— Ты замерзла, — проговорил он.
— Потеряла много адреналина, — попыталась пошутитьона.
— Ты замерзла, — повторил он, — потому что спасала меня.
Но ей давно уже не было холодно. Напротив, всю ее теперь пронизывал жар.
— И мне очень дорога твоя забота, — продолжал он. — И ты сама дорога мне, Мэган. — Его губы легко коснулись ее губ.
Она не отпрянула, а лишь судорожно втянула в себя воздух. Молчаливо, не словами, а всем телом прося большего.
Его губы коснулись ее еще раз.
Но и этого показалось ей мало. Боже милосердный, помоги ей — до чего же мало!
Он подался чуть назад. По инерции Мэган качнулась вслед за ним.
На губах Кайл играла манящая, чуть загадочная улыбка, и в ответ на ее волшебную притягательность сопротивление Мэган — полусознательное-полуинстинктивное — начало ослабевать.
Он встал, увлекая ее за собой. Соски ее грудей набухли и затвердели. За всю свою жизнь не ощущала она себя до такой степени… женщиной. Когда он выпустил ее руки, она положила ладонь ему на грудь и почувствовала под ней быстрые удары его сердца.
Тело Кайла как бы говорило ей, что и оно так же неравнодушно, так же вовлечено в эту магию, как и ее собственное.
И Мэган это понравилось!
— Мэган… — Ее имя прошелестело легким дуновением — нежно и сладостно. Он произнес его еще раз.
Теперь оно прозвучало резче, и в нем слышалось что-то пугающее и безрассудное.
Она привстала на цыпочки, и ее вдруг осмелевшие руки бессознательно, повинуясь лишь инстинкту, скользнули по его груди, по синей фланели рубашки. Под мягкой тканью ощущались восхитительно твердые и сильные мускулы. Мэган позволила рукам обхватить его плечи. С жадным любопытством исследователя она трогала его волосы, перебирала их, изучала на ощупь.
Большая ладонь Кайла сжимала и мяла ей спину, охватывая ее почти целиком — от одной лопатки до другой. Она чувствовала себя так сладко, уютно и безопасно в его объятиях… Точь-в-точь как сегодня ночью — надежно укрытой, защищенной от всех бурь.
Его глаза оказались совсем близко, и теперь он уже по-настоящему завладел ее ртом.
Сперва — что-то дразнящее. Глубокий вздох томления.
В следующую секунду он крепко обхватил ее рот губами. Поцелуй, полныйсамого невообразимого искушения, похожийна укус.
Стон наслаждения.
Его язык неутомимо пытался проникнуть внутрь — точно искал входа в замкнутую сокровищницу. И она сдалась, раздвинула губы.
Мысли и чувства ее смещались. Нет, она не должна ему доверять. Надо думать только о последствиях — и ни о чем другом…
Мэган отмахнулась от навязчивых мыслей. Рука Кайла, гладившая ей спину, спускалась все ниже. В ответ Мэган не отшатнулась, не оторвала губ, а сама потянулась к нему, ища новых соприкосновений. Кайл еще крепче прижал ее к себе.
Она почувствовала что-то твердое…
Вместе с этим открытием к Мэган разом вернулось утраченное сознание. Вторглась грубая реальность.
Она отпрянула, резко оборвав поцелуй. Еще несколько мгновений он поддерживал ее, помогая устоять на ногах, пока она старалась восстановить равновесие.
Никогда еще она не вела себя подобным образом!
При чем тут ее одиночество? Она одинока уже целые годы. Но это не значит, что надо уступать первому встречному, любому, кто подвернется на пути! Особенно если этот человек — неприкаянный, дикий волк, бегущий от своей жизни.
Что он теперь ней подумает? Мэган испуганно прижала пальцы к пламенеющим, распухшим от поцелуя губам, растерянно сделала шаг назад и бросилась вон из комнаты.
— Ах, ах! Ах ты, Боже мой! — квохтала бабушка Агги.
У Лекси во рту с треском лопалась жевательная резинка.
— Ну что ж, — спокойно заключила она, усмиряя волнение подруги, — первая часть нашей миссии выполнена. — Лекси удовлетворенно улыбнулась. Дело было, что называется, на мази, как она любила выражаться. События, судя по всему, развивались в нужном направлении. Она бросила взгляд на изящные часы, свисавшие на золотой цепочке прямо с небес. — И пока все идет строго по графику.
— Да, но ведь снегопад…
— Еще разок хорошенько отожмем тучи.
— Но разве так уж обязательно было моему Кайлу падать? в который раз за последние несколько часов беспокойно и укоризненно проговорила бабушка Агги. — А если сотрясение мозга? Он ведь так сильно ударился…
Лекси раздула резиновый пузырь, потом дала ему опасть.
— Не так уж сильно, как кажется на первый взгляд.
— Да, но я не могу оставаться в стороне, — воспротивилась Агги.
— Лекси! — внезапно раздался громовой глас с небес.
Вот это была уже настоящая беда. В испуге и замешательстве Лекси поспешно проглотила свою жвачку. Трепеща от волнения крылышками, она наклонилась к Агги и зашептала ей на ухо:
— Слушай меня. Еще раз как следует выжмитучи…
— Но, Лекси…
— Ты же видишь — я попалась, а за тобой не следят. — И она заговорщически подмигнула, изо всех сил стараясь храбриться. Но крылья ее подрагивали, и с перышек слетала серебряная пыльца. — И еще раз напомни своему внуку, что близится Рождество.
Кайл нервно и яростно зарылся пальцами в волосы и тут же поморщился, наткнувшись на шишку.
Проклятие!
Ну и дурак же он. Тысячу раз дурак!
Какого черта понадобилось ему целовать ее? Держал бы свои руки подальше. Но что поделаешь, никакие доводы рассудка не срабатывали, когда она была рядом. Будь его воля, он сделал бы это снова.
Что и говорить, Мэган Кэррол была привлекательной женщиной. Желанной… Однако на его пути встречалось немало привлекательных и желанных женщин. Но ни одну из них вот так ему не хотелось целовать.
Что же в ней такого особенного?
Здравый смысл подсказывал ему убраться отсюда. Но один взгляд в окно убеждал в безнадежности такого предприятия.
Нет, пока что он здесь в ловушке. И прежде всего обязан извиниться… объясниться перед Мэган…
Все началось с того, что, выскочив на улицу, он вел себя непросительно глупо и грубо.
Эта женщина ничем не заслужила такого отношения.
Размышляя, он автоматически уничтожал на кухне следы беспорядка, возникшего оттого, что она так заботливо лечила его, обрабатывала его рану.
Заботливость… Забота…
Вот что в ней главное.
Любовь и забота. Она заботилась о своем беспородном лохматом псе, о никчемной кобыле, которую другой бы давно продал на живодерню. Она заботилась и об этом старом доме с его любовно вылепленной фигуркой ангела-хранителя…
Кайл потянулся рукой к крылатому херувиму. Бабушка Лекси… Так она эту фигурку называла. Он вспомнил свою собственную бабушку, так много значившую для него когда-то. Она тоже была необычайно заботливым и любящим человеком. Как же все-таки ему повезло, что бабушка Агги была в его жизни!
Наверху, над головой, он услышал шаги. Похоже, Мэган мерит шагами комнату. Которую? Спальню? Мастерскую?
Кайл чувствовал потребность поговорить с ней, но, судя по выражению лица, с каким она выбежала из кухни, — крепко сжатые губы, потемневшие глаза, в которых застыли потрясение, недоверие, страх, — она вовсе не обрадуется его вторжению.
Этот поцелуй захватил его, подобно стихии. Мощной инеуправляемой, точно смерч или снежная буря. А судя по реакции Мэган, она была потрясена не меньше. Не случайно же, опомнившись, так стремительно бросилась прочь.
Он вновь вызвал из чувственной памяти ощущение Мэган ее сосков, прижимающихся к его груди, спины под его ладонью. Восхитительное ощущение.
Видит Бог, они соответствуют друг другу.
Как это говорят в таких случаях? «Созданы друг для друга»… Очень похоже, что так оно и есть.
А значит, поцелуй их был так же естествен, как и неизбежен.
Конечно, следовало бы принести извинения. Но нет, он не станет этого делать.
Да, он всем своим существом желал Мэган. Когда ночью обнимал ее, согревая, и она во сне непроизвольно касалась его живота своим круглым, соблазнительным задом, это было чем-то вроде Изощренной пытки.
Танталовы муки, замешенные на наслаждении.
Молодой человек постарался овладеть собой, сделал глубокий вдох и медленный, успокаивающий выдох.
Поняв, что ей необходимо побыть одной, Кайд решил пока не тревожить ее, а тем временем разобраться, что ему делать дальше.
Пройдя в гостиную, он опустился на корточки перед камином и, растирая озябшие руки, уставился застывшим взором в угасающий огонь.
Перед глазами возникали образы Мэган. Мэган смеющейся… нахмуренной… Поддразнивающей, с лукаво блестевшими глазами. Мэган, в замешательстве покусывающей нижнюю губу.
И, наконец, Мэган воспламененной.
Она явно отзывалась на его ласки, реагировала именно так, каьи должна отвечать мужчине любящая женщина.
Она рождала у Кайла смешанное желание — обладать ею и защищать ее. Такого с ним никогда еще не случалось.
Ему хотелось заботиться о ней, делать ей чтото приятное, и не только из благодарности за ее добро. По правде говоря, именно это желание он стремился удовлетворить сегодня с раннего утра.
Играя вперегонки со снежной стихией, он расчистил тропинки и подъездную дорожку. Затем ухитрился вызволить из-под снега своего своенравного железного друга и водворил его в гараж. Перенес в сарай продукты из холодильника и морозильной камеры. Проверил задвижки на водопроводе, чуть приоткрыл наружную, во дворе, чтобы вода потихоньку стекала из труб и они не полопались от мороза. Потом приготовил завтрак… И, занимаясь всем этим, чувствовал себя так уютно, так… по-домашнему.
Эти смешные хозяйственные хлопоты ему вроде бы совсем не пристали. А он почему-то воспринимал их как нечто естественное и само собой разумеющееся. И чем-то даже приятное и увлекательное. Что было уж и вовсе дико.
Он взял кочергу и помешал чуть теплящиеся, янтарного цвета угли. Расшевелив их как следует, подбросил в очаг новое полено.
Не представляя, как долго еще Мэган может пробыть наверху, не привыкший к бездействию Кайл обул сапоги, надел куртку и, выйдя из дому, по скользкой тропинке направился к сараю.
Снегопад немного утих, и между тяжелых туч наметилось подобно просвета. Быть может, еще несколько часов — и солнце восторжествует над этой, такой внезапной и странной, перехитрившей все метеопрогнозы, непогодой, а все случившееся предстанет лишь как мимолетный эпизод.
Кайл обернулся к дому и увидел в одном из окон темный силуэт. Мэган слегка взмахнула рукой в неловком подобии приветствия, он ей ответил. А когда снова оглянулся, ее уже не было. Дверь сарая безжизненно болталась на вконец расшатавшихся петлях.
Итак, система — прежде всего. Действуем по порядку. Сперва он починит дверь, потом позаботится о безумной лошади, которая неприкаянно стоит теперь у ограды загона.
Широким, решительным шагом Кайл прошел к полке с инструментами, выбрал все необходимое: шурупы, отвертку, новые петли. И принялся за работу.
Примерно через час ветер неожиданно утих, точно выдохся. Тихая безмятежность окутала окрестный пейзаж. Снег прекратился, и сквозь узкую трещину из-за свинцово-серых туч прорвался поток желтоватых лучей.
Но настроение Кайла не улучшилось вместе с погодой. Отведя Эспен обратно в стойло, он отправился на поиски пилы и стамески, потом раздобыл с дюжину гвоздей и отыскал молоток.