Валя ничего не сказала, а заплела другой девочке две косы, начиная с макушки, уложила их двойным узлом, а хвостик выпустила и закрутила с помощью бигуди красивым локоном. Отличная получилась прическа, строгая и красивая.
А потом я спросила у одного мальчика двенадцати лет, нравится ли ему, когда девочки ходят в школу лохматые или распускают длинные лошадиные хвосты.
Он подумал и сказал:
— Нет. Мне нравится, когда девочки причесываются вот так…
И нарисовал.
— Эта прическа совсем как у меня! — удивилась Лёка. — И коса такая же. А как зовут этого мальчика?
— Секрет! — засмеялась Калинка.
— Тогда расскажи, что еще говорили мастера?
— Чем меньше скручивать, начесывать, затягивать волосы, тем наряднее они будут. Если косы тонкие, лучше подстричься коротко и, пока волосы не укрепятся, обходиться без лент и заколок.
— Можно ли сделать бальную прическу без бигуди? — спросила я. — Некоторые мамы даже в торжественный день не очень-то разрешают это делать.
— Конечно, — сказала Галя. — Накануне волосы надо как следует вымыть. В торжественный день с утра расчесать их, поглаживая и проветривая, чем-нибудь смочить — пивом, квасом, отваром льняного семени — и расчесать тонкой расческой, укладывая влажные прядки, как нравится. Концы волос смочить сильнее, закрутить на палец и закрепить длинной заколкой. Часа через 2–3, когда волосы окончательно просохнут, заколки снять и волосы просто причесать щеткой и расческой, не взбивая и не начесывая.
4. АПРЕЛЬ
Корабли? Кораблики! Кораблики…
...
Недра письменных столов. Испанская марка.
Катамаран «Золотой петух» и яхта из скорлупы грецкого ореха.
Три синие звездочки и одна красная.
— Снег тает, ручьи побежали, — мечтательно сказала Лёка, глядя из окна на улицу. — Кораблики можно пускать. Пустим в ручейке, а они попадут в речку, а потом в реку, потом в море… Далеко поплывут.
— Далеко не поплывут, — сказал Алеша, — вчера мы с Бобом Сухаревым сделали из старых «Пионерок» пятнадцать кораблей. Они размокли почти сразу, потонули.
— Догадались из газеты корабли строить! — возмутилась Лёка. — Надо было из пластилина. Тогда бы не размокли.
— Твои корабли из пластилина, уж конечно, не размокли бы, но зато обязательно бы потонули, — сказала Калинка. — Она сидела на спинке любимого маминого кресла и пришивала колокольчик к своей шапочке-невидимке. — А настоящие кораблики при таком ветре, как сегодня, не просто поплывут — понесутся по волнам. У меня даже колокольчик чуть не улетел. Такой ветер! Западный! Но для настоящих корабликов не годятся ни газеты, ни пластилин.
— Из чего тогда их строить? Из щепок, что ли? — спросила Лёка.
— Можно из щепок, но есть материалы куда интереснее щепок, — таинственно сказала Калинка. — Надо только суметь достать их из недр.
— Из недр? Это значит из-под земли? — удивился Алеша. — Вот это да! Сейчас наденем скафандры, возьмем кислородные маски и углубимся в пещеры.
— Нет, — засмеялась Калинка, — ни в какие пещеры мы углубляться не будем… Сегодня Лёка пыталась найти в ящиках своего письменного стола некую тетрадку, но найти так и не смогла. Беспорядок в ее письменном столе удивительный! Книжки пересыпаны морскими камешками, рядом с марками кеды, причем, кажется, не очень чистые, среди тетрадок почему-то вьются размотанные магнитофонные ленты, а ленты для кос оказались рядом с неизвестно как туда попавшей стеариновой свечкой.
— Вот так Лёка! — развеселился Алеша. — Письменно-стольные недра!
— Ну и что, — сказала Лёка, собираясь обидеться.
— Между прочим, на той неделе Алеша искал ошейник Чубчика… в верхнем ящике своего письменного стола. Там, где лежат тетради и учебники. И вместо ошейника нашел здоровенный ржавый гвоздь, — сказала Калинка, и Алеша сразу перестал веселиться. — Если хотите строить корабли, побыстрее наводите порядок в своих письменных столах, а все ненужное несите сюда.
Через семнадцать с половиной минут на любимом мамином кресле лежали: восемь карандашных огрызков и пустая коробка из-под цветных карандашей, пять картонных футляров от фотопленки, горсть щепок и обломки березовой коры, скорлупки грецкого ореха и кусок сломанной свечки, барабанные палочки от давно не существующего барабана, моток запутанных ниток, охапка лоскутков, три пустые коробки от витаминов и даже обрывок кожаного Чубчикова ошейника.
— Очень хорошо, — сказала Калинка, — из этих материалов мы и построим кораблики. Но очень плохо, что вся эта дребедень находилась в письменных столах. Ты, Лёка, сегодня двадцать пять минут потратила на то, чтобы найти тетрадку с песнями. Если бы не такой беспорядок, ты бы нашла ее за полминуты. Да еще, когда искала, сердилась и на себя, и на весь мир. А потом села за уроки и простенькую задачку час решить не могла. Тоже сердилась.
— И правда, сердилась, — сказала Лёка. — Знаете, что я нашла, когда стол разбирала? Испанскую марку! Я думала, что давным-давно ее потеряла.
— Ты, Алеша, говоришь — стол не недра, — засмеялась Калинка. — Настоящие недра. Какие сокровища хранятся! Испанская марка! Наверное, во всей школе ни у одного человека такой марки нет.
— Завтра понесу в школу, мальчишкам покажу. Они такой марки в жизни не видели, — сказала Лёка и спросила осторожно: — А кораблики мы все-таки будем строить?
— Конечно, будем! Кроме этих материалов, еще надо шило, утюг, тюбик масляных, не смываемых водой красок, ножницы, перочинный нож, иголку, крепкую нитку и резиновый клей…
Когда Марина пришла из музыкальной школы, вся флотилия в боевом порядке во главе с флагманом плыла по голубым просторам подоконника.
— Вот так корабли! — удивилась Марина. — А этот — линкор?
— Это не линкор. Яхта! — важно поправил Алеша. — Из березовой коры. Помнишь, мы в лесу сухую березу нашли и немного коры отодрали? Вот она и долежалась. Кора должна быть обязательно сухая. На корме яхты сделали надрез перочинным ножиком и вставили щепку — руль.
— Что это за штуковина из карандашей?
— Это полинезийский катамаран! Связали карандаши навощенной ниткой. Воск, которым натираем полы, чуть подогрели над огнем и провели по этому теплому воску толстой катушечной ниткой, № 10. Нитка стала намного прочнее и от воды не так быстро разорвется. Как тебе нравится наша каравелла из скорлупы грецкого ореха? Мачта — спичка. Для придания устойчивости мачту продлили ниже днища, отверстия для мачты и руля залили парафином.
— Где же вы парафин взяли?
— А свечка на что? Растопили в банке из-под сапожного крема.
— Корабль из градусникового футляра! Как он называется?
— Это мой катамаран! — гордо сказала Лёка. — Мы его назвали «Золотой петух», и Алеша нарисовал на парусе петуха.
— Чей это красный корабль?
— Алешин! Он и называется «Алеша». Корабль сделан из молочных пакетов. Края пакетов осторожно разрезали в уголке, один из швов распороли, два пакета вложили один в другой распоротыми кондами и сшили. Швы залили парафином. Распорка — витаминная коробка. Вот и все. Очень просто.
— Самый легкий кораблик появится сейчас.
Калинка хлопнула в ладоши, на стол медленно опустился зеленый калиновый листок. В одну секунду навощенной ниткой связали края и черешок листа, и к флотилии прибавился еще один корабль.
— Я придумала! — Лёка даже запрыгала от радости. — Пойдем на самый большой ручей и устроим соревнования: «Чей корабль быстроходнее».
— Хорошо тебе устраивать соревнования: у тебя вот какой катамаран. А я не строила корабли, — сказала Марина.
— Выбирай любой! Могу и свой отдать. Пожалуйста. Бери, если хочешь, — сказала Лёка, но про себя-то подумала: «Неужели Маринка вот так и возьмет мой замечательный катамаран?»
Марина подумала и сказала:
— Что же, я такая злодейка, что ли? Ты мастерила корабль, а я его буду забирать? Это несправедливо. И Алешин я тоже не возьму. Калинка, а твой корабль какой?
Калинка махнула рукой, и калиновый листок повернулся влево-вправо.
— Что я спрашиваю? Конечно, это может быть только твой корабль. А мне бы хотелось взять вот этот катамаран из карандашей.
— Конечно, бери! Самый крепкий корабль!
— Нет, не возьму… Это не мой корабль, а вот это мой, — и Марина показала на яхту из скорлупы грецкого ореха. — Только парус совсем простенький. Алеша, нарисуй на нем… солнце. Нарисуешь?
— Пожалуйста, — Алеша обмакнул кисточку в красный краплак и нарисовал красное солнце. — А яхта из коры пусть будет Чубчикова. — Он опять взял кисточку и написал на парусе: «Чубчик».