Через полчаса пришёл ответ, что за последние трое суток, через этот район никакие корабли не проходили. Так кто же тогда отправил гансов на дно?
– Может у них случайно торпеда взорвалась – предположил артиллерист – и отправила всех на небеса, тьфу ты, в ад .
– Ну раз нет того кто это сделал, запишем себе! – здраво предложил капитан – вон, доказательство на палубе лежит, сейчас ещё пару обломков выловим, и награда в кармане. Кто-то против?
Никто не возражал. Зато послышался голос акустика:
– Капитан! на дне что-то происходит, слышны удары чем-то металлическим о металл, пеленг 7 градусов на восток. Похоже у них там, большие проблемы.
– Вот видишь Генри, не все ещё в ад попали фрицы, упираются, жить хотят. Ну ничего, мы им поможем. Машина, полный вперёд, руль вправо, приготовится к бомбометанию.
Вот так, на счету противолодочного корабля Le Tiger появилась записанная победа над подводной лодкой U-215.
Подводная лодка К-119, «Воронеж». Время и место – не определено.
«Впереди лодки, по её курсу, в воде происходило что-то необъяснимое, хотя на экранах ГАК было всё чисто. Затем в ста метрах появилось какая-то светящаяся субстанция, похожая на гигантскую медузу – в которую, лодка вошла с одной стороны, но не вышла с другой, а просто исчезла или растворилась там».
Наверное, так это выглядело бы на взгляд каких-нибудь «зеленых человечков» со стороны. Но мы, находясь внутри лодки, не видели ничего – зато очень хорошо почувствовали. Сначала лодка затормозила, как будто кто-то попытался удержать двадцать тысяч тонн стали и сто тысяч лошадей, на месте. Затем какая-то сила подхватила ее, и стала выбрасывать с глубины 180м на поверхность океана.
– На рулях, держать глубину, олухи царя морского!
Попали в слой воды, резко отличающийся плотностью. Такого размера? В Баренцевом море??
Подъем закончился у самой поверхности. В центральном уже перевели дух – думая, что все закончилось, и задавая себе вопрос – что это могло быть. И тут удар, от которого все попадали с ног. И страшный скрежет разрываемого железа – над нашими головами.
Честно скажу – мне было страшно. И любому, на моем месте, было бы страшно. Когда ожидаешь, что на голову сейчас хлынет водопад ледяной воды – и все!
– Стоп машина! – заорал Петрович, опомнившийся первым – да вы что глазастые куда нах….. смотрели. Спите что ли.
– Так чисто было на экране тащ капитан 2 ранга! – оправдывается оператор ГАКа.
– Осмотреться в отсеках и доложить – скомандовал я.
Блин, вот вляпались! Айсберг, что ли? Южная часть Баренцева моря, летом?
Через несколько секунд, поступили доклады из отсеков. Повреждений и поступления воды нет. Энергоустановка в норме. Видимых повреждений – не обнаружено.
– Так Петрович, и куда это мы приплыли, кого поцеловали?
– Да черт его знает. Вообще-то, рыбаков предупредили, что будут учения в этом районе. Так им это … могли и влезть, на свою и нашу голову. А может, янки или их шавки кого-то послали, подсмотреть, что мы тут делать будем.
Тут в центральный, даже не знаю как сказать, вломился, вбежал, влетел, но только не вошел, наш комиссар с круглыми глазами, испуганным лицом, правой рукой держась за локоть левой руки, видимо вовремя удара не удержался и ударился обо что-то.
– Что случилось? Кто-то нас протаранил? Повреждения есть? Что будем делать?
И это, как ни парадоксально, разрядило обстановку. По крайней мере, сделало ее намного менее напряженной. -Успокойтесь товарищ капитан 2 ранга, сейчас все выясним – ответил я.
– Глубина? – это уже вахтенному.
– Перископная тащ капитан 1 ранга!
– Акустики, прослушать пространство вокруг лодки, включить видеонаблюдение и доложить.
– Есть объект, лево 20 , погружается, слышны шумы вырывающего воздуха.
– На сонаре?
– Объект, дальность три кабельтова, пеленг 20! Товарищ командир, похоже он тонет, и больше вокруг ничего не наблюдаю всё чисто.
– До этого тоже ничего не наблюдал. Всплываем, аварийная команда наверх.
Так это мы, кого-то протаранили, как это могло случится, мы же шли на глубине? Отчего же мы так быстро всплыли – лодка, похоже, нормально управляется, слушается рулей?
– Сейчас всплывем, все выясним и доложим в штаб о происшествии. А что у вас с рукой?
– Да ударился о переборочный люк, и похоже не слишком удачно.
– Тогда пройдите в медблок, пусть наш медик посмотрит, что с вами.
На ограждении рубки заметная вмятина, половины стекол на ходовой нет – и это при том, что рубкой вообще-то можно пробивать лед! Однако, корпус не пострадал совершенно – ну, если ущерб ограничился лишь этим, нам крупно повезло! Хотя все одно хреново – только из ремонта, и вот снова вставать!
– И кому это там, угораздило подставиться под нас?
Вдали, у самого горизонта, на западе проглядывала полоска суши – которой там в принципе, не должно быть! Прочий горизонт, весь был чист. А вот кабельтовых в двух-трех, на поверхности расплывалось масляное пятно и плавали какие-то обломки. Сейнер утопили, что ли?
– Что за черт, здесь слишком тепло для Арктики – заметил наш второй штурман Дима Мамаев по кличке (Мамай) – градусов тридцать, как в сочах! И солнце высоко – в наших широтах, так не бывает! Это не север, так куда же мы попали?
– Определиться, где мы находимся – сказал я, обращаясь к Сан Санычу.
Если ты не знаешь, что делать – действуй по уставу.
– Человек за бортом – раздался голос сигнальщика.
Все взглянули в сторону обломков, там прыгала голова в волнах.
– Бот на воду! – скомандовал Петрович – достать!
– Товарищ командир! – это снова Дима Мамаев – спутниковая система не работает, спутники не отвечают как будто их там нет.
– Может после столкновения, антенны повреждены?
– Никак нет, все в порядке, проверил, исправны – просто спутники исчезли, как будто и не было!
– А другие спутники как?
– Да никак, их просто нет.
– Как нет, и куда же они делись?
– Да не знаю я, куда они все подевались, ничьих нет! Ни Глонасс, ни ДжиПиЭс, ни гражданских, связных!
– А у нас? Остальные системы работают?
– Да, остальные все в рабочем состоянии.
– Задействовать все и определиться где мы находимся! БЧ-4, срочно связь в штаб.
Через пару минут выяснилось – что и связи у нас нет! Все вроде работало – но «квитанция» в ответ на наш вызов упорно не приходила, как и сам ответ. Хотелось рвать и метать – но я сдерживался, понимая что лучше от того точно не будет, «не стреляйте в пианиста – он лучше играть не умеет». Но я дал себе слово, после разобраться – и если в потере связи есть вина наших маркони, они ответят у меня по-полной, в компенсацию моих сожженных нервных клеток.
Наверх поднялся Сан Саныч с озадаченным лицом, осмотрел море вокруг лодки, затем на солнце зачем-то.
– Командир, я конечно извиняюсь, но мы заплыли черт его знает куда. Глубины и рельеф дна не совпадает с Баренцевым морем – есть некая схожесть, с Атлантикой у американского побережья, точно сказать не могу.
Ещё одна сцена из Ревизора. С минуту была тишина – прервавшаяся матом.
– Ты это серьёзно.
– Обижаешь, Командир.
– И как это нас сюда занесло? Что будем докладывать на базу,– спросил Петрович.
Мне больше всего сейчас хотелось ляпнуть что-то типа – «да как мы сюда попали, только что были в Баренцевом море, а теперь за тысячи миль, да этого не может быть, да что тут за бля… происходит, кто-то может нам хоть это объяснить?». Но я сдержался – потому как командир по должности обязан знать все – ну а если нет, так ни в коем случае не показывать подчиненным. Потому я авторитетно изрек, указав на возвращающийся бот:
– А вот мы у того, спросим. Он местный? Значит, должен что-то знать! Вот тогда и решим, что наверх докладывать!
Спасатели подняли на борт какого-то бородатого типа, в некогда белой рубашке, и вроде бы форменных брюках, босого. Он был в шоке – его трясло так, что был слышен стук зубов, и он таращился на нас с жутким испугом, и что-то причитал себе под нос.
– Узнали, кто он?
– Нет, все время молчал. Никаких документов при нем не было – вообще, ничего в карманах.
– Этого – вниз в медблок, обтереть, обогреть, переодеть – командую я – а нам, срочно убираться отсюда, пока не прихватили. Все вниз, погружение!
Погрузились неглубоко – под перископ. Но вели сканирование – и эфира, и окружающего пространства – так что могли быстро нырнуть на глубину. Решив, что срочных дел больше нет – вернее, самое срочное, это установить, как мы сюда попали, решили вместе с Петровичем навестить нашего «гостя» в медицинском отсеке. Войдя, я сначала увидел нашего комиссара с загипсованной рукой, который что-то доказывал нашему бортовому медицинскому светилу, по имени Святослав, по кличке Князь. А уж потом, нашего спасённого, сжавшегося на койке в углу,
– Док, что с Григоричем?
– Перелом лучевой кости, не менее месяца походит в гипсе. Вот я ему предлагаю пока далеко не ушли, надо вызывать вертолет, чтобы переправить на берег и подождать замену. А он не в какую, говорит, что тут останется до конца похода. Это его последний поход и в отставку. Если его мы сейчас снимем то всё – говорит – пойдет прахом. А возвращаться плохая примета, удача отвернется.
– От нас и так удача отвернулась, с этим инцидентом, или как его назвать помягче, не прибегая к другим словам. Ну а как он, с ним всё в порядке? – показав на второго пациента.
– Да в принципе все в порядке, наглотался воды, шок, несколько царапин да ссадин и большой синяк на спине, переломов нет. Но, похоже, ударился головой обо что-то. Хотя на голове, ни ссадин, ни шишки нет, – сделал заключение наш эскулап.
– Это еще почему? – спросил Петрович – четверть часа в воде, рановато чтоб рехнуться. Чай, не десять суток на плоту один.
– Так мне пришлось его обследовать с помощью двух матросов – не давался. Думал, серьезно – что с ним что-то очень плохое хотят сделать – кастрировать, например. Сейчас вроде успокоился, но все равно, вы только посмотрите! И похоже, что это немец, я не знаю, но язык лающий такой, не спутаешь ни с каким. Надо нашего снабженца спросить – он знает немецкий.
Надо спросить – спросим. Старший мичман Сидорчук, срочно зайти в медблок – разнеслось по «Лиственнице» (внутрилодочная система связи – прим.).
– Мы что, какое-то корыто или шхуну с немцами утопили – пошутил Князь – ну так им и надо, пусть не подглядывают, когда российский флот напрягает мышцы. А то каждый норовит в наш огород залезть. А откуда они здесь взялись? Вот будет шуму на всю округу, и начнут у нас выкручивать яйца, мало не покажется.
– Князь помолчи, и так тошно без тебя, а ты со своими приколами лезешь.
Тут входит Сидорчук. Начинает доклад, но тут же, замолкает, смотрит на нас, ничего понять не может. Наш утопленник так вообще, в угол забился, с таким ужасом на лице, будто попал в племя людоедов, которые сейчас будут его живым на вертеле жарить.
– Доктор, дай чего-то такого, чтоб успокоиться и прийти в себя, после таких известий, от которых в голове ролики за шарики заскакивают, и серое вещество вскипает. Не часто такое в природе встречается, когда лодка за мгновение перемечается за тысячи миль. И природу этого феномена, ни кто не сможет объяснить.