- Вчера я чуть с ума не сошел, когда увидел, что ты постриглась: сразу вспомнилось, как твои волосы
рассыпались по моей подушке, - сказал он тихо. - А теперь мне так тоже нравится. - И он провел рукой по ее
коротким вьющимся волосам.
Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от его прикосновения, а заодно и от воспоминаний, навеянных его
словами, и резко проговорила:
- Признаться, не ожидала, что ты будешь приставать к подросткам.
- Не глупи, Ребекка, я зацепил Долорес, чтобы через нее найти тебя.
Она поверила. Вся беда в том, что она хотела быть найденной. Нет слов, опасный он человек, с него станет
лишить ее последнего... Она враждебно сощурилась и хотела сказать, что незачем было искать ее, но в это время
мисс Смит восторженно заахала:
- Ребекка, представляю себе, какой это для вас сюрприз! Встретить старого друга, мистера Максвелла!
Подумать только, ваш папа был одним из его профессоров в университете. Как все-таки тесен мир! Я рассказала
вашему другу о моем маленьком несчастье, - и она показала забинтованную руку. - Отгадайте, что он
предложил?
Торжество, сквозившее в глазах Бенедикта, подсказало Ребекке, что предложение это ей не понравится.
- Яхта мистера Максвелла простоит здесь несколько дней, в связи с небольшим ремонтом. И мистер
Максвелл любезно предложил помочь с вождением автобуса. А в четверг ребята покатаются на его лодке.
Здорово, не правда ли?
Подавив тяжелый вздох - все оказалось хуже, чем она предполагала, - Ребекка сказала решительно:
- Я не считаю возможным обременять мистера Максвелла таким образом.
- Ерунда, Ребекка, для меня это удовольствие, - благодушно протянул Бенедикт. - Для чего же тогда нужны
друзья?
Она окинула его пытливым взглядом; несомненно, он использовал последние два часа, чтобы завоевать
доверие ее коллег и ребят. Она представила себе выражение их лиц, если бы она им все рассказала: как он ее
соблазнил и сделал матерью... Даниэль. Мысль о сыне охладила ее гнев. Она должна быть начеку. Одно
неосторожное слово, и Бенедикт узнает о том, чего не должен знать никогда. Открыто выражать свою ненависть
не стоит. Лучше принять его игру. Изображать дружбу, а через несколько дней дороги их разойдутся.
- Ну что ж, если вы уверены, что вас не затруднит. - . - бросила она беззаботно, сама удивляясь своему
актерскому таланту. - Помощь с автобусом будет нам весьма кстати. - Детки сведут его с ума в первый же день,
так и надо этому истукану, подумала она со злорадством.
- Напротив, Ребекка, мне будет приятно. Это мы еще посмотрим... Наивный человек. Его ждет разочарование.
С этой утешающей мыслью она стала накрывать на стол.
К ее неудовольствию, оказалось, что единственное место для нее осталось в конце скамьи, рядом с
Бенедиктом. Она села за стол, и его бедро коснулось ее голой ноги; она непроизвольно дернулась.
- Зачем нервничать, Ребекка? В этом нет необходимости. Выпей, - проговорил он мягко и, взяв большую
бутылку дешевого вина, наполнил ее стакан. - Вообще-то полагается шампанское, чтобы отметить наше
воссоединение.
Реплика, произнесенная им с чувственной гортанной интонацией, его дыхание, коснувшееся ее лица,
золотистые глаза с нескромным блеском - все это будоражило ее, доказывая, что она до сих пор под его чарами
и никогда не сможет излечиться от печального недуга.
- Навряд ли воссоединение, - сказала она осторожно.
Слабая улыбка тронула его жесткие губы.
- О да, Ребекка, и я даже надеюсь на большее, - протянул он, и взгляд его, скользнув с ее лица, остановился
на полной груди, вызвав в ней дрожь, что ее очень огорчило. - Я жду не дождусь завтрашнего дня, чтобы
сопровождать вас в Коньяк. А в среду, кажется, у вас опыты на природе, ну а в четверг мы идем под парусом;
- Ни к чему все это, - выпалила она, забыв, что решила принять его игру.
- Но, Ребекка, я уверен, что ты во мне нуждаешься.
Она покраснела и отвернулась. Он мне не нужен, мне не нужен никто, упрямо твердила она себе.
- Я имею в виду присмотр за детьми, - иронически уточнил он. - Хотя Долорес говорила, что вы здесь до
пятницы, так что, может быть, все-таки пообедаем вместе, - продолжал он свою издевательскую игру.
Дура я, дура, бичевала себя Ребекка. Разумеется, Бенедикт не имел в виду, что она нуждается в нем лично.
- У Долорес большой чувственный рот, - неожиданно для себя пробормотала она.
- Да ты что, Ребекка, при чем тут твои ученики? - с усмешкой ужаснулся Бенедикт.
Она постаралась напустить на себя невозмутимый вид и стала с остервенением расправляться с сосиской,
словно разделывалась с Бенедиктом. А что касается Долорес... Она с ней еще поговорит. Кто знает, о чем этой
девчонке взбредет в голову с ним болтать. От школьных дел легко перейти на личную жизнь. Она не допустит
сплетен. Поднеся к губам пластиковый стакан, она выпила вина, чтобы успокоить нервы. Затем снова взялась за
сосиску. Немного успокоившись, она наконец огляделась вокруг себя и, к своему ужасу, обнаружила, что
Бенедикт договаривается с мисс Смит и мистером Хамфри о том, чтобы Ребекку отпустили в среду вечером с
ним пообедать.
- Нет, - вмешалась она, - я не могу оставить вас вдвоем с детьми.
- Ерунда, Ребекка, ты будешь загружена следующие два дня, надо же хотя бы один вечер провести со старым
другом. Я не желаю ничего слышать, - настаивала мисс Смит.
Фиалковые глаза Ребекки сверкали негодованием. Самодовольная ухмылка и явное торжество, сквозившие
во взгляде недруга, заставили ее стиснуть зубы, чтобы не выругаться. Несомненно, по части манипулирования
обстоятельствами и людьми Бенедикт Максвелл усовершенствовал свое мастерство. Если он решил провести
следующие два дня с их группой, а также побыть с ней наедине, должно быть, у него имеется какой-то тайный
план. Сейчас для нее самое главное - поберечь нервы. Лучше истратить свою энергию на то, чтобы выяснить,
что у него на уме...
Склонив голову, она впервые с момента их встречи внимательно оглядела его. Он похудел, складки вокруг
рта стали глубже, в черных волосах появилась седина. Ну что ж, ведь ему уже почти сорок. Но не возраст
изменил его. Жесткий характер этого человека нашел выражение в чертах лица. Может быть, потому, что она
больше не смотрела на него сквозь розовый туман любви, зрение ее прояснилось, и она увидала его таким, каков
он на самом деле: опасный человек...
- Ну как, я подхожу? - сухо спросил Бенедикт. - Ты смотришь на меня так, как будто раньше никогда не
видела.
Румянец смущения покрыл ей лицо и шею, она готова была убить себя за то, что ее интерес к нему не остался
незамеченным. Осторожно подбирая слова, она ответила:
- Пять лет - большой срок, ты мог измениться; но по тому, каким я тебя помню, с трудом верится, что тебе
доставит удовольствие тратить свое время на школьников.