Правда, у него всегда водились деньжата, несмотря на скромные доходы его родителей. Потому что он с ранних лет где-то подрабатывал. И в отличие от большинства молодых людей всегда платил за своих девушек. Элизабет не помнила случая, чтобы Том предложил ей оплатить поровну счет в баре. А ведь многие девчонки рассказывали, что их парни так делают и считают, что это в порядке вещей. Но Том Хантер всегда вел себя как джентльмен. Джентльмен в измятых брюках и с фонарем под глазом… Любопытная картина!
Однако нынешнего Тома Хантера трудно было представить в измятых брюках, а тем паче – с фонарем. Пожалуй, это она, Элизабет, выглядит на его фоне не слишком опрятной. А также не слишком серьезной и не слишком взрослой. И это казалось Элизабет весьма странным. Неужели они поменялись ролями? Ответственная, серьезная девочка превратилась в несобранную ворону, а беззаботный шалопай – в респектабельного мужчину, излучающего уверенность в себе и надежность. Но как такое могло случиться? Или… она и правда неверно судила о Томе? «Просто ты меня не знала, Бет»…
Но самым удивительным Элизабет казалось, что нынешний Том Хантер мог заинтересоваться ею как женщиной. Она просто не понимала, что он мог в ней найти. Ведь у них нет ничего общего. Абсолютно разные интересы и взгляды на жизнь. К тому же, как не раз убеждалась Элизабет, медики обычно презирают людей, готовых упасть в обморок при виде крови. А она даже не скрывала, что профессия Тома наводит на нее трепет. И тем не менее он пригласил ее в ресторан.
Но не заблуждается ли она? Возможно, у Тома просто нет подружки и ему не с кем провести вечер. Ведь многим деловым людям некогда думать о личной жизни. А Том Хантер не просто карьерист. Он искренне любит свою работу. Да и работа у него ответственная.
Но ведь он предлагал ей серьезно встречаться…
Ну и что? – тут же возразила себе Элизабет. Это еще ни о чем не говорит. Просто он одинок в личной жизни, а ты случайно подвернулась ему под руку.
Хотя как такой интересный мужчина, как Том, может быть одинок? По мнению Элизабет, у него должна быть куча поклонниц. Тот же женский персонал больницы или благодарные пациентки. Ей приходило в голову только одно объяснение отсутствия у Тома подружки: его трудоголизм. Наверное, он слишком сильно увлечен работой, чтобы замечать что-то вокруг. Или же попросту не видит женщин в коллегах по работе и пациентках. Так же, как и она, Элизабет, не видела в своем однокласснике Томе Хантере мужчину.
Ну, а теперь? – внезапно пришел ей в голову вопрос. Теперь-то ты видишь в нем мужчину?
Этот вопрос поверг Элизабет в замешательство. Она вдруг поймала себя на мысли, что не может найти ответа. Возможно, если бы она только что познакомилась с Томом, он бы не на шутку понравился ей. Но юношеские воспоминания мешали ей воспринимать Тома как мужчину, с которым у нее могут завязаться близкие отношения. Тем более что однажды они уже были близки… И воспоминания о той ночи не вызывали у Элизабет приятных ассоциаций. Так же, впрочем, как и неприятных. Но зато они вызывали у нее чувство неловкости перед Томом, которую ей будет очень нелегко преодолеть. Действительно, как можно свободно общаться с мужчиной, который когда-то лишил тебя невинности, причем при весьма странных обстоятельствах? Сама Элизабет плохо помнила ту ночь, но ведь Том мог хорошо ее запомнить! В том числе и те моменты, когда она вела себя… как дура. А в том, что она вела себя в ту ночь как дура, Элизабет не сомневалась.
Не забивай себе голову всякой ерундой! – решительно сказала себе Элизабет. В самом деле, какая тебе разница, помнит ли Том ту ночь или нет? Просто отбрось все лишние мысли и постарайся хорошо отдохнуть сегодня вечером.
Приняв это мудрое решение, Элизабет успокоилась и начала готовить завтрак. А потом занялась выбором подходящего туалета. Впрочем, выбирать было особо не из чего, так как у Элизабет имелось всего одно вечернее платье. Оно было сшито из блестящего искусственного шелка вишневого цвета, имело длинные рукава, короткую облегающую юбку и глубокий треугольный вырез. Спереди платье делилось швом на две половины, одна из которых была изящно присборена сверху донизу. Кроме того, спереди юбка платья имела красивый треугольный вырез, поднимающийся углом вверх.
С выбором украшений тоже не возникло проблем. Обычно Элизабет надевала к этому платью филигранные серебряные сережки с серым кошачьим глазом, небольшое колье и пару колец из того же набора. В этот раз она решила поступить так же. Наряд дополняли прозрачные темно-серые колготки, черные вечерние туфли и черная сумочка-ридикюль с золотистым замочком. Макияж Элизабет, как обычно, решила сделать в серебристо-серых и вишневых тонах. Так сказать, не нарушая традицию, заведенную в течение последних двух лет: именно тогда она сшила на заказ это платье в одном из модных салонов Нью-Йорка. Правда, за два года она надевала его всего раз пять или шесть, так как, во-первых, больше не было подходящих случаев, а во-вторых, это платье почему-то не понравилось Саммерсу.
Том позвонил в квартиру Элизабет без пятнадцати восемь. Открыв дверь, Элизабет так и ахнула от неожиданности. В руках Тома был огромный букет малиновых роз, источавших прямо-таки опьяняющий аромат. Да и выглядел Том на все сто: под его расстегнутой черной кожаной курткой Элизабет увидела элегантный серый костюм и темно-красную рубашку, оживлявшую строгие черты его лица и очень шедшую ему. Да, это мужчина что надо, с невольным восхищением подумала Элизабет. Джон Саммерс показался бы рядом с ним потасканным стариканом.
– Привет, Бет, – весело пропел Том, вручая Элизабет цветы. – Как настроение?
– Спасибо, нормальное, – пробормотала она, с трудом обретя дар речи. – А твое?
– Тоже ничего. Ну, может, впустишь меня в дом?
– Извини, – смущенно буркнула Элизабет, только сейчас осознав, что загораживает вход. – Проходи в гостиную, я сейчас. – И Элизабет бросилась на кухню, чтобы поставить розы в воду.
Когда она вернулась в гостиную, Том с интересом осматривался. Элизабет невольно посмотрела на свое жилище его глазами, и ей стало неловко. Ее убогая наемная квартирка совсем не походила на роскошные апартаменты Тома. Мало того что мебель была потертой, а обои сто лет не переклеивались, так еще и неимоверный беспорядок. И как она не подумала, что Том зайдет и увидит все это безобразие?
– Жалкое зрелище, не правда ли? – спросила Элизабет с невеселой усмешкой. – Извини, что не догадалась хотя бы порядок навести. Я такая рассеянная…
– Какая чепуха, Бет! – горячо возразил Том. – Во-первых, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы критиковать твою хозяйственность, а во-вторых, у тебя вполне нормальная, уютная квартира. И в-третьих, – прибавил он, глядя на нее с восхищенной улыбкой, – разве можно думать о всякой ерунде, когда видишь перед собой такую ослепительную красавицу?
– Перестань, Том, – отмахнулась Элизабет. – Я вовсе не красавица и прекрасно знаю это. И вообще, тебе совсем не обязательно отпускать мне комплименты.
– Но что я могу поделать, если они так и просятся мне на язык? – возразил он таким теплым голосом, что у Элизабет учащенно забилось сердце. – И потом, к чему эта скромность? Насколько я помню, все мальчишки нашего класса считали тебя красивой.
– Но ведь это было давно, – возразила Элизабет, посмотрев на него с легким удивлением. – А теперь я уже не такая.
– Да. Ты стала намного красивее.
– Да нет же, я стала хуже! И не только во внешности дело, – прибавила Элизабет с тяжким вздохом, от которого у Тома мучительно сжалось сердце.
Повинуясь желанию утешить Элизабет, он подошел к ней, взял за плечи и ласково посмотрел в глаза.
– Кто тебе такое сказал? – возмущенно спросил он. – Какая-нибудь уродливая старая дева вроде Вирджинии Ривз? Или у тебя просто понизилась самооценка?
– Еще бы ей не понизиться. Ведь я ничего не добилась в жизни. Хуже того: у меня нет никаких перспектив. И не пытайся меня утешать, это не поможет.
– А что поможет, Бет? – серьезно спросил Том. – Если я устрою тебя на хорошую, прилично оплачиваемую работу, ты станешь чувствовать себя более уверенно?
– Наверное. – Она неопределенно пожала плечами. – Но где ты найдешь для меня такую работу?
– Во всяком случае, постараюсь. А вообще, что это мы заговорили о грустном, а? – Он легонько тряхнул ее за плечи. – Ну-ка, улыбнись, моя красавица: ведь мы с тобой едем развлекаться в «Шахерезаду».
– Куда, куда?!
– В «Шахерезаду», – с многообещающей улыбкой повторил Том. – Ты не слышала о таком заведении? Это ночной клуб с потрясающим шоу и не менее потрясающей кухней.
– Подожди, Том. – Элизабет отступила на шаг и посмотрела на него изумленным взглядом. – Да, конечно, я слышала про этот клуб, у нас однажды печаталась его реклама. Но ведь это ужасно дорогое заведение!
– Ну и что? Я месяцами пашу на работе без праздников и выходных. Разве я не заслужил удовольствия раз в полгода?
Элизабет в замешательстве кашлянула.
– Ты конечно же заслужил, но только не я.
– Но я же не могу поехать туда один, – резонно возразил Том. – Как ты думаешь, Бет?
– Да, наверное…
– Стало быть, не о чем и спорить. Мы поедем туда вдвоем. И знаешь, что мы будем там делать? – Он посмотрел на Элизабет интригующим взглядом. – Мы будем любоваться зажигательными восточными танцами, смотреть выступления индийских факиров и укротителей змей. А еще мы будем есть восхитительный плов с бараниной, пикантный салат из голубиного мяса и ананасов, волшебный торт с миндалем, курагой и птичьим молоком и… еще море вкусностей по твоему выбору. Вот так!