– Придумать можно всё, что угодно, вплоть до микроколлапсара. Или последовательности ядерных микровзрывов. У меня из головы нейдёт, что первую «матку» фактически инициировали жёстким облучением...
– Мне отчего‑то не хочется верить, что интербригады до такой степени втянуты в дело с «матками», – признался я. – Я помню те инкубаторы на Омеге. Неужто люди Дарианы обходили каждый, и...
– Не думаю, – покачал головой отец. – Они вполне могли получить «посылку» и потом просто заложить антигравитаторы в тех местах, где планировали выводить своих монстров.
– Получить посылку... Пап, а что, Дариана лично писала заявку? «Дорогие Чужие, пришлите нам, пожалуйста, десять генераторов, необходимых нам для проведения войсковой операции в таком‑то секторе, на такой‑то планете...»
– Верно, – отец смущённо усмехнулся, – это слабое место в моей теории. Но, если признать за Чужими способность точно определять место, где находится, так сказать, активность биоформов, то...
– Мы скатываемся к бесплодному теоретизированию, – сказал я. – Я бы понял, если б «матки» вообще не были способны к межзвёздным перелётам. Тогда всё ясно. Люди требуются, чтобы перемещать эту заразу с планеты на планету. А так – ерунда какая‑то выходит...
– Не совсем ерунда, – отец что‑то набрасывал на листке, карандаш двигался его всегдашними отрывисто‑отточенными движениями. – У меня появилась теория, что этих самых антигравитаторов вообще конечное число, постоянное и неизменное. Возможно, некая «первоначальная посылка».
– Кривошеев говорил о «сотне» и о том, что «за первой посылкой последовали остальные»...
– Может быть, так, а может, и иначе, – не смутился отец. – Сотни «маток» мы в деле ни разу не видели.
Я кивнул:
– Да. С Омеги ушло около десятка – на спутниковой фотографии, я помню, видели шесть, но округлим для простоты. И как раз десяток свалился на Иволгу.
– И одна у нас...
– Выращенная здесь, как я уже сказал. Возможно, специально ослабленная. Пап, броня «маток» на Иволге не поддавалась тяжёлым снарядам! А тут – какие‑то примитивные гранатомёты... Мне кажется, Чужие используют оба вида доставки. Где возможно – антигравы. Где нет – зародыши везут туда люди Дарианы.
– Кстати, а эти «кротовьи норы» – как далеко они тянутся? – осведомился отец.
– Астрофизики пока не пришли к единому мнению, но вроде бы – только на короткие расстояния. И я помню, передавали в новостях, что из нашего Восьмого сектора нет «кротовьих нор» ко Внутренним Планетам.
– Тоже мне источник... – фыркнул отец. – Передавали в новостях... По сведениям агентства ОБС...
– Какого‑какого агентства?
– Одна баба сказала! – рявкнул папа. – Как можно тут что‑то утверждать наверняка? Да передать такое могли исключительно для поддержания спокойствия в метрополии, вот и всё!
– Конечно, могли. Но почему бы не принять, что это правда? Она неплохо согласуется с нашей теорией «двойной доставки» – и людьми, и антигравитаторами.
– От меня всё равно ускользает исходная логика всего этого мероприятия, – признался отец. – Зачем, ну зачем такая сложность – при имеющейся в их распоряжении мощи?
Я только развёл руками.
– Примем в качестве рабочей гипотезы, что мышление и логика Чужих не во всём совпадает с человеческими.
– Иронизируешь, да? – хмыкнул отец.
– Ладно, мы с тобой всё витаем в облаках, а пока что... Давай‑ка вернёмся к нашим ползунам, – и он резко сменил тему. Мне показалось, что разговор о Чужих вызывал у отца раздражение – главным образом потому, что он всегда был и оставался человеком действия. С имперцами и Дарианой Дарк можно было драться насмерть, и они точно так же умирали от наших пуль, как и мы – от их. Отец предпочитал ставить перед собой достижимые цели. И, наверное, сейчас именно в этом состояла его ошибка...
– ...Есть вероятность, – говорил он, и пальцы его рук то сжимались в кулак, то резко вновь распрямлялись, напряжённо прихлопывая по столешнице, – и тоже ненулевая – что, несмотря на потерю Иволги и Омеги‑восемь, кайзер всё‑таки решит подавить Федерацию силой. Да‑да, и несмотря на теорию «контролируемого вторжения», сын. После разгрома Первой танковой армии силёнок у Четвёртого Рейха поубавилось, лучших своих псов он там положил, но и остающегося более чем достаточно. Не знаю, добьются ли имперцы полного успеха, но крови прольётся едва ли не больше, чем во всех сражениях с «матками», вместе взятыми. Дариана рассчитывает, что кайзер или не сунется, или она пустит в ход «маток»...
– А в действительности? Ты так говоришь, что я всё время ожидаю твоего «но на самом деле»...
– А в действительности нам придётся платить за информацию. И ещё – за отсрочку имперского вторжения. Я всё‑таки думаю, что оно неминуемо.
– Ты собираешься отдать этому бандиту четырнадцать с лишним миллионов? – поразился я.
– На первых порах ограничимся четырьмя без двухсот тысяч, а потом всё же постараемся выторговать оптовую скидку, – суховато сказал отец. – Предоставь это мне, у тебя никогда не было никаких способностей к торговым делам. Сперва информация. Потом, скорее всего, центр и верхушка других интербригад, остающихся вне нашей досягаемости. А вот самую головку Шестой интернациональной... лучше оставить себе. Это слишком лакомое блюдо, чтобы уступать его убийцам. Самое скверное то, что мы не знаем, где сейчас Дарк и Кривошеев. Я задействовал – пытался задействовать – и других... старых друзей, но, в отличие от этого... коммерсанта, они и впрямь отошли от дел. Сколько в точности убежищ было у Дарк, не знает никто, кроме неё. А что говорит твоё... твоё чувство?
Я пожал плечами.
– Если честно, молчит, папа. Но я не могу... не способен ощущать «маток» и их порождения за сотни километров.
– А зов? – помолчав, спросил отец. – Ты чувствуешь зов?
– Только изредка. Когда оказываюсь в непосредственной близости от них. Да и то... это стало развиваться совсем недавно.
– Ничего удивительного, – уронил отец. – Как только ты узнал... всё о себе, эта способность, что называется, пошла в рост. Признаться, я на это рассчитываю. Дариане пришлось уничтожить свою собственную «матку»; даже если это была ложная цель, приманка, маскировка – эту бестию её ребята взорвали по‑настоящему. Основной запас биоморфной плазмы мы выжгли в Шестой бастионной. Вопрос: осталось ли что‑то ещё? Зная госпожу Дарк, можно не сомневаться, что да. Надо узнать, где.
– Каким образом?
– Несколько моих людей сейчас вступили в интербригады...
– Только сейчас, папа?
Несколько мгновений он молча смотрел на меня, видимо, колеблясь; потом, словно бы нехотя, отец отрывисто кивнул головой:
– Ты прав. Конечно же, не только сейчас. Я, как и Конрад, пытался присматривать за Дарианой с самого начала, с того самого дня, как наши пути разошлись. Но эта дамочка хитра, как муха. Всех своих ухоронок и отнорков она не доверяла никому. И сейчас... ребята работают, но пока – ничего.