— А вы разве не помните?
— Очень смутно, — признался он. — Боюсь, вино сыграло со мной злую шутку.
— И это вас отчасти извиняет? Не беспокойтесь, вы сказали не так уж много. Просто я знаю даму, с которой вы меня перепутали.
— Вы знаете леди Эддингтон?
— Да, хотя не очень давно, я познакомилась с нею на этой неделе. Тем не менее она любезно одолжила мне свою карсту.
Николас стремительно пересек комнату и остановился рядом с девушкой. Вблизи она показалась ему еще более очаровательной. К его удивлению, она не сделала ни малейшей попытки отойти и доверчиво подняла на него глаза.
— Как вас зовут? — шепотом спросил он.
— Регина Эштон.
— Эштон? Если мне не изменяет память, это род графа Пенвича?
— Да. Вы с ним знакомы?
— Нет. Он владеет землей рядом с моим поместьем. В течение нескольких лет я пытался выкупить у него этот участок, но самодовольный осел… в общем, он мне отказал. Вы случайно не его родственница?
— К несчастью, да. Хотя и дальняя. Николас усмехнулся:
— Большинство дам почло бы за честь оказаться в родстве с графом.
— Правда? Им повезло, что они не знали графа Пенвича. Мы не виделись несколько лет, но вряд ли он изменился в лучшую сторону. Наверное, он все такой же самодовольный…
Она смущенно замолчала, и Николас ухмыльнулся.
— А кто ваши родители?
— Я сирота, сэр.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже… Но я росла и воспитывалась в семье моей матери, где меня любят как родную дочь. А теперь не будете ли вы так любезны сказать мне, кто вы?
— Николас Эден.
— Четвертый виконт Монтьет? Я много о вас слышала.
— Полагаю, много скандального.
— Я этому не верю, — лукаво улыбнулась Регина. — Но вам нечего бояться. Тони и его брат Джеймс тоже не могут похвастаться безупречной репутацией, однако я люблю их обоих.
— Обоих? Тони и Джеймса Мэлори?! Боже правый, не хотите ли вы сказать, что Джеймс Мэлори тоже ваш любовник?
Реджи распахнула глаза от изумления, потом закусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться, и все-таки не выдержала.
— Не вижу ничего смешного, — холодно заметил Николас.
— Значит, вы подумали, что Тони и я… о, превосходно! Я обязательно расскажу об этом Тони… нет, лучше не надо. Он не поймет. Вы, мужчины, иногда бываете ужасно скучными, — вздохнула она. — Видите ли, он мой дядя.
— Если вы предпочитаете называть его именно так…
Реджи снова засмеялась:
— Вы мне не верите?
— Моя дорогая мисс Эштон…
— Леди Эштон, — поправила она.
— Ну хорошо, леди Эштон. Вы, наверное, знаете, что сын Джейсона Мэлори, Дерек Мэлори, мой близкий друг и…
— Знаю.
— Знаете?
— Да, вы дружите с детских лет, вместе учились, но закончили обучение на несколько лет раньше него. Вы один из немногих, кто испытывал к нему искреннюю симпатию, и он любил вас. И я тоже люблю вас за то, что вы стали его другом, хотя мне было всего одиннадцать, когда Дерек впервые рассказал мне о вас. Но мы никогда раньше не встречались. Где же я могла еще слышать о вас, лорд Монтьет? Кузен Дерек мне все уши прожужжал рассказами о новом друге.
— Но почему же он мне никогда не говорил про вас? — перебил ее Николас.
— А зачем? — возразила Реджи. — Думаю, у вас и без того было о чем поговорить. Младшие дети в семье — не слишком интересная тема для молодых людей.
Николас сурово нахмурился:
— Держу пари, вы это придумали.
— У вас есть на то все основания, — спокойно заметила Реджи, глядя на него смеющимися глазами. Черт возьми, да она просто красавица!
— Сколько вам лет?
— Вы больше не сердитесь?
— А разве я сердился?
— Конечно, — улыбнулась она. — Только не знаю, что вас так разозлило. Хотя сердиться нужно мне. Если угодно, мне девятнадцать, хотя вам и не следовало об этом спрашивать.
Николас опять почувствовал себя с нею легко и свободно. Она прелестна! Ему захотелось обнять ее, и он туг же решил больше не напоминать ей о приличиях.
— Это ваш первый сезон, Регина?
Ей понравилось, как он произнес ее имя.
— Значит, вы поверили, что я та, за кого себя выдаю?
— А что мне остается делать?
— Похоже, вы разочарованы, — колко заметила она.
— Я в отчаянии. — Он осторожно притронулся к ее щеке. — Мне бы не хотелось, чтобы ты была невинной. Ты должна ясно понимать, о чем идет речь, когда я говорю, что хочу заняться с тобой любовью, Регина.
Сердце у нее заколотилось.
— Ты этого хочешь? — еле слышно прошептала она и тут же испугалась. Она, не должна поддаваться соблазну. — Конечно, хочешь, — лукаво добавила она, — по глазам видно.
— Как ты догадалась?
— Ну вот, вы опять сердитесь, — невинно улыбнулась она.
— Черт побери! — вспылил Николас. — Да можешь ты побыть серьезной хотя бы минуту?
— Если я стану серьезной, лорд Монтьет, нам с вами не избежать неприятностей.
Он заглянул в ее загадочные темно-голубые глаза. Боже правый, сколько тайн скрыто за этой невинной оболочкой.
Реджи прошла на середину комнаты, а когда снова обернулась, на ее губах уже играла лукавая улыбка, а в глазах вспыхивали искорки смеха.
— Это мой второй сезон. Мне приходилось видеть и более дерзких мужчин, — заметила она.
— Не верю.
— Что существуют мужчины, подобные вам?
— Нет, что это второй сезон. Вы замужем?
— Вы полагаете, мне следует быть замужем, так как я уже два года выезжаю в свет? Увы, должна вас огорчить. Несмотря на все старания родных, они не могут найти подходящего жениха. Все это крайне утомительно, смею вас уверить.
Николас засмеялся:
— Как жаль, что в прошлом году я вынужден был поехать в Вест-Индию по делам. Иначе я бы встретился с вами.
— И просили бы моей руки?
— Я бы сделал предложение… другого рода. Реджи вспыхнула:
— Вы забываетесь, сэр. Это непростительная дерзость с вашей стороны.
— И все же я не так дерзок, как хотел бы быть. Он действительно опасен, этот красивый, порочный обольститель. Почему же тогда она не боится оставаться с ним наедине? Рассудок давно уже твердит, что ей следует быть осторожнее.
Затаив дыхание, она смотрела, как он подходит к ней. Реджи не двинулась с места, и он улыбнулся. На нежной шее у нее пульсировала тоненькая жилка, и ему ужасно захотелось прикоснуться к ней губами.
— Интересно, вы на самом деле так невинны, как кажетесь, Регина Эштон?
Твердо решив не поддаваться чувствам, она холодно произнесла:
— Зная мою семью, лорд Монтьет, вы не должны были бы в этом сомневаться.
— А почему же вы не чувствуете себя оскорбленной? Я вас похитил, отвез в свой дом. — Он внимательно изучал ее лицо.
— О, мне это показалось забавным, — призналась Реджи и добавила:
— Конечно, я боялась, что дядя Тони узнает, кто меня увез, и разнесет ваш дом прежде, чем вы вернетесь.