– Так, халатность налицо! – сказал Кириллов – не забыть, после разобраться. А пока..
..на составление планов и производство докладов о принятых мерах ушел весь день, которого «Шееру», если бы он на самом деле прошел мыс Челюскина, хватило бы на уничтожение нескольких конвоев. Но наиболее здравым решением, принятым советской стороной за весь день 26-го, стал приказ адмирала Степанова о восстановлении демонтированных береговых батарей на Диксоне.
Приготовления к отражению возможного нападения противника начались в порту лишь поздно вечером. К моменту начала боя многие ключевые фигуры обороны Диксона – военком Северного отряда БВФ полковой комиссар В.В. Бабинцев и командир «СКР-19» старший лейтенант А.С. Гидулянов – выехали на катере на рекогносцировку удобного места для установки 130-мм орудий. Сделать не успели почти ничего. Морские батареи находились на барже для последующей перегрузки на «Дежнев», и лишь орудия батареи N569 (командир – лейтенант Н.М. Корняков) оставались на причале. Подготовка к бою этой батареи заключалась лишь в возвращении на берег части боекомплекта, более или менее подробном составлении плана действий, и, наконец, придания в помощь красноармейцам некоторого числа местных жителей, поскольку некомплект ее личного состава составлял более 50%.
В 01:05 часовой с бывшей огневой позиции батареи N226 заметил темный силуэт «Адмирала Шеера». Немедленно в эфир открытым текстом ушло соответствующее сообщение, а в порту объявили боевую тревогу. «СКР-19» быстро отдал швартовы, но отойти от причала до начала боя не успел. Через 25 минут крейсер уже прошел вдоль берега острова Старый Диксон и стал приближаться к входу на внутренний рейд. Обнаружили его только когда расстояние между ним и судами составляло уже не более 30-35 кабельтовых.
Первые залпы «Шеер» направил против «СКР-19». 280-мм снаряды прошивали корпус судна насквозь и взрывались уже под ним. «Дежнев» получил, как минимум, четыре 28– или 15-см снаряда, два из которых сделали большие пробоины. Из строя вышли дальномер и два 45-мм орудия. Потери экипажа составили 6 убитых и 21 раненый, из которых один вскоре умер. В 01:46 сторожевой корабль выбрался из сектора обстрела, однако полученные повреждения привели к тому, что он сел на грунт в мелком месте. За время боя его артиллеристы выпустили по врагу 35 76-мм и 68 45-мм снарядов, но, к сожалению, не добились попаданий.
Затем «Шеер» сосредоточил огонь на «Революционере». Скрытый дымовой завесой этот пароход получил лишь три попадания. На его верхней палубе вспыхнул пожар. Были разрушены каюты, штурманская и рулевые рубки. Оказался поврежденным и паропровод, подающий пар на брашпиль, в результате чего судно не смогло сняться с якоря и укрыться в Самолетной бухте. Лишь после прекращения обстрела аварийным партиям удалось устранить часть повреждений, после чего пароход вышел из порта через пролив Вега на юг. За ним последовал и транспорт «Кара», к счастью незамеченный немцами.
В этот критический момент открыла огонь 152-мм батарея. Ее стрельбу немцы классифицировали как довольно точную, несмотря на значительную дистанцию и плохую видимость. Всплески падений наблюдались в 500-2000 м от крейсера и оценивались, как от 130-мм снарядов. Место батареи противнику определить не удалось – и, не желая рисковать, Меендсен-Болькен лег на обратный курс, в 01:46 приказал прекратить огонь и спустя четыре минуты «Адмирал Шеер» скрылся за полуостровом Наковальня. За время этого эпизода боя крейсер израсходовал 25 280-мм, 21 150-мм и 32 105-мм снаряда.
Двигаясь в северном направлении вдоль побережья крейсер последовательно бомбардировал береговые объекты: с 02:14 до 02:23 станцию наблюдения за туманами на острове Большой Медвежий (226 105-мм снарядов); с 02:19 до 02:45 северное побережье острова Диксон (с перерывами, 76 150-мм снарядов). Главная же атака началась в 02:31, когда, продолжая обходить остров Новый Диксон, «Шеер» вновь ввел в дело главный калибр, по объектам порта и радиоцентру. Не наблюдая противника ответный огонь повели «СКР-19» и батарея N569. Примерно через 15 минут броненосец показался из-за острова, что позволило советским артиллеристам более точно определить местонахождение цели. В 02:43 рейдер прекратил огонь, но спустя пять минут возобновил его по жилому городку. В 02:57, очевидно узнав, что цифра израсходованного для стрельбы по Диксону боезапаса приближается к шестой части нормального боекомплекта (на финальном этапе бомбардировки выпущено еще 52 280-мм и 24 150-мм снаряда) Меендсен-Болькен приказал прекратить стрельбу.
Трудно сказать, считал ли немецкий капитан базу разгромленной, однако внешне разрушения выглядели весьма эффектно. Две радиомачты передающего центра были сбиты, от хранилища соляра в небо поднимался густой дым. Кроме того, немцам удалось поджечь силовую подстанцию радиостанции и несколько жилых домов. Потерь в людях на берегу, к счастью, не было. Об успешности налета можно было судить уже по тому, что радио Диксона прекратило работать на передачу и не выходило в эфир около двух суток.
– Твою.. !! – произнес Кириллов – вот уж точно сказано: обратная сторона героизма, это почти всегда, чье-то преступление, или раззявость! И вы, Михаил Петрович, думаете сделать то, с чем тогда не мог справиться весь Северный Флот?
– Да, справимся – отвечаю – читайте:
..как ни трудно в это поверить, но до утра 26 августа ни командование флота, ни командование флотилии не приняли никаких мер по организации обороны на Севморпути. Обстановка, вырисовавшаяся в советских штабах, указывала на то, что вспомогательные крейсера противника множатся, как тараканы. Один вроде бы обстрелял мыс Желания утром 25-го, а другой потопил «Сибиряков» (простой расчет скорости и расстояния показывал, что это не мог быть один и тот же корабль). О третьем стало известно утром 26-го. В 01:40 радиостанция на мысе Челюскин сообщила о корабле противника, прошедшем мимо с большой скоростью на восток. Что могло стать причиной этого обнаружения неизвестно, однако караван, который так долго преследовался «Шеером», миновал мыс всего за пять часов до этого. Весть о том, что вооруженный корабль противника настигает беззащитный конвой, привела руководство Севморпути в состояние, близкое к панике. В 14:30 начальник ГУСМП известный полярник Герой Советского Союза И.Д. Папанин связался по радио с командованием СФ и в довольно нервной и резкой форме попросил Головко немедленно отдать приказание командующему БВФ вице-адмиралу Г.А. Степанову о высылке звена морских бомбардировщиков с запасом бомб для уничтожения рейдера противника. На несколько часов раньше от Наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова в адрес командующих СФ и БВФ поступили приказания об усилении наблюдения за обстановкой на трассе ГУСМП, необходимости контроля за передвижением всех торговых судов на театре (чего ранее никогда не было) и разработке мероприятий по противодействию неприятелю.
Но при имевшейся системе руководства на скорое осуществление каких-либо конкретных шагов рассчитывать не приходилось. Во второй половине дня начальник штаба БВФ доложил начальнику штаба СФ планируемые мероприятия, а именно:
организовать воздушную разведку в Карском море (площадь которого составляет 883 тысяч кв.км) силами двух (!?!) самолетов ГУСМП;
выслать три подводные лодки СФ на позиции к северу от мыса Желания, к проливу Карские Ворота и в Карское море, к востоку от меридиана 80® (поиск рейдера в этом районе силами одной ПЛ вполне сопоставим с проблемой нахождения иголки в стоге сена);
перебазировать группу гидросамолетов-бомбардировщиков (гордое название для устаревших МБР-2) на гидроаэродромы острова Диксон и мыса Челюскин;
поставить перед союзниками вопрос о посылке в Карское море крейсера и миноносцев (без комментариев!);
дать указание командиру Северного отряда БВФ об усилении разведки и повышении готовности своих средств, и о жестком контроле режима плавания судов в его районе (гром не грянет – мужик не перекрестится!).
О дальнейшей эскалации напряженности свидетельствует сообщение от 14:35 из штаба БВФ в адрес штаба СФ, в котором говорилось, что «через голову» командования СФ Нарком ВМФ приказал командующему БВФ донести о немедленном принятии мер по обстановке в Арктике. Вечером командование СФ сообщило в адрес флотилии, что с наступлением благоприятной погоды направит на сухопутный аэродром Амдермы два ДБ-Зф и четыре Пе-3. В 20:36 раздался очередной звонок из Москвы, в котором объявлялся окончательный «приговор»: перебросить в Диксон 10 МБР-2, шесть от флота и четыре от флотилии 14. Таким образом, на составление планов и производство докладов о принятых мерах ушел весь день
– Мы же, в отличие от штабов – достоверно знаем обстановку. И нам не нужно – ничего ни с кем согласовывать. Послезнание? Да – но это проблемы противника, а не наши. И надо скорее разыграть этот козырь, пока он не сошел на нет из-за изменения обстановки. Мы знаем, где «Шеер» будет завтра. У нас достаточно дальнобойные средства обнаружения – мы может «увидеть» и «услышать» противника, почти за сотню миль. Наконец, наше оружие не промахивается – и мощности одной торпеды хватит, чтобы утопить даже «Тирпиц».
Впрочем, могу предложить вам, краткую экскурсию по нашему кораблю. Не ради любопытства – а чтобы вы четко представляли, наши возможности, и какие средства находятся в нашем распоряжении. Начнем, как положено, с первого, торпедного отсека.
И обернувшись к Петровичу – Бурого предупреди, что мы сейчас к нему идем.
Диксону – Штаб БВФ. В ближайшее время возможно нападение немецкого рейдера (линкора «Адмирал Шеер»). Береговые батареи привести в полную боевую готовность. Приказ о передислокации на Новую Землю – отменяется. Приказываю принять все меры к обороне. Вывести из порта суда с ценными грузами. Мобилизовать и вооружить население – на случай высадки десанта. Для усиления обороны ожидается прибытие подводных лодок СФ. Особо подчеркиваю, что в настоящее время, боеспособных немецких ПЛ в Карском море нет (U-251 – не имеет хода и управления) – потому, атаковать и обстреливать любые обнаруженные ПЛ запрещается. Об исполнении доложить.
Возле стеллажей, на которых отдельно лежали спецторпеды, маялся Пиночет. А у входа в отсек показательно бдил матрос с АК-74.
– А это что такое? – спросил старший майор – разве на подлодке в походе принято, так торпеды охранять?
– Эти, да – отвечаю – не обычные торпеды, а особые, две штуки. Настолько особые, что применить их я своим приказом не могу – а лишь по согласованию с Сергеем Степановичем. Который должен будет сначала удостовериться – получил ли я «добро» от высшей власти страны. В наше время, с этим было строго – потому как, если в ответ и с той стороны такие пойдут, Армагеддон начнется.
Кириллов замялся на секунду – затем, на удивление быстро, сообразил:
– Атомные? Про которые вы писали? Как десятки тысяч тонн тротила?
– Они самые – отвечаю – мы же, по нашему времени, охотник за авиаударной группой. А это целая эскадра, если не небольшой флот. Против которого, или свой выставить, такой же – или таких как мы. Подкрались незаметно – и пустили. И у врага – эскадры нет.
Старший майор остановился напротив, внимательно смотрел на торпеду. Получив разрешение, осторожно дотронулся до круглого бока рукой.
– И много у вас на борту – таких?
– Торпед лишь две, вот эти. Но есть еще шесть «Гранитов», наш главный калибр. Тоже по сути, торпеды – но летающие. Очень далеко и метко.
– Это те, которыми, вы писали, города и даже целые страны можно уничтожать!?
– Нет, мы же не подводный линкор (хотя нет у нас официально такого класса – но как по сути назвать ПЛАРБы ? Вашингтонский договор 1920 – это по существу, ОСВ: тогда линкоры были таким же стратегическим оружием, как в наше время, ядерные ракеты. Существовало даже понятие, на переговорах, «совокупной боевой линии» и «совокупного залпа», всех линкоров стороны – как у нас, число носителей и число боеголовок). Это у них было – на борту двенадцать, шестнадцать, двадцать четыре баллистических, да еще на каждой по десятку боеголовок, итого в залпе соответственно, накроет хоть целую страну, как Германия или Англия – в пепелище превратит. А мы всего лишь крейсер, сугубо против вражеского флота, ну еще береговых целей, портов или военно-морских баз. Хотя если город приморский – тоже, снесет к чертям. Но дальность стрельбы у нас, всего шестьсот километров, и то лишь над морем – удаленные от берега цели система наведения не возьмет. Но про «Граниты» вам лучше нам командир БЧ-2 расскажет, его заведование. Будете дальше – наши торпеды смотреть?