Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Изо всех сил пытаясь справиться с обуревавшими его мрачными чувствами, Зак сказал:
— Что бы мы ни решили устроить сегодня вечером, пусть это будет что-то необычное. Праздничное.
Ему понадобились все его актерские способности, чтобы произнести эти слова с улыбкой и как можно более беззаботно, дабы Джулия не догадалась о его планах.
Джулия поразмыслила несколько секунд и улыбнулась в ответ.
— Как насчет ужина при свечах с танцами? Сделаем вид, что это самое настоящее свидание. Я надену что-нибудь нарядное, — добавила она, чтобы придать своей идее еще больший вес в его глазах. Но в этом не было никакой нужды — Зак поддержал ее с неожиданным энтузиазмом.
— Прекрасная мысль, — тотчас же произнес он и взглянул на часы. — Я приму душ в твоей комнате и «заеду за тобой» через полтора часа. Тебе хватит этого времени?
Джулия весело рассмеялась:
— Вполне. Думаю, что часа за глаза хватит для любых метаморфоз моей внешности, которые мне придут в голову.
Глава 42
Несмотря на последнее утверждение, Джулия решила произвести неотразимое впечатление на Зака, а потому провела за своим туалетом гораздо больше часа.
Волосы были одним из ее главных достоинств, и кроме того, они совершенно очевидно нравились Заку. Учитывая все это, Джулия уделила особое внимание своей прическе. Вымыв и высушив волосы, она тщательно расчесала их на косой пробор и уложила так, чтобы они обрамляли ее лицо и небрежными волнами спадали на спину. Оставшись вполне довольна результатом, Джулия достала из шкафа мягкое вязаное платье яркого кобальтового цвета с белыми атласными манжетами и блестящими хрустальными пуговицами. Правда, когда она натянула его на себя, то обнаружила на спине глубокий овальный вырез. Обманчивая простота фасона придавала платью особую пикантность, и Джулия тоже невольно почувствовала себя обольстительной. И все же, глядя в зеркало, она заколебалась — есть ли у нее право надевать такое дорогое платье, принадлежащее незнакомой женщине.
Но с другой стороны, у Джулии не было выбора. Она выехала из Китона в джинсах и, никак не рассчитывая на подобные приемы, не захватила с собой чулок. Заимствовать же чужое белье Джулия никак не могла. Так что длинная юбка должна была скрыть этот недостаток в ее одежде. Все остальные наряды были либо слишком короткими, либо чересчур экстравагантными. Опять влезать в брюки ей не хотелось. Принеся мысленные извинения хозяйке гардероба, Джулия решила остаться в этом замечательном синем платье.
Предприняв второй рейд в глубины стенного шкафа, она извлекла пару синих туфелек, которые пришлись ей как раз впору. Довольная достигнутыми результатами, Джулия слегка взбила волосы и еще раз взглянула на себя в зеркало.
Приглушенные тени и тушь сделали ее глаза еще более выразительными, а румяна подчеркнули высокие скулы и красивый овал лица, но не это придавало сегодня Джулии особый шарм, не потому так ярко сверкали ее глаза. Джулию согревала и будоражила мысль о том, что через несколько минут она увидит Зака, и у них впереди будет долгий, замечательный вечер. Как бы там ни было, но она и сама понимала, что никогда не выглядела так потрясающе. Закончив красить губы, Джулия немного отступила от зеркала, улыбнулась своему отражению и направилась к двери. По дороге она успела подумать о том, что нужно обязательно узнать адрес этого дома и прислать чек за использованную ею косметику, а также услуги химчистки.
В гостиной уже горели свечи, в камине пылал яркий огонь, а Зак стоял у стойки с бутылкой шампанского. В великолепно сидящем темно-синем костюме, ослепительно белой рубашке и узорчатом галстуке он казался настолько красивым, что у Джулии невольно перехватило дыхание. Открыв рот, чтобы что-то сказать, она вдруг вспомнила, что однажды видела его таким элегантным, и испытала знакомое чувство боли и обиды из-за допущенной по отношению к нему несправедливости. Тогда по телевизору показывали церемонию вручения «Оскаров», и он поднимался на сцену, чтобы получить «Оскара» за лучшую мужскую роль. В тот вечер на нем были черный смокинг, белая рубашка с застроченными складками и черный галстук-бабочка. Джулия по сей день помнила, какое неизгладимое впечатление он на нее произвел — высокий, красивый, мужественный, искушенный. Она, правда, уже успела забыть, что именно он говорил, но это, несомненно, было что-то очень остроумное, потому что все сидящие в зале рассмеялись и продолжали смеяться до тех пор, пока он не ушел со сцены.
От мысли о том, что сейчас он вынужден прятаться, как загнанное животное, Джулии хотелось плакать.
Но она понимала, что любые выражения жалости и сочувствия были бы сейчас совершенно неуместны. Сегодня у них праздничный веселый ужин, и Джулия была решительно настроена сделать его именно таким. Стараясь справиться со смущением, она привычным движением засунула руки в карманы, спрятанные в боковых швах платья, и сделала шаг вперед.
— Привет.
Подняв на нее глаза, Зак уже не смог их отвести, и шампанское полилось через край бокала.
— О Боже, — наконец прошептал он, и в его голосе слышалось нескрываемое восхищение. — И ты еще ревновала меня к Гленн Клоуз?
Лишь после этих его слов Джулия окончательно осознала, что именно заставило ее сегодня так тщательно одеться, причесаться и накраситься. Ей действительно хотелось хоть немного сравняться с теми роскошными женщинами, к обществу которых он в свое время привык. И теперь его реакция была ей настолько приятна, что она даже не сразу нашлась, что ответить.
— Ты проливаешь шампанское, — сказала она, пытаясь выиграть время и сообразить, как лучше себя повести.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
— Наверное, он просто очень тяжело переживал свой позор.
— Даже наверняка.
— Но кое в чем ты все-таки ошибаешься, — мягко добавила Мередит. — Ты не единственный человек в мире, на кого он может положиться. У него есть еще по крайней мере один союзник.
— Кто?
— Джулия Мэтисон. Она любит его. Как ты думаешь, Зак видел сегодняшнюю пресс-конференцию?
— Сомневаюсь. Где бы он сейчас ни находился, это наверняка очень далеко отсюда. Надо быть круглым дураком, чтобы оставаться в Штатах после всего, что произошло. А Зак далеко не дурак.
— Жаль. Мне бы очень хотелось, чтобы он услышал то, что она говорила. Может быть, ему еще повезет и он узнает, что она пытается для него сделать.
— Заку никогда не везло в личной жизни.
— Мэтт, а как ты думаешь, он не мог влюбиться в Джулию Мэтисон за то время, что они провели вместе?
— Нет, — твердо ответил Фаррел. — Во-первых, в то время его наверняка беспокоили гораздо более насущные проблемы. А во-вторых… у Зака своего рода иммунитет к женщинам. Он с удовольствием спит с ними, но чисто по-человечески совершенно не уважает, что абсолютно неудивительно, учитывая, какого рода женщины его всегда окружали. Когда он был просто популярным актером, они липли к нему как мухи. Когда же стал знаменитым режиссером и роман с ним превратился в заветную цель любой честолюбивой актрисы, они начали виться вокруг него как стая красивых, грациозных и весьма алчных пираний. Так что теперь Зак абсолютно равнодушен к женским чарам. Честно говоря, единственные человеческие существа, по отношению к которым он испытывает истинную нежность, — это дети. Кстати, это была основная причина, по которой он женился на Рейчел. Она пообещала родить ему ребенка, но, естественно, не сдержала этого обещания, как, впрочем, и всех остальных. — Мэтт ненадолго задумался и еще раз решительно покачал головой:
— Зак ни за что не влюбится в хорошенькую провинциальную школьную учительницу — ни за несколько дней, ни за несколько месяцев.
Глава 50
Зажав в руке пачку журналов и газет, высокий человек шел по пыльной дороге, ведущей из деревни к докам. Его силуэт четко вырисовывался на фоне заходящего солнца.
По дороге к пирсу он не перекинулся ни единым словом с многочисленными рыбаками, выгружающими из лодок дневной улов или занимающимися починкой сетей. Они тоже не предприняли никаких попыток заговорить с ним, но несколько пар любопытных глаз внимательно наблюдали за незнакомцем, который направился к довольно большому, тринадцатиметровому судну со свежей ярко-синей надписью «Джулия» на корме. Кроме надписи, которая была обязательна согласно морским законам, лодка не имела больше никаких опознавательных знаков. Внешне она ничем не отличалась от тысяч других судов, бороздящих прибрежные воды в этой части Южной Америки. Здесь были и суденышки рыболовов-любителей, и шхуны потомственных рыбаков, покидавшие гавань задолго до рассвета и каждый вечер возвращавшиеся с уловом.
Хозяин «Джулии» практически ничем не выделялся среди окружающих. Вместо шортов и вязаных джемперов, которые обычно носили капитаны-чужаки, он был одет в обычную для здешних мест одежду рыбака — белую свободную рубаху из грубой хлопчатобумажной ткани, брюки цвета хаки, туфли на мягкой подошве и темную шапочку, натянутую почти до самых бровей. Загорелое лицо был покрыто четырехдневной щетиной и на первый взгляд ничем не отличалось от лиц рыбаков. Но стоило присмотреться повнимательнее, как сразу становилось заметно, что его кожа огрубела гораздо меньше, чем у них, а его судно скорее оборудовано для дальнего путешествия, чем для рыбной ловли. Но присматриваться повнимательнее здесь, в большом оживленном порту, было особенно некому, и «Джулия» оставалась лишь одним из нескольких тысяч судов, которые заходили туда. Причем многие из них везли далеко не легальные грузы.
Два рыбака со шхуны «Дьявол», стоящей по другую сторону пирса, внимательно наблюдали за тем, как владелец «Джулии» поднялся к себе на борт. Через несколько секунд там заурчал генератор, и в каюте зажегся свет.
— Он тратит уйму топлива, — заметил один из рыбаков. — Вчера этот генератор работал добрых полночи. Что он там делает?
— Я как-то видел сквозь занавески, что он сидит за столом. Кажется, что-то читает или пишет.
Второй рыбак многозначительно посмотрел на пять антенн, торчащих над рубкой «Джулии».
— У него на этой посудине целая куча оборудования, включая радар. Тем не менее он не рыбачит сам и не ищет клиентов, которые бы могли зафрахтовать его судно. Вчера я наблюдал, как судно бросило якорь неподалеку от острова Кэлвэри, но непохоже, чтобы он собирался ловить рыбу.
— Потому что он не рыбак, — его компаньон презрительно фыркнул. — И это судно не для фрахта.
— Думаешь, еще один контрабандист? Наркотики?
— А что же еще? — ответил первый рыбак, окончательно теряя интерес к этой теме.
Не подозревая о том, что его присутствие вызвало столь пристальное внимание, Зак изучал разложенные на столе карты, продумывая курс, который ему лучше всего избрать на следующей неделе. В три часа ночи он наконец собрал карты и откинулся на спинку кресла. Надо было хотя бы немного поспать, но Зак знал, что не сможет уснуть, несмотря на то, что очень устал. Всю последнюю неделю его мучила жестокая бессонница.
Благодаря связям Энрнко Сандини и миллиону долларов его побег из Штатов прошел без единой накладки. В назначенное время в горах Колорадо появился небольшой вертолет и приземлился в двухстах метрах от дома, на специально оборудованной площадке. Одетый в лыжный костюм, с лыжами в руках и в темных очках, закрывавших большую часть лица, Зак поднялся на борт, и вертолет доставил его на небольшую лыжную базу, находившуюся где-то в часе лета. Пилот не задавал никаких вопросов — постоянно имея дело с богатыми клиентами, он привык к тому, что эти люди, владея собственными горами, предпочитают кататься где-нибудь в другом месте.