Волнуясь, она нервно скрестила руки на груди. Молодой человек улегся и до пояса натянул одеяло. Как завороженная, следила Мэган за игрой перекатывающихся под кожей крепких, тугих мускулов.
— Я не кусаюсь, — проговорил он с оттенком усмешки. Теперь он полулежал на боку, лицом к ней, подпирая рукой голову. — Разве что сами попросите.
Мэган вся сжалась.
— Я пошутил, Мэган.
— Я знаю, — соврала она.
— Расслабьтесь, — спокойно и настойчиво произнес он.
Она собралась было оставить на себе халат, но не захотела обнаруживать свою трусость.
Трясущимися пальцам и она возилась с поясом — проклятый узел не поддавался.
Кайл продолжал наблюдать за ней, вместо того чтобы тактично отвернуться и притвориться спящим, позволив ей без помех раздеться. Наконец узел был развязан, и халат распахнулся.
Под ним открылась ночная рубашка старомодного покроя, рукава доходили до локтя, а подол — до самых пят. И тем не менее Мэган парализовало волнующее ощущение собственной наготы.
От холодного воздуха соски грудей затвердели. По крайней мере женщина уверяла себя, что причиной тому — холод, а не устремленный на нее пристальный взгляд незнакомца.
Кайл сел и приглашающим жестом протянул ей руку. Видя, в каком она состоянии, он, как истинный джентльмен, решил ей помочь. Мэган, как зачарованная, приняла помощь.
Несколько секунд, наполненных биением сердца, она просто сидела рядом с ним.
Хрустнули дрова в камине. Мэган вскинулась как ошпаренная.
Кайл удивленно поднял брови.
Подавив судорожный спазм в горле, она опять села, стараясь держаться от него на безопасном расстоянии. Впрочем, бывает ли безопасное расстояние при неминуемой угрозе?
Наконец она легла, повернувшись к нему спиной.
— Спокойной ночи, — донесся до него трепетный, приглушенный голос.
Интересно, этот сдавленный полусмешок с его стороны действительно прозвучал или ей почудилось?
— Мэган?
— Угу? — откликнулась она, притворно зевая.
— Двигайтесь ближе.
У нее замерло сердце.
— На расстоянии пяти футов вы все равно не согреетесь.
Какое-то время она боролась с собой. Но нет, так и не придвинулась. Зато придвинулся он. А что оставалось делать?
Большое, твердое тело уютно прижалось к ней. Колени уткнулись под ее коленки, а рукой он обнял ее поперек туловища и немного подтянул к себе. Мэган сделала глубокий вдох, стараясь укротить биение сердца.
Ее ягодицы терлись о жесткую, шершавую поверхность мужских джинсов, ноги от бедра до колена прижимались к каменной твердыне мускулов. Но что беспокоило ее больше всего, так это его рука.
Ладонь Кайла покоилась на ее талии. Казалось, еще немного — и он коснется груди.
Оставалось совсем чуть-чуть…
В голову закралась предательская мысль. Что, если наплевать на все предостережения рассудка и самой устремиться навстречу опасности, самой броситься в его объятия! Изо всех сил прикусив губу, Мэган подавила готовый вырваться непроизвольный стон.
Завтра этот человек уедет, а она останется. Ей вовсе не улыбается во второй раз лечить свое разбитое сердце. Слишком плохо поддается оно лечению. Она твердо знала: доверие всегда ведет к обману, а радость кончается разочарованием.
Но тогда почему так хочется поверить в его дурацкое намерение вылечить ее от старой боли, связанной с Рождеством? И почему так захотелось поверить его обещанию вести себя по-джентльменски?
— Доброе утро…
Кайл обернулся. Его прелестная хозяйка выглядела хорошо отдохнувшей. Сам же он провел почти всю ночь без сна. Когда держишь в объятиях красивую спящую женщину, сон превращается в недостижимый, ускользающий мираж.
— Это что, завтрак? — спросила она охрипшим от сна голосом.
Интересно, мелькнула у него мысль, возникает ли в ее голосе тот же надтреснутый тембр, когда она предаться любви? И как бы в этом случае прозвучало его имя, вырываясь из ее уст вместе с прерывистым дыханием?
—Кайл! — произнесла она уже громче, выводя его из задумчивости.
С немалым трудом он заставил себя вернуться с небес на землю.
—Да, завтрак, — подтвердил он.
—Пахнет аппетитно. — Мэган уже облачилась в халат и перехватила талию поясом, туго затянув концы.
Молодой человек испытал сильнейшее желание развязать его, увидеть, как соскальзывает с плеч и падает к ногам тяжелая материя.
Но нет, он дал слово.
Одному Богу известно, как трудно было это слово сдержать — особенно, когда во сне ее круглый зад соблазнительно упирался ему в живот и ниже. Щека Мэган покоилась на его согнутой руке, а волосы веером разметались по его груди. Он лежал неподвижно, подавляя в себе желание, думая о том, что нужно сделать, чтобы очаровательная Мэган заново поверила в Рождество.
Но наступило утро, а Кайл нисколько не приблизился к своей цели.
Она вошла в порядком выстуженную за ночь кухню, и он снова отвернулся к плите. Мэган стучала легко и бесшумно, будто скользя. Даже спиной Кайл ощущал, как, подобно свежему ветерку, от нее повеяло женственностью.
Увидев хозяйку, Снежок радостно заскулил, преданно заглядывая ей в глаза, но тут же, в ожидании новых подачек, опять устремил внимание на Кайла.
—Ну вот, уже переметнулся к другому. Где твоя собачья верность? — мягко усмехнулась Мэган.
— Да нет, — возразил Кайл, — просто кто на раздаче, тот и царь, и Бог.
Мэган села на корточки и ласково потрепала пса. Снежок честно старался поделить внимание между ней и плитой.
Обернувшись, Кайл заметил, что она тоже, подобно Снежку, глядит на него своими большими, кроткими глазами.
—Как вам спалось? — доброжелательно спросила она приятным, нежным голосом.
— Как в аду, — брякнул он.
—Холод замучил?
Скорее, жар, подумал он, но лишь мотнул головой и поспешил переключить внимание на плиту. Приподняв сковородку, одним ловким движением перевернул омлет.
Мэган поднялась с корточек и тоже заглянула в сковороду.
—Ух ты! Весьма впечатляет!
—Особенно-то впечатляться не стоит, — отозвался он. Омлет — это практически единственное блюдо, которое я умею готовить. Овладел этим искусством за время учебы в колледже, не то пришлось бы голодать.
Мэган засмеялась, и ее мелодичный смех показался Кайлу чарующей музыкой.
Что это? За какие-то несколько часов этой женщине удалось завладеть его воображением.
Мало того — она заставила его проявить наклонности, о которых он даже не подозревал.
Еще никогда ему не приходилось проводить ночь с обворожительной женщиной, ограничившись лишь мирным поцелуем на ночь.
Но — будь он проклят! — за такую счастливую улыбку на ее устал он бы пошел на это снова!
Нужно срочно приводить в порядок свой «харлей» и гнать назад, в Чикаго. И как можно быстрее.
Жаль только, погода никак этому не способствовала. Снег продолжал валить с небес. Ветер нес белые хлопья с неистовством настоящего торнадо, и солнцу так и не удалось пробиться сквозь плотную завесу туч.
— А на двоих здесь хватит? — спросила она, нарушал неловкое, давящее молчание, вероятно и не подозревал, что творится у него на душе.
Молодой человек кивнул.
— Вода тоже вот-вот закипит. Я подумал, что вам захочется чаю. А апельсиновый сок приготовил еще раньше, перед тем как перенес продукты в сарай. Думаю, там они будут в большей сохранности, чем в отключенном холодильнике.
Проклятие! Да ему просто необходимо было чем-то заняться, как-то отвлечь себя физически, чтобы не видеть ее спящей. Он успел откопать из-под снега мотоцикл, отвел его в небольшой гараж, перенес в дом притороченную к седлу походную сумку со сменой одежды, да еще провел изрядное время под холодным душем, стараясь сбить ниспадающее возбуждение.
И наконец все-таки привел себя в норму. По крайней мере так ему показалось.
Мэган распахнула холодильник, морозильную камеру.
— И все это проделали вы? — удивилась она, закрывал дверцы.
В ответ Кайл только пожал плечами. Но ее похвалу действовали подобно наркотику — чем больше слышишь, тем больше хочется.
— Нельзя же, чтобы продукты испортились.
Мэган положила ладонь ему на рукав. И это тоже подействовало наркотически.
— Совсем не стоило так уж хлопотать.
— Это просто необходимо было сделать.
— Пожалуй, я оставлю вас здесь насовсем, — пошутила она.
Молодой человек заглянул ей в глаза. И на миг, на кратчайшее мгновение, ему вдруг действительно захотелось остаться.
Кажется прочитав в его взгляде это желание, а может просто решив, что сболтнула лишнее, Мэган смущенно моргнула и убрала руку.
Без сомнения, это было к лучшему, и все-таки Кайл пожалел, что вспугнул ее.
— Я… э-э… пока накрою на стол, — нашлась Мэган.
Она принялась выдвигать ящики буфета, тем самым вторгаясь в его пространство. Еще одно ее прикосновение, подумал Кайл, — и самообладание покинет его.
Мэган выглянула в кухонное окно.
— Сегодня погода даже хуже, чем вчера, — негромко сказала она, качая головой.
На плите пронзительно заверещал чайник. Кайл выключил под ним огонь, невольно подумав, что хорошо бы так же легко погасить его бурные и неуместные чувства. Эта женщина заслуживает лучшего. В частности, чтобы человек, которому она по доброте душевной предоставила ночлег, в самом деле оказался человеком чести.
— Думаю, вы все еще в ловушке, — заключила она и стала рыться в ящике стола в поисках столовых приборов. Молодой человек заметил, что руки ее дрожат.
Шалят нервы? Неужели и она тоже взбудоражена?
— Если только вы меня не вышнырнете, — полувопросительно усмехнулся он.
— Нет, что вы! — Она покачала головой, и волосы, взметнувшись на миг и образован подобие ореола, тяжело упали, живописно обрамляя милое лицо. Не отрываясь от своего занятия, она тихо прибавила: — Оставайтесь здесь до тех пор, пока дороги не освободятся от снега.
Интересно, выдержит ли он так долго и что от него останется к тому времени?
В секунду он разделил омлет надвое, и одна половина соскользнула к ней на тарелку. Потом залил кипятком чайный пакетик в ее чашке и тоже уселся за стол.
На сей раз нить разговора принадлежала ей, Кайл лишь подавал ответные реплики.
Неожиданно она остановила на нем прямой, испьттующий взгляд. Не в силах отвести глаз, он почувствовал себя нерадивым школьником, за- бывшим таблицу умножения.
— Куда вы держите путь?
— В Чикаго, ответил он. Правильно было бы сказать — домой, в Чикаго. Но Чикаго уже больше не казался ему домом.
— А откуда следуете?
Он пожал плечами.
— Из Калифорнии.
Мэган отодвинула от себя тарелку, оставив большую часть омлета нетронутой.
Неудивительно, что она такая худая. И опять ему подумалось, что ей нужен человек, который бы присматривал и за хозяйством, и за ней самой. Но, конечно, не он.
Его собственное будущее расписано от и до.
Она пристально глядела на него, словно внимательно изучая, словно стараясь определить, может ли продолжать расспросы, не показавшись при этом назойливой.