— Кайл? — послышался ее голос. — Где вы?
— Я здесь, совсем рядом. Погодите секунду, зажгу керосиновую лампу. — Отсутствие света сделало бесполезным зрение, но обострило все прочие чувства. Теперь он улавливал ее дыхание — легкое, едва ощутимое, ее аромат, такой женственный, тонкий, влекущий.
Кайл чиркнул спичкой, та вспыхнула, и вместе с ней, как по волшебству, вспыхнуло в нем желание. Через секунду потянуло резким, специфическим запахом керосина. Дом наполнился новым светом, правда куда более тусклым, и накал эмоционального напряжения чуть упал.
— Думаю, выувязли всерьез и надолго, — промолвила Мэган.
Он молча кивнул и вдруг заметил, какую интересную штуку сыграли с ней тусклый свет керосиновой лампы и отблески огня в камине. Ее белокурые волосыблестели и отливали червонным золотом. Какой причудливый, прихотливый эффект!
Завораживающее зрелище! Соблазн и искушение в чистом виде!
Кайл хотел устоять, уговаривал себя устоять, наконец приказал себе… Но не смог.
Он протянул руку и кончиками пальцев провел по ее щеке очень мягко и нежно. Среди колдовских отблесков керосиновой лампы, на фоне кружащего за окном снега девушка казалась совсем бесплотной, нереальной, будто сотканной из эфира. Но такова уж магия Рождества! Разве можно ей противиться?
Мэган внутренне вся подобралась и замерла. Но не отстранилась.
Встретились взгляды, и в ее глазах молодой человек прочел глубоко затаенное одиночество, чувство, так похожее на то, что испытывал сам.
В эту секунду, запоздало реагируя на полумрак, залаял Снежок — и в тот же миг невидимые чары разрушились. Мэган медленно отступила, потом зажгла вторую лампу. Поправила фитиль.
Он не мог не заметить, что руки у нее немного дрожат.
— Я… э-э… пожалуй, постелю вам наверху, в одной из спален.
— Не стоит беспокоиться. Лишние хлопоты. Я отлично размещусь здесь, на кушетке.
— Никаких хлопот. Мне совсем не трудно, — заверила она, однако была благодарна за возражение. Чем дальше он будет от нее, тем лучше.
Она кивнула и, взяв фонарик, пошла за постельными принадлежностями, следом лениво затрусил Снежок, неизменный ее спутник. Оставшись один, Кайл опустился на диван и стал в задумчивости допивать кофе. Волею судьбы он попал в этот дом, где провел необычный вечер в обществе женщины — совершенно особенной, не похожей на других. И теперь, сам не зная почему, вдруг остро ощутил, как, в сущности, сиротлива, пуста и бесцветна его жизнь.
Даже если за ночь метель прекратится и к Рождеству он благополучно доберется до Памелы, все равно 2 января встретит в полном одиночестве.
Горящее полено с хрустом обрушилось на защитную решетку, оборвав течение его мыслей.
Кайл дал себе слово, что найдет способ отплатить Мэган за щедрый дар ее гостеприимства.
Хозяйка вернулась неся постельные принадлежности: простыни, одеяла, даже перьевую подушку. От белья исходил аромат свежести, будто оно сушилось не в доме, на батарее, а на солнце, овеваемое ветром с гор.
Кайл глядел, как Мэган взбивает подушку, и ни с того ни с сего подумал: а как бы смотрелись ее волосы, рассыпанные по белой поверхности постели?
— Я сам, не беспокойтесь, — сказал он, вставая и беря простыню. Рука Мэган замерла на пол пути.
— Спасибо, но это моя обязанность, — помедлив, проговорила она, забирая у него простыню. Пальцы ее коснулись его руки, и глаза на мгновение расширились, как от удара током, но она тотчас опустила ресницы и отвернулась.
Спокойными, но ловкими движениями, исполненными особой неторопливой грации, она заправила простыню под валики и спинку дивана. Это позволяло Кайлу видеть ее обтянутые леггинсами бедра и ягодицы.
Он снова подумал, что ночь предстоит долгая и томительная — и не только из-за холода.
Мэган между тем развернула одеяло и расстелила поверх простыни.
Если сейчас он не отвлечется, то опять поддастся искушению и дотронется до нее, рискуя взволновать и взбудоражить даже сильнее, чем в прошлый раз. Это уж будет совершенно непростительно — черная неблагодарность в ответ на ее гостеприимство. Мэган взяла со стола лампу. Отблески тусклого света образовали вокруг ее лица маленький сияющий ореол, наподобие нимба.
— Желаете что-нибудь еще? Даже при слабом освещении Кайл заметил ее внезапно вспыхнувший румянец — наверное, ей показалось, что вопрос прозвучал чересчур уж двусмысленно.
Кайл сделал вид, что не заметил этого, и просто покачал головой.
— В таком случае спокойной ночи.
Он смотрел, как она подходит к лестнице, ведущей наверх.
— Мэган? — позвал он.
Она остановилась, оглянулась вопросительно.
— Знайте, я…
— Что?
— Найду способ отблагодарить вас.
— В этом нет необходимости…
Но от этого ответа решимость Кайла почему-то удвоилась. Мэган поднялась по ступенькам, оставив его наедине с чувством такого одиночества, какого он еще никогда не испытывал.
Мэган беспокойно ворочалась, не в силах уснуть. Сон не шел к ней. Снизу, из гостиной, доносились приглушенные звуки — видимо, ее ночной гость тоже не спал и бродил по комнате.
Раздетый? — невольно подумала Мэган и тут же в сердцах ткнула кулаком подушку.
Ей было зябко. Зимний холод со всей бесцеремонностью заползал под одеяло. Стыли ноги, и она пыталась подвернуть пальцы, чтобы со греться.
Приказав себе заснуть, она прикрыла глаза, и тут же в голову опять полезли мысли о Кайле. Сознание его близкого присутствия вызвало непрошеные ощущения, предчувствия, желания, бесстыдство которых заставило ее буквально подскочить. Воображение рисовало навязчивые картины, в которых неизменно присутствовал весь набор его внешних достоинств: широкие плечи, узкие бедра, длинные, сильные ноги.
Разыгравшаяся фантазия рисовала обнаженную мужскую грудь, спину, бицепсы.
Мэган рынком села на кровати и сердито бросила взгляд на циферблат часов. Потом, вспомнив, что электричества нет — а значит, нет ни тепла, ни света, — перевернулась на другой бок, заставляя себя расслабиться.
Но и вторая попытка оказалась не более удачной.
Она вспоминала события минувшего дня. В голове с трудом укладывалось, что она пустила на ночлег незнакомого человека. Но особенное смятение вызывало то, как реагирует на его присутствие ее собственное тело. Оно будто гудело и вибрировало от чувственного предвкушения.
Ну что такого особенного было в его прикосновении? А она словно начала плавиться и таять изнутри… И эта внезапная вспышка томительного желания… Лёгкое прикосновение пальцев к щеке заставило ее страстно захотеть чего-то большего. Безумно потянуло вдруг прижаться лицом к его ладони и так замереть.
Он-то, конечно, не имел в виду ничего такого, но — Боже милостивый! ей захотелось большего!
У нее вырвался мучительный вздох, похожий на стон. Никогда ни один мужчина не вызывал в Мэган Кэррол такого отклика.
Прошло столько времени… уже несколько лет, с тех пор, как Джек… с тех пор, как ее сердце в последний раз трепетало от возбуждения, И вот Кайлу удалось добиться этого за какие-то считанные секунды — да еще с такой легкостью!
Что ж, у нее достанет силы и стойкости противостоять налетевшей буре по имени Кайл Мэрдок.
Ей все же удалось кое-как задремать. Но внезапно сильнейший порыв ветра сотряс дом, зазвенели стекла. Снежок жалобно заскулил и вспрыгнул на кровать, выводя Мэган из беспокойного забытья.
Очнувшись, она почувствовала, что вся дрожит: температура в спальне резко упала. Как ни старалась она съежиться, свернуться клубочком, согреться все равно не удавалось.
Устав бороться с холодом, Мэган села и зажгла фонарик. Нащупав впотьмах свой толстый махровый халат, выбралась из постели и сунула ноги в меховые шлепанцы.
Крайне осторожно, стараясь ступать на цыпочках, она двинулась вниз по лестнице, решив приготовить себе чашку чая, чтобы хоть немного согреться и попытаться вновь уснуть.
Слабый луч фонарика упал на спящего в гостиной Кайла. Мэган опасливо остановилась и помедлила в нерешительности, вцепившись свободной рукой в перила. Внушительное, футов шести в длину, тело — олицетворение мужественности — было распростерто на ее враз уменьшившейся кушетке. Сообразив, что в ее любопытстве есть что-то от нездорового интереса тех, кто заглядывает в чужие окна, Мэган смущенно отвела взгляд и, уткнув луч фонарика в пол, быстро прошла мимо спящего. Верный Снежок плелся за ней, не отставая.
В кухне она зажгла керосиновую лампу, и наполнивший помещение уютный свет смягчил тревожные страхи, умерил ярость разыгравшейся пурги. Мэган наполнила чайник, быстро разыскала в полутьме спички и зажгла газовую горелку, радуясь, что ее старомодной плите обрыв электросети не помеха.
В тишине, нарушаемой лишь завыванием бури, она протянула руку к полке над рабочим столом и коснулась глиняного ангела, которого сама с таким усердием вылепила. Погладила пальцами его крылышки.
Это был ее любимый ангел. Мэган назвала его Лекси, в честь бабушки, умершей еще до ее рождения. То была одна из первых, не слишком совершенных, ее работ, однако ей не захотелось с ним расстаться.
— Ну, Лекси, что будем делать?
Лекси ответила внучке своей неизменной безмятежной улыбкой, спокойной и умиротворяющей, и у Мэган немного отлегло от сердца. Она поставила фигурку на место. Чайник закипел, и она выключила газ.
Снежок растянулся на полу возле своей миски. Мэган залила кипятком чайный пакетик, отнесла чашку на стол и насыпала ложку сахара.
— А на двоих здесь хватит?
От неожиданности она выронила ложку, и та со звоном брякнулась о стол. Девушка подняла глаза и увидела небрежно прислонившегося к дверному косяку Кайла. Расстегнутая на груди рубашка, плотно сидящие джинсы… а на губах — умопомрачительная, соблазнительная, как сам грех, улыбка.
И хуже всего, подумала Мэган, ощущая, как стягивается внутри тугой и мучительный узел чувственного предвкушения, — хуже всего, что этот соблазн на нее действует.
Помоги ей небо — действует!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Ты их видишь? Видишь, что с ними происходит? — взволнованно спросила новенькая ангелица. Слова ее звучали как бы бесплотно. Они были перемешаны, сплетены с клубами воздуха, точнее, божественного духа, нисходящего из горних миров.
— Это хороший знак, — улыбнулась Лекси, ангел со стажем, и грациозно подогнула правое крыло, с наслаждением купаясь в лучах чистейшей, неземной и одухотворенной энергии.
— Я так рада, что нам удалось выжать столько снега из туч, — промолвила бабушка Агги и тут же опасливо оглянулась через плечо, страшась последствий своего неосторожного признания. Потом стиснула руки и беспокойно вздохнула: — Ах, Лекси, как ты думаешь, нам здорово достанется?
У Лекси с треском лопнул раздувшийся пузырь мятной жевательной резинки (то была ее маленькая слабость, от которой она не смогла избавиться даже в раю, и она улыбнулась — как всегда, спокойно и безмятежно, — давая понять, что никто не в силах поколебать ее решимость и сбить с намеченного пути. Когда дело касалось Мэган, Лекси руководствовалась не столько разумом, сколько сердцем. Она просто не могла безропотно наблюдать, как страдает ее любимая внучка. А теперь, когда у нее появилась… соучастница… Короче говоря, с тех пор, как сравнительно недавно появилась Агги и две небожительницы стали закадычными подругами, хлопот в раю значительно прибавилось. Очень скоро они договорились, как улучшить жизнь своих внуков. И все же ответ нам придется держать.