Гоша и Родик фиксируют в специальных блокнотах все операции, и ведут хронометраж. Бурый хотел на них цыкнуть – но я остановил. Если все ж чудо случится вторично, и мы вернемся – предъявим материал самой первой в истории боевой стрельбы «Пакетом-П».
На всякий случай, в одном из аппаратов, готова УГСТ – как тогда, в Атлантике возле конвоя. И данные заряжены в БИУС. Но надеюсь, это не понадобится. Потому что в случае успеха, у нас еще полтора десятка боеприпасов, годных против подлодок.
– Пли!
– Есть пли!
Пошло время. Акустики доложили – «малютка» ушла хорошо. Не увернется U-бот, от ГСН двадцать первого века!
– Лодка продувает ЦГБ.
Рассмотрел, увидел что опасности нет – и решил всплыть. Но медленно – в штатном режиме, продувает одну лишь среднюю, а не весь балласт. А когда всплывет, отработает на все ЦГБ, выхлопом дизелей.
– Взрыв торпеды! Пеленги совпали – попадание! Лодка погружается – пытается продуться. Слышу звук разрушения прочного корпуса.
– Локация, активный!
– Объект на дне, глубина пятьдесят пять. Слышны звуки ударов по металлу.
Песец тебе, фриц. Не лечится этот случай. Кто остался жив – будет умирать медленно и мучительно, как наши на С-80 в шестьдесят первом. А если у немцев есть ИДАшки, и кто-то сумеет выйти через торпедный аппарат – он будет не менее мучительно замерзать в холодной воде.
В перископ видим, как наш караван сбавляет ход, что-то обследует на поверхности. Наверное, там плавают обломки и соляр. А нам тут – больше нечего делать.
Ложимся на курс отхода. Посылаем радиосообщение, на волне нашего подплава.
– По флоту. Потоплена подводная лодка U-209, в точке с координатами.. Морской Волк.
Из материалов отчета работы межведомственной комиссии НКВД, СМП и ВМФ
16 августа 1942 года около полуночи из поселка Хабарово в Нарьян-Мар, без согласования с командиром Северного Отряда БВФ капитаном 1 ранга Н.П.Анниным, вышла группа кораблей, принадлежащая НКВД. В состав группы входили: буксирные пароходы «Комсомолец», «Норд» и «Комилес». «Норд» буксировал неисправный «Комилес» и лихтер Ш, а «Комсомолец» баржу П-4. На последней находилось 267-300 человек из числа семей полярников, строителей «Норильстроя» на работы на объекте НКВД N300, а также рыбаков. Суда направились в Нарьян-Мар несмотря на наличие информации о действии немецких подводных лодок, отказавшись от эскорта находящихся в Хабарово ТЩ-54 и ТЩ-62. Старший каравана … (фамилия неразборчиво – прим.авт.) движимый личными мотивами (торопился на день рождения к жене) нарушил действующие инструкции об обеспечении безопасности мореплавания. Проведенная проверка вскрыла целый ряд случаев, когда подобные переходы совершались в нарушение инструкций без охранения как НКВД, так и Северным морским пароходством (см. приложение N2), из-за чего постоянно возникали конфликты с командованием Беломорской военной флотилией.
До утра 17 августа с.г. плавание проходило без происшествий. Караван двигался со скоростью 6 узлов. Головным шел буксир «Комсомолец» с баржей П-4 на буксире. 17 августа около 7.00 когда караван проходил в 2 милях от северного побережья острова Матвеев, вблизи него всплыла немецкая подводная лодка, с очевидным намерением открыть по безоружным кораблям артиллерийский огонь. От тяжких последствий спасло лишь то, что в этот момент противник был атакован и потоплен нашей подводной лодкой К-25. Из воды поднято двое немцев, один из которых, по его словам, является командиром подводной лодки U-209, капитан-лейтенантом Генрихом Бродой.
Наложена резолюция: старшего каравана – предать суду военного трибунала
Вторую лодку, U-456, обнаружили и потопили около полудня. Мы шли со скоростью двадцать узлов, сканируя глубины сонаром – наплевав на скрытность, ввиду отсутствия противника, могущего достать нас на глубине. Когда акустики доложили – контакт, пеленг, мы изменили курс в том направлении. Фриц наверное, был удивлен – поначалу приняв нас за стаю белух, полярных дельфинов, также использующих эхолокацию, а что еще могло двигаться под водой с такой скоростью, длительное время? Все же он принял решение уклониться от непонятного объекта – мы догоняли, тогда фриц пошел на погружение, что не спасло его, а наоборот. На поверхности, лодка теоретически может выдержать затопление одного отсека и прилегающей группы ЦГБ – при прочих «сухих»; под водой, так же теоретически, спасением может стать, рули на всплытие, машине самый полный, экстренное продувание всех ЦГБ – но это если все системы остались целы, а счет буквально на секунды, отрицательная плавучесть растет стремительно, вода под давлением глубины затопляет смежные отсеки, рвет переборки как бумагу. Надо полагать, все это было на U-456, упавшей на дно на двухсот метрах; даже если в отсеках «убежищах» остались живые – выброситься наверх через торпедные аппараты можно максимум со ста двадцати, и это в наших ИСП-60. Еще одна вражеская пешка, с доски – идем за следующей.
К утру восемнадцатого, мы подходили к Мысу Желания, с юго-запада. Подходили осторожно – помня о U-601, болтающейся где-то здесь – и трогать которую, повторяю, было пока нельзя! Но акустики не обнаружили никого – наверное, лодка ушла восточнее, в Карское море.
Мы ждали – двенадцать часов. И вот он – «Шеер»!
От Советского Информбюро. 19 августа 1942
Перешедший на сторону Красной Армии ефрейтор 96 немецкого артиллерийского полка Август П. заявил: «Мне хочется рассказать о нескольких фактах, свидетелем которых я был. Немецкие солдаты не просят и не берут, а отнимают у населения силой продукты и вещи. В селе Балаклея солдаты только одной батареи во главе с обер-фельдфебелем Грюнбихлером отобрали у крестьян 59 голов рогатого скота. В одном колхозе солдаты ограбили всех жителей и избили многих крестьян до полусмерти за то, что они негостеприимно их встретили. 10 июня 1942 года в районе Гракова в канаве мы нашли двух тяжело раненных красноармейцев. Лейтенант Клейст приказал немедленно расстрелять их. На наших глазах обер-ефрейтор Фюрст прикончил их из пистолета. 28 июля я видел, как группа немецких солдат расстреляла 8 раненых и 6 здоровых русских военнопленных».
Как и в нашем мире – девятнадцатого, утром, он встретился со своей лодкой U-601, получив от нее свежую информацию о состоянии льдов. Затем они разошлись – а мы, решив что «Шеер» сумеем обнаружить легче, двинулись за лодкой. Карманный линкор ушел на юго-запад – но наши акустики его слышали хорошо. U-601 неспешно шла на юг, в надводном положении – а за ней, на глубине ста пятидесяти метров, двигались мы. Когда сочли, что дистанция достаточна, чтобы на «Шеере» ничего не заметили, мы потопили лодку. Это было проще, чем стрельба по мишеням, на торпедном полигоне. В отличие от Атлантики, у меня в душе не шевельнулось ничего – кроме удовлетворения от хорошо проделанной работы, и радости что мир стал чище, если столько-то фашистских убийц отправились на тот свет. Наверное, непрерывная пропаганда стала действовать и на меня – а может, мы уже привыкли убивать; и фраза хороший фашист, это мертвый фашист – незаметно трансформировалась у нас в «хороший немец – мертвый немец».
Когда-нибудь после – нам будут говорить, что не все немцы были ублюдками. И что будет неправильно – валить вину кого-то, на всех. Бабушка моего школьного друга была в оккупации, в деревне под Псковом. Она рассказывала, что немцев проходило через деревню много и все разные. Шоколад впервые попробовала – которым немец угостил. Были немцы, которые предупреждали ее мать, прячь детей, за нами идут эсэс. Были – которые отобрали всю еду. А другие, наоборот едой поделились. Но после – ее угнали в Германию, где не эсэсовцы, а хозяйка с дочерьми, били ее плетью «за плохое старание», морили голодом, травили собаками – ее, и других. Не все немцы, сво.. ? А как на войне, вы будете взвешивать степень виновности каждого встреченного врага? Невиноватых нет – вы виновны тем, что не выступали против своего режима. Читал, что был такой Шменкель, ефрейтор вермахта, который в сорок первом (!) перешел к партизанам и воевал у них так, что получил Звезду Героя – этакий местный кузнецов-зиберт, хорошо зная немецкие реалии, устав, ордунг – он помогал партизанам, переодетым в немецкие мундиры, проводить диверсии, вести разведку; на его счету несколько десятков лично уничтоженных фрицев; он погиб одновременно с Кузнецовым – весной сорок четвертого, был взят в плен раненым, опознан и расстрелян. Вот это, был правильный немец – прочие же, безусловно, виновны – и чем больше их сдохнет, тем скорее кончится война.
Однако же, вернемся к нашим баранам. Для которых мы – волк.
Из описания реальной операции Вундерланд – в нашем мире.
Разойдясь с U-601 уже в ранние часы 19 августа «Адмирал Шеер» первоначально направился на юго-запад, к мысу Желания. Увидев вдалеке землю, Меендсен-Болькен приказал повернуть на восток и двинулся по направлению к острову Уединения. Во второй половине дня крейсер обогнул два больших ледяных поля, но вскоре столкнулся с плотным паковым льдом. В конце-концов, не дойдя 100 миль до острова «Шеер», был вынужден повернуть на запад. Непосвященному смысл этих маневров понять непросто – немцы верили в существование судоходного маршрута вдоль западного побережья Новой Земли, вокруг мыса Желания и далее по направлению к проливу Вилькицкого. Сутки были потрачены лишь для того, чтобы убедиться в истинности данных, полученных с «U 601» – никаких судов в этом районе нет.
В течение всего дня бортовой «Арадо» находился в воздухе, главным образом решая задачи ледовой разведки. Внезапно выяснилось, что компас самолета показывает неправильное направление, из-за чего «Арадо» пришлось использовать только лишь в пределах визуальной видимости с «Шеера».
Выйдя из зоны льдов, рейдер повернул на юг. 20-го вечером он встретился с «U 251». Меендсен-Болькен приказал передать на лодку топливо и хороший кофе, но его расчеты на получение в обмен сколько-нибудь ценной информации не оправдались – субмарина также не обнаружила ни одного советского судна, не говоря уже о конвоях. В этой ситуации командир рейдера принял решение: по кратчайшей выйти к побережью полуострова Таймыр и далее направиться к проливу Вилькицкого вдоль берега.
Что ж, не будем пока вмешиваться в историю. Пусть «Шеер» сам выведет нас на U-251. Если к северо-востоку и востоку от Новой Земли, глубины двести, триста, максимальная шестьсот двадцать – то дальше к югу начинается шельф, и глубина уменьшается до пятидесяти и меньше. Причем Диксон, где должен был разыграться финал запланированного нами действа – лежал как раз в мелководном районе. А льды в Карском море, встречаются круглый год – разница лишь в том, что в период навигации, это разрозненные скопления, которые можно обойти. Так что, перед нашими штурманами лежала исключительно сложная навигационная задача. А перед БЧ-3 – столь же непростая задача, как достать «Шеер», если подойти на дистанцию пуска «малюток» не удастся.
Да, не слишком ли опрометчиво я пообещал предкам? Что ж, на самый крайняк – придется потратить «Гранит».
Одного лишь мы категорически не допустим. Под немецким флагом, «Шеер» из Карского моря не уйдет!
– Товарищ капитан первого ранга! Михаил Петрович!
– А, Леня.. Что так официально? Давай – что у тебя там.
Опять радиограмма – от предков. Щ-422 уже прошла пролив Карские Ворота, К-22 следует за ней, будет через сутки. Предлагают помощь, они – нам, хм! Настаивают на личной встрече – ради организации взаимодействия? А что, по радио нельзя?
«..по поручению наркома внутренних дел Берии – старший майор НКВД Кириллов».
Ну вот, уже и персона нарисовалась. А то – штаб, штаб. Значит, сам Лаврентий Палыч, интерес проявил? И чем же нам может быть полезен его посланец – не в отдаленном будущем, там ясно дело, легализоваться нам придется – но вот именно здесь и сейчас?