– Ну хорошо, – сказала она.
– Вот сюда, пожалуйста.
Себастьян взял ее под руку, и они вместе прошли сквозь толпу. Когда они спустились с площадки для танцев, он повел Фебу дальше по узкой неосвещенной дорожке.
Когда они отошли на довольно большое расстояние от оркестра и Феба убедилась, что их никто не побеспокоит, Себастьян остановился и обратился к ней:
– Здесь вам больше нравится?
Он снял черную перчатку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Это было так приятно, что Феба прижалась щекой к его руке.
– Я могла бы задать вам тот же самый вопрос.
Они смотрели друг на друга, и Феба поняла, что Себастьян испытывает те же чувства, что и она. То же волнующее, прекрасное влечение, ту невидимую силу, которая свела их вместе.
Это оно и есть: неопровержимое доказательство того, что любовь с первого взгляда существует. Феба очень мало знала об этом человеке за исключением того, что его брат служит во флоте вместе с капитаном Лэнгли. Однако чувство, которое она к нему питала, было непостижимо сильным.
– Мы не можем оставаться здесь долго, но я… – тут он громко сглотнул… – я хотел бы снова встретиться с вами, Феба.
Она поборола желание улыбнуться и, запрокинув голову, посмотрела на него со словами:
– Я тоже хотела бы увидеться с вами.
– Как можно скорее. Завтра.
Себастьян неотрывно глядел на нее темными глазами. О будущей встрече он говорил так, будто понимал, что Феба ему не откажет. Как будто знал, что она не захочет ему отказать.
– Да. – Она позволила себе достаточно широкую улыбку. – Завтра.
– Ждите меня в полночь в оранжерее за домом вашей тети.
Она кивнула, сердце у нее от волнения забилось в ритме крещендо, как называют музыканты возрастающий темп исполнения. О, с каким нетерпением она будет дожидаться завтрашнего дня и полуночного часа! Куда он уведет ее? Что они будут делать? Хочет ли он вступить с ней в отношения любовной близости?
При этой мысли что-то дрогнуло у нее в душе. Должна ли она будет отдать свое тело этому человеку?
Да, так и следует. Потому что она никогда еще не встречала такого поразительно красивого мужчину, как Себастьян. Потому что никогда еще все ее существо до самой малой его частички не испытывало такого влечения ни к кому, кроме него.
Они улыбнулись друг другу, и сердце Фебы вознеслось на вершину триумфа. То был он. Это произошло скорее, чем она предполагала, но она избрала именно такого мужчину, о каком мечтала.
Когда Мэг и Лэнгли встали из-за столика, за которым ужинали, Джонатан некоторое время просидел в раздумье, глядя им вслед и допивая шампанское. Если Мэг и раньше избегала его, то теперь у нее было больше причин для этого.
И спрашивается, какого дьявола он испытал чувство ревности, когда она отправилась на прогулку с Лэнгли, после того как отказалась от прогулки с ним? Она помолвлена с Лэнгли, а не с ним. Она Мэг Донован, а не Серена Донован. Они поразительно похожи внешне одна на другую, но характеры у них совершенно разные. Он не раз твердил об этом самому себе. Он понимал это.
Прошло еще несколько минут, и он вдруг сообразил, что потерял из виду Фебу и этого чертова юнца Харпера в густой и шумной толпе. Джонатан получше пригляделся к вальсирующим парам, отыскивая их. Он надеялся, что Харпер, черт его возьми, не опутал Фебу своей сетью. Сестры Донован не нуждались во внимании таких вот прощелыг.
Но тут его мысли снова обратились к Мэг.
О чем говорит с ней Лэнгли? И что делает для нее?
При одной мысли о том, что Лэнгли прикасается к Мэг, Джонатан вспыхнул. Он ощутил боль во всем теле, сопровождаемую сильным приступом ярости: казалось, будто кипящий яд проник в его мускулы и обжигает их. Джонатан представил, что губы Лэнгли прикасаются к мягкой, нежной и душистой коже…
Он изо всей мочи сжал кулаки. До боли хотелось пустить их в ход.
Завтра он даст выход своей ярости на ринге для бокса. А сейчас… Он замешался в толпу, отыскивая Фебу и Харпера в этой толчее.
Какое пылкое чувство вспыхнуло в глазах у Мэг, когда он упомянул о своей любви к ее сестре. Одно то, как она заговорила с ним… он никогда не слышал, чтобы Мэг вела разговор в подобном тоне.
Да, прошедшие годы могли изменить личность, но разве они могли изменить ее так сильно? Джонатан не верил в это.
За несколько секунд до появления Харпера она двумя пальцами, большим и указательным, сжала переносицу – так нередко делала Серена, пытаясь таким способом избавиться от волнения.
Однажды, когда они лежали в траве и с горечью душевной говорили о тех обстоятельствах, которые препятствуют их соединению, Джонатан упомянул о том, что отец хочет женить его на аристократке, титулованной леди. Серена ничего не сказала в ответ, вместо этого закрыла глаза и сжала переносицу двумя пальцами. Он отвел ее руку и поцеловал ее нос с обеих сторон, где от сильного нажима пальцами остались белые пятнышки.
– Зачем ты так делаешь? – спросил он и нежно поцеловал ее в губы.
– Не знаю, – ответила Серена, и ее дыхание овеяло его губы. – По-моему, это помогает мне думать.
– А у Мэг есть такая же привычка?
Сходства и различия между Мэг и Сереной весьма занимали его.
– Не думаю, – слегка помедлив, ответила она. – Я ни разу не видела, чтобы она так делала.
Он едва не столкнулся с одной из танцующих пар. Спохватившись, поспешил отступить в сторону, и в то время когда партнер дамы удерживал ее от опасного падения на пол, Джонатан пробормотал извинение и тотчас ретировался.
Каким бы невероятным это ни казалось, она могла быть Сереной. Все признаки говорили об этом. Но как мог он быть уверен?
Вальс кончился, и Джонатан обнаружил, что стоит в толпе расходящихся в разные стороны танцевальных пар. Осознав происходящее, он поискал глазами Серену. То есть нет… нет, он искал Фебу и Себастьяна.
Никаких признаков их присутствия. Куда они, черт побери, подевались?
Самый главный вопрос заключался в том, куда Харпер мог увести такую девушку как Феба. Нет сомнений, что туда, где тихо и темно, где он мог бы испытать на ней силу своих чар.
Ему, Джонатану, следовало любым способом уберечь Фебу от общения с этим типом.
Он едва не расхохотался во все горло при этой мысли. Кто он такой, чтобы оберегать честь юных леди? Просто смех да и только! Он едва знаком с Фебой Донован.
Во всяком случае, кто он такой, чтобы плохо думать о тех местах, где ему доводилось встречать Харпера? О делах и случаях, в которых тот был замешан? Джонатан и сам бывал в тех же самых местах и совершал точно такие поступки.
Лэнгли тоже знал, что за тип этот Харпер. Какого дьявола он позволил Фебе танцевать с ним? Джонатан вспомнил, что на приеме у Лэнгли Харпер танцевал с Фебой, и вздохнул. Лэнгли имел свойство думать о людях хорошо и благосклонно. Ему бы следовало быть более разборчивым в выборе тех, с кем вступает в приятельские отношения. Однако если бы Лэнгли придерживался такого принципа, то давно прервал бы дружеские отношения с ним.
Джонатан оказался теперь уже за пределами круга танцующих и пытался представить, о чем может думать молодой мужчина, на попечении у которого находится красивая, совсем юная женщина. Вспомнил он и то время, когда сам оказался в подобной ситуации с Сереной. В тот вечер, когда они познакомились, он горел желанием поговорить с ней наедине. Они вместе слушали, как играет на пианино какая-то молодая леди, однако он, по сути дела, не обращал никакого внимания на исполнительницу.
Когда музыканты объявили долгожданный антракт, Джонатан обратился к Серене с предложением и почувствовал себя невероятно счастливым оттого, что получил ее согласие поговорить с ним наедине. Он увел ее на балкон.
Прошедший перед этим дождь освежил воздух и оставил после себя лужицу на балконе, что сделало атмосферу не слишком привлекательной для большинства слушателей концерта, но самой подходящей для Джонатана и Серены. Они стояли на балконе и разговаривали, почти соприкасаясь головами, до тех пор пока на балкон не явилась тетя Серены и не увела ее с собой.
Уходя, девушка оглянулась на него через плечо, и этот взгляд, выражавший приязнь, интерес и желание, поразил его в самое сердце. Он чувствовал то же, что и она. Он отдал бы что угодно, лишь бы она не уходила. Он жаждал говорить с ней всю ночь, потом заниматься любовью и пробудиться рядом на следующее утро.
Джонатан никогда еще не испытывал столь бурных эмоций.
После этого вечера он следовал за ней неотступно. Когда он наконец овладел ею, то сначала подумал, что утратит к ней интерес, однако ничего подобного не случилось. Их первая близость произошла на безлюдной лужайке позади конюшни при доме в Мейфэре, куда они были приглашены на большой прием. После этого желание его все возрастало. Он был словно одержимый. Настолько, что совершил ту фатальную ошибку на балу в доме вдовствующей герцогини Клэйворт.
Джонатан выбрал одну из нешироких, уютных на вид дорожек, которая отходила от главной аллеи парка. Он прошел мимо нескольких прогуливающихся парочек, однако чем дальше он углублялся в парк, тем спокойнее и безлюднее становилось вокруг, а его шаги по гравию звучали громче далеких звуков музыки, исполняемой оркестром.
Он увидел их наконец. Увлеченная разговором парочка остановилась на том месте, где дорожка круто сворачивала направо. Джонатан испустил было вздох облегчения, но едва леди повернулась, ему стало не по себе.
Леди была в белом, а не в желтом платье, и волосы оказались темнее, чем у Фебы Донован. Мужчина был черноволосым, как и Себастьян Харпер, однако более высоким и худощавым. И постарше.
В теле у Джонатана напрягся каждый мускул. То были вовсе не Феба и Себастьян, соединившиеся в любовном объятии.
То были Лэнгли и его нареченная… и Господи помилуй, Джонатан был готов присягнуть, что то была Серена, а не Мэг Донован.
Серена уставилась на Уилла. Его неуверенность была почти ощутима физически. Неужели по ее вине все будет кончено между ним и ею? Хочет ли он отказаться от свадьбы? Неужели она вела себя настолько нелепо, что в течение всего лишь нескольких дней он разлюбил Мэг?
Потом она вдруг заметила, что на виске у него поблескивают бисеринки пота, и он взял ее руку в свои и крепко сжал.
– Я не хочу причинять вам боль, Мэг. Или пугать вас.
– Вы не причиняете мне боль. И я ничуть не испугана.
На самом деле страх обуял ее и голова соображала плохо, но вовсе не по тем причинам, какие имел в виду он.
В глубине души Серена сознавала, что ей нечего опасаться Уилла Лэнгли. Он очень порядочный человек и очень добрый. Он никогда ее не обидит.
Он наклонился к ней поближе и коснулся губами ее губ. Мягкое, нежное, легкое прикосновение. Оно было таким приятным, даже более сладостным, чем в предыдущий раз. Таким приятным, что она даже не знала, как ей на него ответить. В прошлом она не знала таких поцелуев. Он не был похожим на страстные, голодные поцелуи Джонатана Дейна, который целовал ее так, будто змея наполнила своим ядом его тело, а губы Серены были единственным противоядием.