– Теперь мы можем идти?
– Ты же не собираешься звонить ей, правда?
Джейс посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Забудь об этом, – сказал Саймон. – Должно быть, подобное постоянно случается с тобой, верно? Девушки, подходящие к тебе?
– Только, когда я не скрыт волшебством.
– Да, потому что, когда ты скрыт, девушки не могут видеть тебя, так как ты невидим. – Саймон покачал головой. – Ты угроза обществу. Тебя не следует выпускать на улицы в одиночестве.
– Зависть это очень некрасиво, Льюис, – Джейс ухмыльнулся кривой улыбкой, за которую Саймон обычно хотел его ударить. Хотя, не в этот раз. Он как раз понял, с чем играл Джейс, переворачивая в своих руках, словно это что‑то драгоценное, опасное или одновременно и то, и другое. Это был телефон Клэри.
– Я все еще не уверен, хорошая ли это идея, – сказал Люк.
Клэри, скрестив руки от холода в Безмолвном Городе, покосилась на него.
– Может, тебе следовало сказать это до того, как мы сюда пришли.
– Я почти уверен, что говорил это. Несколько раз.
Голос Люка отразился эхом от каменных колон, которые возвышались над головами, украшенные полосами полудрагоценных камней – черного оникса, зеленого нефрита и голубого лазурита. Серебристый колдовской свет горел в факелах, прикрепленных к колоннам, освещая мавзолеи вдоль каждой стены до яркого белого цвета, на который было больно смотреть.
С тех пор, как Клэри была здесь в последний раз, Безмолвный Город почти не изменился. Он все еще казался чуждым и странным, хотя теперь стелющиеся вдоль пола руны из резных завитков и высеченных орнаментов дразнили ее воображение гранями смысла, тогда как в прошлый раз были совершенно непонятны. Мариза оставила ее и Люка здесь, у входа, когда они прибыли, предпочитая отправиться и пообщаться с Безмолвными Братьями самой. Гарантии, что им разрешать увидеть тела, не было, предупредила она Клэри. Тела нефилима принадлежали стражам Города Костей, и больше никто не мог решать, что делать с ними.
Не то чтобы осталось много стражей. Валентин убил почти всех из них, когда искал Меч Смерти, оставив в живых только нескольких, что не были в то время в Безмолвном Городе. К ним добавилось еще несколько новых членов братства, но Клэри сомневалась, что в мире осталось более десяти или пятнадцати Безмолвных Братьев.
Послышался громкий стук каблуков Маризы, прежде чем она появилась с Безмолвным Братом в робе за ее спиной.
– Вот вы где, – сказала она, как будто Клэри и Люк не остались там же, где она их оставила. – Это Брат Захария. Брат Захария, это девушка, о которой я тебе говорила.
Безмолвный Брат слегка приспустил капюшон. Клэри сдержала свое удивление. Он не выглядел, как Брат Иеремия, с его пустыми глазами и зашитым ртом. Глаза Брата Захарии были закрыты, а на каждой из высоких скул было по шраму от одной черной руны. Но его рот не был зашит, и она не думала, что его голова была лысой. С поднятым капюшоном было сложно сказать, тень это была или темные волосы.
Она ощутила, как его голос коснулся ее сознания.
– Ты правда веришь, что можешь сделать это, дочь Валентина?
Она почувствовала, как покраснела. Она ненавидела, когда ей напоминали, чьей дочерью она была.
– Вы наверняка слышали о других вещах, что она сделала, – сказал Люк. – Ее руна связи помогла нам остановить Войну Смерти.
Брат Захария поднял капюшон, скрывая свое лицо.
– Пойдем со мной к Склепу.
Клэри взглянула на Люка, ожидая поощряющего кивка, но он смотрел перед собой и теребил свои очки, как всегда, когда нервничал. Со вздохом она пошла за Маризой и Братом Захарией. Он двигался тихо, как туман, тогда как каблуки Маризы стучали, словно выстрелы на мраморном полу. Клэри стало интересно, не была ли склонность Изабель к неподходящей обуви наследственной.
Они прошли вдоль вьющейся через колонны дорожки, миновав огромную площадь Говорящих Звезд, где Безмолвные Братья впервые сказали Клэри о Магнусе Бейне. За площадью был арка с огромными железными дверьми. На их поверхности были выжжены руны, которые Клэри распознала как руны смерти и мира. Над дверьми была надпись на латинском, которая заставила ее пожалеть, что при ней не было ее записей. Она была ужасно плоха в латинском для сумеречного охотника; большинство из них говорили на нем, как на втором языке.
«Taceant Colloquia. Effugiat risus. Hie locus est ubi mors gaudet succurrere vitae».
– Прервите разговор. Перестаньте смеяться, – прочел Люк вслух. – Это место, где мертвые воссияют, чтобы научить живых.
Брат Захария положил руку на дверь.
– Последний из убитых подготовлен для тебя. Ты готова?
Клэри тяжело сглотнула, задумавшись, во что она себя сама втянула.
– Я готова.
Двери распахнулись, и они вошли внутрь. Внутри была огромная комната без окон со стенами из гладкого белого мрамора. В них были крючки, на которых висели серебристые инструменты для вскрытия: сияющие скальпели, что‑то похожее на молотки, пилы для костей и щипцы для ребер. А возле них на полках были еще более необычные инструменты: большие орудия, похожие на штопор, листы наждачной бумаги и банки цветной жидкости, включая одну зеленоватую с надписью «Кислота», которая даже дымилась.
В центре комнаты стоял ряд высоких мраморных столов. Большинство были пусты. Три стола было занято, и на двух из них Клэри видела только человеческие силуэты, скрытые белыми простынями. На третьем лежало тело, простыня на котором была опущена, открывая туловище. Обнаженное от талии и выше, тело определенно принадлежало мужчине и, так же очевидно, сумеречному охотнику. Мертвенно‑бледная кожа была покрыта Метками. Глаза мертвеца были перевязаны белым шелком по обычаю сумеречных охотников.
Клэри подавила тошноту и подошла к трупу. Люк также подошел, положив руку ей на плечо; Мариза стояла напротив, разглядывая все своими любопытными голубыми глазами, как у Алека.
Клэри вытащила из кармана стило. Она ощутила прохладу мрамора через футболку, когда наклонилась над мертвецом. Вблизи она могла видеть детали – его волосы были рыжевато‑коричневые, а его глотка была разорвана на полоски, словно огромными когтями.
Брат Захария протянул руку и снял шелковую повязку с глаз мертвеца. Под ней глаза были закрыты.
– Можешь начинать.
Клэри глубоко вдохнула и коснулась кончиком стило кожи на руке мертвого сумеречного охотника. Руна, которую она видела ранее в прихожей Института, стала видна ей так же ясно, как ее собственное имя. Она начала рисовать.
Черные линии Метки вились из‑под кончика ее стило, почти как всегда – но рука ее была тяжелой, стило немного колебалось, словно она рисовала по грязи, а не коже. Словно инструмент смутился, скользя по поверхности мертвой кожи, ища живой дух сумеречного охотника, которого здесь больше не было. Желудок Клэри свело, пока она рисовала, и когда она закончила и убрала стило, она вспотела и ощутила тошноту.
Долгое время ничего не происходило. Затем, жутко неожиданно, глаза мертвого сумеречного охотника открылись. Они были голубыми, белки подернуты красной кровью.
Мариза шумно выдохнула. Было очевидно, она не верила, что руна сработает.
– О, ангел.
Шумное дыхание донеслось от мертвеца, звук кого‑то, пытающегося дышать сквозь перерезанную глотку. Разорванная кожа на его шее затрепетала, как рыбьи жабры. Его грудь поднялась, и губы произнесли слова.
– Больно.
Люк чертыхнулся и посмотрел на Захарию, но Безмолвный Брат выражал безразличие.
Мариза подошла ближе к столу с внезапно обострившимся взглядом, почти хищным.
– Сумеречный охотник, – сказала она. – Кто ты? Назови свое имя.
Голова человека задергалась из стороны в сторону. Его руки поднялись и упали конвульсивно.
– Боль… Остановите боль.
Стило Клэри почти выпало из ее руки. Это было гораздо ужаснее, чем она могла вообразить. Она посмотрела на Люка, который пятился от стола с расширенными от ужаса глазами.
– Сумеречный охотник, – голос Маризы был властным. – Кто сделал это с тобой?
– Пожалуйста…
Люк развернулся спиной к Клэри. Показалось, он копался среди инструментов Безмолвных Братьев. Клэри замерла, когда Мариза протянула руку в серой перчатке и схватила труп за плечо, впиваясь пальцами.
– Во имя ангела, я повелеваю тебе ответить мне!
Сумеречный охотник поперхнулся.
– Обитатель Нижнего Мира… Вампир…
– Какой вампир? – спросила Мариза.
– Камилла. Древняя вампирша…
Слова оборвались, когда черная кровь показалась из его рта.
Мариза поперхнулась и отдернула руку. Когда она это сделала, показался Люк, неся банку зеленой кислоты, которую Клэри заметила ранее. Одним движением он сдернул крышку и плеснул кислотой на Метку на руке трупа, уничтожая ее. Труп издал вскрик, когда плоть разъело – и затем упал на стол с пустыми глазами, что бы ни оживило их на то недолгое время – ушло.
Люк поставил пустую банку из‑под кислоты на стол.
– Мариза. – Его голос был укоризненным. – Нам не следует так обращаться с мертвыми.
– Мне решать, как обращаться с нашими мертвецами, обитатель Нижнего Мира.
Мариза была бледна, а на щеках был румянец.
– Теперь у нас есть имя. Камилла. Возможно, мы сможем предотвратить другие смерти.
– Есть вещи похуже смерти, – Люк протянул руку к Клэри, не глядя на нее. – Пойдем, Клэри. Думаю, пришло время уйти.
* * *
– Значит, ты, и правда не можешь представить, кто еще может желать твоей смерти? – спросил Джейс не первый раз. Они обсудили список несколько раз, и Саймон уже устал слышать одни и те же вопросы снова и снова. Не учитывая, что по его подозрению Джейс только частично уделял ему внимание. Он уже съел суп, который купил Саймон – холодным, из банки при помощи ложки, что Саймон посчитал отвратительным – и прислонился к окну, слегка отодвинув занавеску, чтобы видеть движение транспорта на Б‑авеню и ярко освещенные окна квартир напротив. В них Саймон видел ужинающих, смотрящих телевизор и болтающих за столом людей. Обычные дела, которыми занимаются обычные люди. Это заставило его почувствовать странную пустоту.
– В отличие от тебя, – сказал Саймон, – не так много людей не любят меня.
Джейс проигнорировал это.
– Ты что‑то недоговариваешь.
Саймон вздохнул. Он не хотел рассказывать о предложении Камиллы, но перед лицом кого‑то, желающего его смерти, пусть и тщетно, секрет мог и не быть приоритетом. Он рассказал, что случилось на его встрече с вампиршей, пока Джейс глядел на него с интересом.
Когда он закончил, Джейс сказал:
– Интересно, но это вряд ли она пытается убить тебя. Во‑первых, она знает о твоей Метке. И не думаю, что она хочет быть пойманной за нарушением Соглашения таким вот способом. Когда представители Нижнего Мира стары, они обычно знают, как держаться подальше от проблем.
Он поставил банку от супа.
– Мы могли бы снова выйти, – предложил он. – Посмотреть, не атакуют ли они в третий раз. Если мы сможем схватить одного из них, может быть мы…
– Нет, – сказал Саймон. – Почему ты постоянно пытаешься сделать так, чтобы тебя убили?
– Это моя работа.
– Это риск в твоей работе. По крайней мере, для большинства сумеречных охотников. Для тебя это, похоже, цель.
Джейс пожал плечами.
– Мой отец всегда говорил… – Он замолчал, его лицо помрачнело. – Извини. Я имел в виду Валентина. О, ангел. Каждый раз, когда я называю его так, кажется, что я предаю своего настоящего отца.