.. хе‑хе... о которых забыли даже в Его Императорского Величества Криптографической службе. Ты же знаешь, какой это фетиш у имперцев, как они безоглядно доверяют всякого рода машинерии... достаточно вспомнить твоё приключение с полиграфом. То же и тут...
– Что ты хочешь делать, пап?
– Я уже сказал – будем искать старых друзей. Далеко не все тогда приняли моё решение уйти из «непримиримых». Далеко не все сложили оружие. Но также далеко и не все пошли следом за Дарк и ей подобными. Я разделяю твои подозрения, Рус, что так называемые «легальные» интербригады находятся под плотным колпаком Гехайме Стаатсполицай, вернее, имперцы долго и свято в это верили. Тем не менее внутри остепенившегося вроде бы движения продолжают действовать самые оголтелые экстремисты, вроде той же самой Дарианы. А есть и такие, кто сперва воевал с нами рука об руку, а потом по разным причинам наши пути разошлись. Нам потребуются люди, много людей, не столько бойцов, сколько информантов, тех, кто сможет сказать, что на самом деле творится там‑то и там‑то... Потому что меня весьма волнует ещё один момент из твоих рассказов, – вдруг сменил он тему. – Ваше приключение на Зете‑пять. Когда колонна БМД попала в то подобие засады в лесу. Помнишь?
– Что за вопрос, отец, конечно, в мельчайших деталях...
– Ну и что это, по‑твоему, было?
Я пожал плечами:
– Думаю, ещё какой‑то эксперимент Дарианы. Неудачный. Подобный тем, что она проделывала с лемурами, пытаясь поставить их под контроль.
Отец покачал головой.
– Нет. Ты ведь тогда что сделал? Списал на «необъяснимое», на «флуктуацию»... помню‑помню, как ты мне всё это излагал. Но необъяснимого и сверхъестественного не бывает, во всяком случае, на войне его быть не должно, а если таковое и случается, то случаться должно исключительно к нашей пользе. Так вот, я боюсь – этот эпизод не имеет никакого отношения ни к Дариане Дарк, ни к чему‑то остальному. Это именно лемуры, их персональная особенность, и, признаться, я огорчён, что ты так беспечно отмахнулся от этого эпизода.
– Папа, да когда же мне было....
– Согласен, – вздохнул отец. – Хотя в разведке нет и не может быть такого понятия «когда ж мне было». Мы слабы. И потому, как учил Сун‑Цзы, обязаны использовать любое нестандартное решение. Понимаешь меня?
Я кивнул.
– Ты хочешь узнать, что это был за феномен, и, возможно, его использовать?
Отец всплеснул руками.
– Слава богу, наконец‑то дошло. Какое же мы имеем право пройти мимо такой возможности? Целый взвод оказался небоеспособен, и его могли перерезать без всякого труда!..
– Но моё‑то отделение сознания не теряло... – возразил я.
– И это тоже требует изучения, – непререкаемо заявил отец.
– Папа, мне кажется, у нас есть более срочные дела...
– Верно. Но спину верблюду, как известно, ломает последняя соломинка. Я не могу и не хочу упускать никакого, даже самого малого шанса отыскать для нас эту соломинку. Вот ещё почему я буду звонить старым друзьям...
...Разумеется, «звонить» – это слово, оставшееся из глубокого прошлого. Отец рассылал сообщения. Некие каналы сношения с Империей всё равно оставались, несмотря на блокаду и так далее. Лайбы контрабандистов по‑прежнему приходили за нашими ползунами и октопусами.
Кому и о чём писал отец – оставалось тайной даже для меня.
– Если нас таки раскроют, не хочу, чтобы ты выдал этих людей даже невольно, допустим, не успев вовремя умереть, – заявил он мне. – Обычные психотропные препараты на тебя особо действовать не должны, но кто ж знает этих палачей из Гехайме, до чего они там додумались за эти годы?.
.
...Человек в зеркальных очках – Конрад – согласился встретиться со мной сразу. Некогда «непримиримый», он «непримиримым» и остался. У него была собственная организация, небольшая, но мобильная и глубоко законспирированная. Помимо своих, так сказать, прямых обязанностей эти люди не брезговали и сугубо мафиозными заработками – якобы для великой цели. Отец сообщил мне об этом с плохо скрытым отвращением:
– Но это, скорее всего, наши единственные союзники, Рус. Неприглядные, согласен, но уж какие есть. Они, пожалуй, замаскировались хитрее других – под обычный мафиозный клан, хотя я всё больше подозреваю, что сугубо бандитские способы добычи денег и отъёма чужого бизнеса мало‑помалу вытесняют у них всю нашу борьбу. Тем не менее Конрад и его люди – единственные, кто ещё хоть что‑то делает. Остальные залегли слишком глубоко. Я никого не смог отыскать.
– Значит, будем говорить с теми, кто есть, – решительно сказал я.
И мы говорили.
Конрад согласился встретиться. Для этого он, нарушая все писаные и неписаные законы конспирации, даже специально прибыл на Новый Крым – первым официальным рейсом новой «компании космического транзита» «Свобода». На захваченных имперских пассажирских каботажниках наспех закрасили Орла‑с‑Венком‑и‑Солнцем. Вместо него в жёлтом поле расправлял крылья чёрный журавль.
Федерация Тридцати, новорождённая «свободная демократическая республика», в которую объединились три десятка старых «независимых» и провозгласивших отделение от Империи вместе с Новым Крымом планет, спешила обзавестись всеми атрибутам государственности. На «независимых» имелись промышленные мощности, запасы ископаемых. Да, условия жизни суровы, кое‑где, особенно на «рудничных» планетах, сидеть приходилось под куполами жизнеобеспечения. Но вместе с Новым Крымом – и если удастся овладеть, к примеру, Сильванией – получалось вполне жизнеспособное образование...
И тут, должен признаться, я заколебался. Не о том ли мечтали? Если Федерация Тридцати окрепнет, даже Империя подумает трижды, прежде чем начать открытую интервенцию. Рынок достаточно ёмок, до нормализации отношений можем обойтись и без имперского экспорта, даже если они ухитрятся полностью перекрыть дорогу контрабандистам, во что я лично не верю.
И достаточно покончить с маньяками‑властолюбцами в верхушке интербригад, выследить и уничтожить все их запасы биоморфов, чтобы наступило полное благорастворение на воздусях и во человецех благоволение.
Однако в то же время я не сомневался, что «матки» нас в покое не оставят. Война шла уже не по нашему плану и уж, конечно, не по плану госпожи Дарианы Дарк. Моё последнее видение, там, в казематах Шестой бастионной, для меня служило самым лучшим доказательством. Жаль только, что его нельзя предъявить другим.
Где‑то в глубине космоса скапливалась потрясающая, всесокрушающая мощь Вторжения. Мы, люди, любим порой сочинять страшные сказки – о явлении расы Разрушителей, которые, не вступая в переговоры и ничего не требуя, просто уничтожают всё на своём пути, давая таким образом нам право уничтожать их в ответ без каких‑либо колебаний. Идеальный враг, который так необходим...
Но это только сказки. Чужие, с которыми мы вошли в контакт (или которые вошли в контакт с нами), как раз не отличались никакой патологической манией стереть человечество с лица земли. Все Чужие расы числились, само собой, в потенциальных противниках, сухопутные осьминоги‑Дбигу, наши ближайшие соседи, – среди наиболее вероятных. Другая активная раса невдалеке от нашего Восьмого Сектора, Слайм, тоже не брезговавшая внешней экспанцией и увлекавшаяся перестраиванием планетарных биосфер, тем не менее на переговорах оказалась вполне гибкой, вменяемой и вполне даже впечатляемой продемонстрированной им мощью земного оружия.