся о посох, заставил себя посмотреть вперед. Мир утратил объем, истончился. Я видел силуэты деревьев, словно начертанные двумя-тремя росчерками мягкого угля, спутников воспринимал как призрачные сероватые фигуры. А вот деревня… сплошное чернильное пятно неправильной формы, холодное и мерзкое. Шевелило щупальцами, расползалось вширь. Я ахнул в ужасе, отшатнулся и оборвал заклятие.
Феран обернулся на звук, прикипел взглядом к моему лицу. Я вымученно улыбнулся, но почувствовал, что никого не обману. Пот градом катился по лбу, меня трясло от накатившего страха. Такое я уже видел, причем относительно недавно. На проклятой мельнице, с которой и начались мои злоключения. То же ощущение безысходности, смерти и разрухи. В деревне жило Зло. Голодное, вечное и непобедимое. Тогда я выжил лишь чудом. И хотя с тех пор стал сильнее, но сталкиваться с таким больше не хотел.
— Что случилось, Эскер? — спросил лейтенант.
— Нам туда нельзя, — прохрипел я. Попытался совладать с собой, но получилось плохо. Я воробей стреляный, даже в Преисподней побывал, с демонами боролся. Но потом гнал воспоминания, старался забыть и не думать. Разум хорошая штука, имеет целую кучу предохранителей от сумасшествия. И вот опять я столкнулся с черной магией.
— Почему? — удивился Феран.
— Не могу объяснить, — медленно сказал я, стараясь выглядеть спокойным. — Но лучше обойти селение.
Лейтенант задумался, почесал подбородок, порядком заросший жесткой щетиной. Оглянулся на остальных. Рол был, как всегда, невозмутим, предельно сосредоточен и спокоен. Маэрдир чихал как заведенный, на меня смотрел со злостью и раздражением. Мечнику хотелось быстрей оказаться в тепле и уюте, согреться и подлечить простуду. Боевой маг оставался каменно спокоен, меня не видел в упор. Но за маской высокомерия просвечивали отвращение и неприязнь.
— Иг?..
— Я ничего не ощущаю, — процедил чародей. — Не вижу причин для паники. А помощник слишком чувствителен к темноте…
«Иными словами, трус, — закончил я мысленно. — Спасибо, парень. Узнаю больше нового о себе. Жаль, тебе не увидеть то, что доступно мне. Запел бы по-другому».
— Идем, — решился Феран. — На месте разберемся, что к чему.
— Я предупредил, — буркнул я угрюмо.
Иг победно улыбнулся и смерил меня холодным взглядом. Плевал он на мои предупреждения. Кто я такой? Всего лишь механик, по чьей-то ошибке или недосмотру включенный в состав отряда разведчиков. А он боевой маг в третьем поколении, осенен божественной благодатью. Да и вообще… Кто из нас победитель? Моя женщина ушла к нему. У него есть все — уважение, сила, богатство. А я так, не пойми кто, недоразумение ходячее. Я хмыкнул, подумал про себя, что жизнь странная штука. Еще несколько месяцев назад страдал бы и убивался. А теперь все равно. Или почти все равно. Встреча с Флори изрядно подорвала мне душевное спокойствие. Ведь я так до конца и не отпустил ее из сердца. Даже когда пробовал встречаться с другими девушками, неосознанно сравнивал с Флори. Может, в этом и причина всех любовных неудач? Лишь Мию я воспринимал иначе, буквально боготворил и превозносил. Но с дочерью Логана мне не быть. Мия из другого мира, запретного для меня. А в остальном женщины… будут другие. Богатство придет. Сила? Я знаю и умею больше, чем заносчивый боевой маг. Но разница меж нами в том, что Иг только и думает, как бы унизить меня, ударить больнее. А я иногда и о деле пекусь.