— На основании чего ты пришла к такому заключению?
Что она может ответить ему? Тебя не тянет даже поцеловать меня. Тогда Рико подумает, что ее волнует это, и будет прав.
Не услышав ответа, Рико прищурил глаза.
— Возможно, не я, а ты сама передумала.
Джанна отрицательно покачала головой.
— Нет. Мои чувства не изменились, — честно сказала она.
Рико не сводил с нее глаз. Что он хочет увидеть? Джанна все острее ощущала его физическую близость. Запах мужского тела дразнил ее.
— Ты жалеешь меня? — неожиданно спросил он.
Джанна была потрясена.
― Что?
— Ты не хотела выходить за меня замуж, просто пожалела меня. Надеялась, что я отпущу тебя, но я не сделал этого.
Джанна в испуге посмотрела на него.
— Пожалела? — дрогнувшим голосом переспросила она. Разве кто-нибудь может жалеть Рико? Он полон жизненной энергии, он мужчина до мозга костей. — Ты ошибаешься.
Он бросил на нее сердитый взгляд, и у нее возникло ничем не оправданное чувство вины.
— Я также ошибаюсь в том, что мои родители пожалеют меня, когда узнают, что ты не спишь в моей постели?
— Я не отказывалась спать в твоей постели! — Она едва не сорвалась на крик.
— Тогда у тебя не вызовет беспокойства то, что я приказал горничной перенести твои вещи в мои комнаты.
Что он сделал?
— Но, Рико…
— Если ты вышла за меня замуж из жалости, надеюсь, это чувство разрешит тебе спать в моей постели. Я не подвергну опасности твою добродетель.
— Я не жалею тебя!
— Тогда что это за разговор об аннулировании брака?
— Я думала, что этого хочешь ты.
— Ничего подобного я не говорил. Мне это не нужно, — твердо возразил Рико. — Брак заключается на всю жизнь.
Джанна застонала.
— Я знала, что ты так думаешь. Но тебя ничто не заставляет оставаться в браке со мной.
— Довольно! — Рико в ярости отбросил от себя ее руку. — Ты хочешь расторгнуть наш брак. Так ты говоришь. Не прячься за лживыми заботами о моих нуждах. Ты не хочешь быть матерью моих детей. Прекрасно! Это не проблема, — Рико перешел на итальянский язык. — Уходи! — он указал рукой на дверь. — Но уезжай до того, как приедут мои родители.
Мучительная боль не давала Джанне дышать. Второй раз ей говорили, что она должна уйти из жизни Рико. Только сейчас это сказал он сам. Если она уйдет, позволит ли он ей когда-нибудь вновь войти в его жизнь?
Очевидно, он действительно хочет сохранить их брак. Как она может уйти, зная это?
— Я не хочу, чтобы наш брак распался, — прошептала Джанна, так как ком в горле мешал ей говорить.
— Тогда ты будешь спать в моей постели.
Она кивнула и повернулась, чтобы уйти. На сердце у нее лежала тяжесть от сделанного ею выбора, который вовсе не был выбором: делить постель с мужчиной, для которого прикоснуться к ней — неприятная обязанность, или навсегда уйти из жизни любимого человека.
* * *
Критический момент наступил поздно вечером, когда Джанна вошла в спальню Рико и увидела, что он готовится ко сну.
Она едва заметила, что в комнате, обставленной деревянной мебелью в средиземноморском стиле, преобладают холодные голубоватые тона.
Рико полураздетый сидел на краю огромной кровати. Он снял костюм, в котором был за обедом, и галстук. Рубашка была расстегнута. Черные волосы курчавились на груди, исчезая под шелковыми темно-синими трусами, спущенными на бедра.
Он просто великолепен! Это преступно. Нельзя разрешать ни одному мужчине иметь такую сексуальную привлекательность.
Разве она сможет заснуть, лежа на расстоянии нескольких сантиметров от Рико? Ну хорошо, на такой большой кровати можно отодвинуться от него на полметра, но, даже если она будет находиться в другом конце спальни, это не поможет. Что, если он спит голым? С этим ей не справиться. Уже сейчас все ее чувства обострены, а Рико еще в рубашке и трусах.
Джанна судорожно вздохнула и встретилась с ним взглядом.
Рико с интересом смотрел на нее. Возможно, он никогда не видел женщину, похожую на рыбу, вытащенную из воды. Должно быть, со стороны интересно наблюдать, как она краснеет и задыхается.
— Я… где моя ночная рубашка? — спросила Джанна, не зная, что сказать.
— Она тебе нужна? — удивился Рико, и в его глазах зажегся дьявольский огонек.
— Нужна?.. — повторила Джанна, не в состоянии поверить, что ей придется спать голой.
— Многие супружеские пары спят в чем мать родила, разве нет?
Он шутит? Невероятно!
— И ты тоже собираешься так спать?
— Как?
Он дразнит ее, и ему это нравится.
Джанна сделала глубокий вдох и решилась.
— Без трусов. — Она почувствовала гордость, что ей удалось произнести эти слова.
— Я не люблю, когда меня что-либо стесняет.
— Мм… А мне удобнее в ночной рубашке.
Рико пожал плечами, как будто ему все равно.
— Где она?
— Там. — Он указал на большой стенной шкаф.
Обнаружив, что ее вещи аккуратно развешены в шкафу, Джанна выбрала ночную рубашку с вышитым воротом, слишком теплую для жаркого сентября в Милане.
Она умышленно задержалась в ванной, надеясь, что к моменту ее возвращения Рико уже уляжется.
Так и оказалось, но это принесло ей мало пользы, потому что он полулежал в постели, подложив под спину подушки и разве что до половины прикрывшись одеялом. Джанна остановилась как вкопанная, молча созерцая открывшуюся ее глазам картину.
— Дорогая, ты ложишься?
Потеряв дар речи, она кивнула.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы подойти к кровати и вскарабкаться на противоположную от Рико сторону. Что делать, если она притулится к нему ночью? Что, если ей приснится один из эротических снов, которые преследуют ее после той ночи в Нью-Йорке? Сон, в котором он играет главную роль? Что, если из-за близости Рико ее тело невольно откликнется на навязчивые сексуальные фантазии? Она неоднократно просыпалась по утрам с подушкой в руках и пульсирующей болью внизу живота.
Джанна замерла под одеялом, оцепенев от нервного напряжения.
— Ты похожа на невесту из тринадцатого века, которая с трепетом ожидает, как муж-деспот будет лишать ее невинности.
Она повернула голову и увидела горящие глаза и язвительную улыбку на красивом лице.
— Я не привыкла спать с кем-либо.
— Мне казалось, что тебе нравится, когда я трогаю тебя.
Ей хотелось ответить отрицательно, потому что гордость молила ее об этом, но помешала врожденная честность.
― Да.
— Однако ты отказывалась лечь в мою постель.
— Ты сказал, что это твоя обязанность. Тебе это не нравится. — От обидного воспоминания у нее на глазах закипели слезы.
Рико бросил на нее уязвленный взгляд.
— Мужчина может сказать многое после того, как женщина отвергла его. Разве не так?
— Я не отвергала тебя. — Как он мог подумать так? Ее отчаянно тянет к нему. Это совершенно очевидно.
— Нет, ты отвергла меня.
Вспомнив, как она отшатнулась от него, Джанна закусила губу.
— Ты прав, но я не думала, что ты так воспримешь это.
— А что я должен был подумать?
— Что это не серьезный отказ, — неуверенно сказала Джанна. — Я ревновала и была рассержена на тебя, — честно призналась она.
— Чем была вызвана твоя ревность?
— В самолете ты не обращал на меня внимания, и ты позволил стюардессе увиваться вокруг тебя, а когда мы подъехали к дому, ты сделал мне выговор за то, что я ждала тебя у лимузина.
Рико страдальчески вздохнул.
— Я думал, что ты ничего не замечаешь. Мне показалось, что тебе это безразлично, поэтому я терпел заигрывания стюардессы, чтобы ты обратила на меня внимание. Потом, когда понял, что вел себя глупо, я разозлился и набросился на тебя.
Правду ли он говорит? Он не пытался вызвать у Кьяры ревность, но, оказывается, хотел, чтобы Джанна приревновала его. Для такого человека, как Рико, это важное признание.
— Я не имела в виду серьезный отказ, — повторила Джанна, вложив в свои слова больше убедительности.
— Для мужчины любой отказ в сексе является серьезным, дорогая моя, — возразил Рико. — Разве ты этого не знала?
— Нет, — вздохнула она. — Мне очень жаль.
— Правда, сердечко?
Джанна таяла каждый раз, когда он называл ее так. Это было гораздо интимнее, чем «дорогая». Ласковое обращение, которое предназначается только ей… во всяком случае, она воспринимала его именно так. Джанна никогда не слышала, чтобы он называл так Кьяру или кого-нибудь еще.
— Да, — подтвердила она, чувствуя, что ей трудно дышать. А кому было бы легко, находясь на расстоянии полуметра от такого сексуального мужчины, как Рико?
— Тогда докажи мне это.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джанна не шелохнулась, боясь поверить своим ушам. Доказать ему? Как?
Рико потянулся к ней и схватил за руку.
— Иди ко мне, — приказал он по-итальянски.
От этого требования, произнесенного низким хриплым голосом, внутри нее вспыхнуло пламя. Рука Рико, стиснувшая ее запястье, разожгла в Джанне безумное желание всем телом ощутить его прикосновение. Она смотрела на него, как маленькое животное, загипнотизированное взглядом хищника, готового проглотить его.
Неужели он имеет в виду то, о чем она думает?
— 3-зачем? — запинаясь, проговорила она шепотом, потому что внезапно в горле у нее стало сухо, как в Сахаре.
Рико сильнее потянул ее за руку.
— Иди сюда — и узнаешь.
Послушно улегшись рядом, Джанна молча ждала, что последует за этим.
— Сядь.
Захваченная врасплох чувственностью, которая исходила от Рико, как силовое поле, она безропотно уселась на колени возле его мускулистого бедра. И только сейчас заметила, что Рико остался в трусах. Из уважения к ее чувствам?
— Расплети косу, сердечко.
Странно, но она, как зачарованная, подчинилась мужу. Распустила волосы, расчесав пальцами длинные каштановые пряди, которые шелковистой волной упали ей на спину и на одно плечо. Рико смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что у Джанны задрожали руки.
Когда она закончила, Рико протянул руку и провел ею по волосам, прикрывавшим плечо и грудь Джанны.
— Такие мягкие!
Она задрожала, когда он коснулся ее груди кончиками пальцев. Рико улыбнулся и снова провел рукой по ее волосам медленно продвигаясь вниз. Но на этот раз его рука замерла на полпути. Подхватив ее грудь ладонью, он принялся тереть сосок, заставляя его напрягаться от возбуждения. Сквозь тонкую ткань рубашки Джанна чувствовала, как волосы щекочут ее чувствительную кожу, заставляя трепетать нервные окончания.
— Сними рубашку, — раздался хриплый голос Рико.
У Джанны перехватило дыхание. Нет, она не сможет сделать это, ей никогда не доводилось обнажаться перед мужчиной. Смущение заставило ее отрицательно покачать головой.
— Ты хочешь, чтобы я не притрагивался к тебе?
Как он может задавать такой глупый вопрос? Все ее тело изнывает в напряженном ожидании.
― Нет.
— Тогда сними рубашку.
От чувственной угрозы, прозвучавшей в его голосе, Джанна затрепетала. Рико, опустив руку, молча посмотрел на нее. Он ждал.
— Ты опять командуешь, — прошептала она.
Рико пожал плечами.
И все. Ни одного слова. Ни единого движения. Он оставляет это на ее усмотрение. Либо она снимет рубашку, либо… что? Повернется на бок и заснет? От этой нелепой мысли Джанна едва не рассмеялась. Рассудок требует одного, но тело молит о наслаждении, невероятном наслаждении, которое может дать ей только Рико.
Какое, в конце концов, имеет значение то, что Рико считает своим долгом ублажать ее, если он делает это так хорошо?