— Но я требую твоего внимания…
Микос притянул ее к себе, целуя.
— Почему ты до сих пор в купальнике, а я гол как младенец? — прошептал он, прикусив мочку уха Джины и обнажая ее грудь.
Джина ощутила мощный прилив желания. Тело словно обдало огнем. Она обвила руками шею Микоса. Его дыхание щекотало ее кожу. Его сердце билось в унисон с ее. Он ласкал и дразнил ее, двигаясь то медленно и нежно, то быстро и резко. Джина прогнулась от наслаждения, когда первые волны удовольствия накрыли ее с головой, унося к вершинам блаженства. Она ощутила, что Микос не отстает от нее; что они едины во всех смыслах этого слова.
— Сагапо! — выдохнул он, сотрясаясь всем телом. — Сагапо, сихула мои!
Этим же вечером они сидели в небольшой таверне неподалеку от дома Микоса.
— Что ты делала весь день без меня?
— Изучала Афины. Несколько часов пробыла в Национальной галерее и прошлась по магазинам. Но, — поспешно добавила Джина, — я потратила совсем немного. Купила только самое необходимое.
— Перестань так делать.
— Как?
— Считать, сколько ты потратила. Это всего лишь деньги.
— Но когда их у тебя слишком мало, ты просто вынужден их считать.
— Я не хочу пользоваться твоей щедростью. Достаточно того, что ты предложил мне пожить в твоем доме.
— Зато что я получил взамен!.. — промурлыкал Микос, проводя ногой по ее лодыжке.
— За это ты мне не платишь. Я не твоя содержанка!
Миколас мгновенно переменился. Его тело напряглось, вытянувшись, как струна. Губы превратились в тонкую линию. В глазах застыла злость.
— Чтобы ты знала, дорогая моя, проституция в Греции легализована. Я могу выбрать любую девушку соответствующей профессии, и мне не нужно будет приглашать ее в свой дом.
— Я не это имела в виду.
— Нет? Тогда что же?
Джина внутренне сжалась. Микос был так зол, что даже побелел.
— О, Микос, прости меня, — она накрыла его руку своей ладонью. — Я знаю, ты ничего плохого мне не желаешь, и я ценю твою доброту, просто мне неудобно брать деньги у мужчины. Я чувствую себя дешевой и… в общем, дешевой. Может, дело в воспитании, не знаю… Но поверь мне, я вовсе не хотела тебя обидеть.
Сначала Джина подумала, что Микос не простит ее. Он сжал руку в кулак под ее ладонью. Но через минуту расслабился, успокоившись.
— Я тоже. Кстати, если уж мы заговорили об этом… Завтра утром нам придется купить тебе коктейльное платье для завтрашнего вечера.
— Не вижу смысла тратить деньги на платье, которое я, возможно, надену один раз.
— Как бы там ни было, завтра особенный день. Анджело обожает устраивать шоу перед своими гостями. И вообще, ты должна быть мне благодарна, а не злиться.
— Может, я и была бы благодарна, если бы ты не был таким диктатором.
— Я просто ответственный. Кто-то из нас должен думать головой. Все, закончили. Давай забудем о спорах и насладимся оставшимся вечером.
— Хорошо.
— Отлично. Мы снова друзья. — Микос взял Джину за руку и поцеловал ее пальчики. — Ты же знаешь, Джина, если бы кто-то из моих друзей оказался в подобной ситуации, я поступил бы точно так же.
— Полагаю, твоим друзьям не понадобится материальная помощь. Наверное, они такие же богатые, как ты.
— Если ты правда так считаешь, то ошибаешься. Я знаю, что такое бедность. И получше тебя. Я не выбираю друзей по толщине их кошельков. Думал, ты узнала меня достаточно, чтобы не делать таких выводов.
— Прости, — пробормотала Джина, потупившись.
— Ты прощена. Убери это обеспокоенное выражение с лица и наслаждайся обедом.
Они пережили первую размолвку. Пустяк, казалось бы. Но на душе у Джины стало неспокойно.
Она уже испытала на себе щедрость Микоса. А сегодня увидела другую его сторону. И поняла, что страсть, которую он вносит в спальню, может трансформироваться в нечто иное. Микос может стать страшным врагом.
Глава седьмая
Яннис, мажордом Анджело, который служил у него, сколько Микос себя помнил, проводил их на террасу, где их ждал хозяин дома. Джина заметно нервничала и чуть не отшатнулась, когда Анджело взял ее руку и поцеловал.
— Благодарю, — пробормотала она в ответ на его приветствие. — Евхаристо… Кирие Тайрос. — И резко высвободила руку, как будто Анджело мог откусить ее.
— Вы уже выучили наш язык… — удивился старик.
— Боюсь, что нет, — холодно ответила Джина. Она просто под впечатлением, решил Микос.
Анджело всегда умел поражать гостей. Его любимым аперитивом был «оузо», но сегодня в ведерки со льдом поставили «Поль Роже», по триста пятьдесят евро за бутылку. Плюс многочисленные яства. А еще был потрясающий вид на горы с одной стороны и Эгейское море — с другой. Огромный бассейн на нижней террасе и великолепные мраморные скульптуры в саду. Неудивительно, что Джина была поражена подобной роскошью. Наверняка раньше она и не представляла, что такое возможно.
А может, ее настроение как-то связано с вчерашней ссорой? Теоретически они помирились еще в таверне, но, вернувшись домой, они не занялись любовью, как обычно. Джина сразу же отправилась в постель. Микос выпил рюмку коньяка, а когда лег тоже, Джина уже спала. Или притворялась, что спит.
Утром Микос рано ушел на работу. У него был сложный день, и он вернулся домой после пяти часов. Анджело ждал их не раньше восьми, так что они провели пару часов в пустых разговорах.
А потом Джина ушла в душ и одеваться к ужину у Анджело.
Но все это было раньше.
До того, как Микос вошел в спальню и увидел, как Джина пытается застегнуть молнию на элегантном черном платье, простом, но сшитом, чтобы сводить мужчин с ума.
До того, как он предложил помочь ей и коснулся ее нежной кожи, вдыхая едва уловимый аромат духов.
До того, как он, потеряв голову, сорвал с нее платье вместо того, чтобы застегнуть молнию.
До того, как его губы нашли ее ротик, а руки скользнули в трусики, снимая их.
До того, как Микос опустился с Джиной на постель и вошел в нее, ослепленный желанием слиться с ней, утонуть в ее объятиях, раствориться в ее разгоряченной плоти.
— Прости меня, — прошептал он. — За прошлую ночь.
— И ты меня, — потянулась к нему Джина.
А потом все снова утратило значение. Только он и она. Только страсть, только ласки, только наслаждение. Неважно даже, что Микос снова произнес «сагапо». Потому что в то мгновенье он действительно любил Джину…
— Присядь сюда, чтобы я мог посмотреть на тебя, моя милая, — пригласил Джину Анджело. — В мои годы редко встретишь такую свежую, нетронутую красоту.
Микос усмехнулся. Флиртует с ней прямо у меня подносом, осознал он. Рассматривает словно под микроскопом.
Но Микос не мог винить в этом Анджело. Ему просто хотелось придвинуть к Джине свой стул и положить руку на ее изящное колено. Словно прочитав его мысли, Анджело попросил:
— Налей нам шампанского, Микос. А я пока пообщаюсь с твоей спутницей. — Он снова обратил все свое внимание на Джину. — Расскажи мне о себе, куклаки мои. Уверен, ты ведешь насыщенную жизнь.
Моя маленькая куколка? Микос закатил глаза. Неужели Анджело не способен на большее в искусстве флирта. А ведь он известный ловелас!
— Тогда вы, очевидно, ничего обо мне не знаете, мистер Тайрос. Если бы знали, то вам было бы известно, что по сравнению с женщинами, к которым вы привыкли, я скучная и обычная.
— Нет скучных и обычных женщин, — возразил Анджело, развеселившись ее горячности. — И я настаиваю, чтобы ты звала меня по имени. Потому что я не собираюсь обращаться к тебе «мисс Хадсон», Джина мне нравится гораздо больше.
Джина улыбнулась… а может, это была злая ухмылка? Микос стоял слишком далеко, чтобы понять.
— У вас чудесный дом, мистер Тайрос. Вы часто проводите здесь время? — проигнорировав его просьбу, вежливо поинтересовалась девушка.
— У меня дома по всему миру, милая, но этот — мой любимый. Хочешь посмотреть его весь?
Микос не собирался отпускать Джину одну в компании мужчины, пусть и годящегося ей в дедушки. Он подошел к столу с бокалами шампанского в руках.
— С удовольствием покажу тебе виллу, если захочешь, Джина. А сейчас самое время для тоста. Окажешь нам честь, Анджело, или мне начать?
— Я скажу. — Анджело поднял бокал. — За твою прекрасную спутницу, Миколас. Я одобряю твой выбор. — Он повернулся к Джине. — Спасибо, моя дорогая, что согласилась провести этот вечер в компании одинокого старика. Надеюсь, он станет одним из многих.
И снова Микосу показалось, что Джина поджала губы. Отведя глаза, она пробормотала:
— Жду не дождусь…
За ужином Джина сидела напротив Микоса, но Анджело занял место во главе стола, оказавшись между ними. Он сделал Джину единственным объектом своего внимания.
С обаянием мужчины, привыкшего, что женщины заглядывают ему в рот, Анджело рассказывал бородатые анекдоты об известных людях, с которыми был знаком. Он был ужасен! Джина не могла понять, как Микос может работать на этого человека.
— Я слишком много болтаю, но ты должна меня простить, — произнес старик, как только они закончили есть. — Тебе, наверное, это совсем не интересно.
— Наоборот, — выдавила Джина, стараясь не показать, как ей неприятно его общество. Она не могла позволить себе обидеть его. — Кстати, я приехала в Грецию из-за вас.
— Миколас упоминал об этом. Кажется, он сказал, вы пишете для журнала.
— Верно.
Анджело улыбнулся совсем как волк из «Красной Шапочки».
— Расскажи мне об этом поподробнее. И о себе тоже, моя дорогая.
О, Анджело услышит многое! Но не сейчас, не в присутствии Микоса. То, что она собиралась сказать, было только для ушей этого мерзкого старика. Джина сомневалась, что Анджело Тайрос захочет поделиться этим с кем-либо, а тем более со своим протеже, который уважает его и восхищается им.
— Знаете, чего бы мне хотелось, мистер Тайрос? — вымученно улыбаясь, сказала Джина.
— Скажи, и я постараюсь исполнить это желание.
— Я бы предпочла поговорить с вами наедине, если вы уделите мне время.
— Назови день, и я отвечу на все твои вопросы.
— О, когда вам удобно. Я свободна все ближайшие дни.
— Но не ночи, да? — Анджело заговорщицки кивнул в сторону Микоса. — Признаюсь, я заинтригован. Эта женщина должна быть особенной, если она заставляет тебя позабыть о работе.
— Я не забыл, — ответил Микос. — Ты же знаешь, что я никогда не смешиваю работу с личной жизнью… и наоборот.
— В этом случае, — ухмыльнулся Анджело, — я бы не стал винить тебя. Твоя девушка исключительная. И обладает исключительным вкусом. Я восхищен вашими украшениями, моя милая, — снова повернулся он к Джине. — Очень красивые. Как они к вам попали?
— Это колье принадлежало моей семье, переходя от поколения к поколению, — пробормотала Джина.
— Что-то вроде фамильной драгоценности?
— Нет, конечно. Едва ли можно так сказать.
— Я разбираюсь в старинных украшениях. И боюсь, я с тобой не согласен. — Анджело придвинул свой стул к Джининому. — Можно взглянуть поближе? — И прежде, чем Джина успела что-то сказать, ловким движением расстегнул застежку и взял колье в свои руки. — Да. Так я и думал. Редкая вещица, скажу я вам. Уникальная. Выпьем кофе?