Голос на другом конце был незнакомым, с едва заметным акцентом.
– Это Катарина из больницы «Бет Израэль». Мне нужна Джослин.
Клэри застыла. Больница? Что‑то случилось? С Люком? Он очень быстро съехал с проезжей части…
– Это Джослин. – Ее мать не звучала испуганной, а скорее так, будто ждала этот звонок. – Спасибо, что так быстро перезвонила.
– Конечно. Рада слышать тебя. Не так часто приходится видеть людей, которые оправились после такого. – Верно, подумала Клэри. Ее мать попала в больницу «Бет Израэль» в коме, вызванной зельем, которое она приняла, чтобы исключить возможность допроса со стороны Валентина. – И любой друг Магнуса Бейна является и моим другом.
Джослин казалась напряженной.
– Ты поняла мое сообщение? Поняла, по какому поводу я звонила?
– Ты хочешь знать о ребенке, – сказала женщина на другом конце линии. Клэри знала, что она должна была повесить трубку, но она не могла. Какой ребенок? Что происходит? – Тот, которого бросили.
В голосе Джослин было понимание.
– Да. Я подумала…
– Мне жаль говорить это, но он умер. Он умер прошлой ночью.
На мгновение Джослин затихла. Клэри могла чувствовать мамин шок через телефон.
– Умер? Как?
– Я не уверена, что сама понимаю происходящее. Священник приехал прошлой ночью, чтобы крестить ребенка и…
– О боже, – голос Джослин дрожал. – Могу я… пожалуйста, могу я прийти и посмотреть на тело?
Было длительное молчанье. Наконец медсестра сказала:
– Я не уверена насчет этого. Тело сейчас в морге, ожидая передачи в офис судебно‑медицинского эксперта.
– Катарина, кажется, я знаю, что случилось с мальчиком. – Джослин затаила дыхание. – И если я смогу убедиться, возможно, я предотвращу повторение этого.
– Джослин…
– Я еду, – сказала мать Клэри и повесила трубку. Клэри мгновение пристально и безучастно смотрела на телефон, а затем повесила трубку. Она вскочила на ноги, прошлась расческой по волосам, бросила ее на джинсы и свитер, и вышла и своей комнаты, вовремя заставая свою мать в гостиной, за написанием записки в телефонном блокноте. Она увидела, как вошла Клэри и принялась оправдываться:
– Я как раз ухожу, – сказала она. – Некоторые приготовления к свадьбе напомнили о себе, и…
– Не стоит, не надо мне лгать, – сказала Клэри напрямую. – Я слышала разговор и точно знаю, куда ты направляешься.
Джослин побледнела. Она медленно отложила ручку.
– Клэри…
– Тебе пора прекратить попытки защитить меня, – сказала Клэри. – Готова поспорить, ты ничего не сказала Люку о звонке в больницу.
Джослин нервно убрала волосы назад.
– Это кажется несправедливым по отношению к нему. Со свадьбой на подходе и остальным…
– Правильно. Свадьба. У тебя свадьба. И почему? Потому что ты выходишь замуж. Тебе не кажется, что пришло время начать доверять Люку? И доверять мне?
– Я доверяю тебе, – мягко сказала Джослин.
– Значит, ты не возражаешь, если я поеду с тобой в больницу.
– Клэри, я не думаю…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь, что это то же самое, что произошло с Себастьяном, то есть с Джонатаном. Ты думаешь, может быть, кто‑то делает с младенцами то же, что Валентин сделал с моим братом.
Голос Джослин слегка дрожал.
– Валентин мертв. Но в Круге были и другие, кого так и не поймали.
И они не нашли тело Джонатана. Клэри не любила думать об этом. Кроме того, Изабель была там и совершенно непреклонно утверждала, что Джейс пронзил позвоночник Джонатана кинжалом, и что Джонатан был определенно мертвым в итоге. Она сказала, что спустилась к воде и проверила. У него не было пульса или сердцебиения.
– Мама, – сказала Клэри. – Он был моим братом. У меня есть право пойти с тобой.
Джослин очень медленно кивнула.
– Ты права. Полагаю, у тебя есть такое право, – она достала кошелек, висящий на крючке возле двери. – Ну, тогда пошли, и возьми свою куртку. В прогнозе погоды обещали дождь.
Парк Вашингтон‑сквер был почти пуст рано утром. Воздух был свеж и по‑утреннему чист, листья уже плотно покрывали мостовую красными, золотистыми и темно‑зелеными цветами. Саймон пинал их, пока шел под каменной аркой в южной части парка.
Там было еще несколько людей – пара бездомных мужчин, спящих на скамейках, завернувшись в спальники или голые одеяла, и несколько человек в зеленой форме дворников, опустошающих мусорные баки. Еще один человек вез тележку по парку, продавая пончики, кофе и разрезанные рогалики. А в центре парка возле большого круглого каменного фонтана стоял Люк. На нем была надета зеленая ветровка на молнии, и он помахал, когда увидел Саймона.
Саймон немного неуверенно помахал в ответ. Он все еще не был уверен, что не ввязался в проблемы. Выражение лица Люка, которое Саймон разглядел, когда приблизился, только усилило ощущения Саймона. Люк выглядел устало и более чем измотанно. Его взгляд, нацелившийся на Саймона, был полон тревоги.
– Саймон, – сказал он. – Спасибо, что пришел.
– Конечно, – Саймону не было холодно, но он все равно сунул руки в карманы куртки, чтобы их занять. – Что‑то не так?
– Я не сказал, что что‑то не так.
– Ты бы не вытащил мня сюда на рассвете, будь все в порядке. Если это не насчет Клэри, тогда…?
– Вчера в свадебном магазине, – сказал Люк. – Ты спрашивал меня кое о ком. Камилле.
Стая птиц поднялась каркая с соседних деревьев. Саймон вспомнил рифму, которую его мать рассказывала ему о сороках. Нужно было их сосчитать и сказать: Одна для горя, две для радости, три для свадьбы, четыре для рождения; пять для серебра, шесть для золота, семь для тайны, которая никогда не раскрывалась.
– Правильно, – сказал Саймон. Он уже потерял счет птицам, которые там были. Семь, предположил он. Тайна, которая не была раскрыта. Что бы это ни было.
– Ты знаешь о сумеречных охотниках, которые были найдены мертвыми в городе на этой или прошлой неделе, так ведь, – сказал Люк. – Знаешь?
Саймон медленно кивнул. У него было дурное предчувствие, к чему это вело.
– Кажется, Камилла за это ответственна, – сказал Люк. – Я не мог не вспомнить, что именно ты спрашивал о ней. Слышать ее имя уже второй раз за день после того, как годами не знать о нем, было похоже на совпадение.
– Совпадения бывают.
– Бывают, – сказал Люк, – но очень редко. Сегодня вечером Мариза вызовет Рафаэля, чтобы узнать о роли Камиллы во всем этом. Если выходит, что ты знал что‑то о Камилле, что у вас была встреча с ней, я не хочу, чтобы ты оставался не в курсе, Саймон.
– Значит, нас таких двое, – голова Саймона снова начала гудеть. Даже у вампиров бывает головная боль? Он не мог вспомнить, когда она была у него в последний раз до событий последних дней. – Я встречался с Камиллой, – сказал он. – Четыре дня назад. Я думал, что меня вызвал Рафаэль, но это оказалась она. Она предложила мне сделку. Если я соглашусь работать на нее, она сделает меня вторым самым главным вампиром в городе.
– Почему она захотела, чтобы ты работал на нее? – тон Люка был нейтральным.
– Она знает о моей метке, – сказал Саймон. – Она сказала, что Рафаэль предал ее, и она может использовать меня, чтобы вернуть власть над кланом. Мне показалось, что она не очень‑то любит Рафаэля.
– Это очень любопытно, – сказал Люк. – История, которую я слышал заключается в том, что Камилла взяла неопределенный отпуск от управления кланом приблизительно год назад и сделала Рафаэля свои временным преемником. Если она сама назначила его управлять кланом, почему она решила пойти против него?
Саймон пожал плечами.
– Не знаю. Я сказал тебе все, что сказала она мне.
– Почему ты не рассказывал нам о ней, Саймон? – очень спокойно спросил Люк.
– Она сказала мне не говорить, – Саймон осознал, как глупо это звучало. – Я никогда не встречал вампиров подобно ей до этого, – добавил он. – Только Рафаэля и других из Дюмонта. Сложно объяснить ее поведение. Всему, что она говорила, хотелось поверить. Все, что она просила сделать, хотелось сделать. Я хотел ей понравиться даже при том, что знал, что она просто играет со мной.
Человек с тележкой кофе и пончиками прошел мимо снова. Люк купил кофе и рогалик и сел на край фонтана. Через мгновение Саймон присоединился к нему.
– Человек, который дал мне имя Камиллы назвал ее древней, – сказал Люк. – Я думаю, что она одна из самых старых вампиров в мире. Полагаю, что она заставит большинство людей чувствовать себя ничтожными.
– Она заставила меня почувствовать себя букашкой, – сказал Саймон. – Она пообещала, что, если через пять дней я не соглашусь работать на нее, она никогда не побеспокоит меня вновь. Поэтому, я сказал ей, что подумаю об этом.
– И что? Ты подумал об этом?
– Если она убивает сумеречных охотников, я не хочу иметь с ней никаких дел, – сказал Саймон. – Это я тебе могу точно сказать.
– Уверен, Мариза будет рада узнать об этом.
– Сейчас это был просто сарказм.
– Нет, – сказал Люк, выглядя очень серьезным. Именно в подобные моменты, Саймон мог отложить свои воспоминания о Люке – как отчиме Клэри, парне, который всегда был рядом, который мог подвезти домой из школы или дать тебе десять долларов на книги или билет в кино – и помнить, что Люк привел самую большую в городе стаю волков, что он был кем‑то, кого, в решающие времена, слушал целый Конклав. – Ты забыл о том, кто ты есть, Саймон. Ты забыл о силе, которую имеешь.
– Хотел бы я забыть об этом, – горько сказал Саймон. – Хотел бы я просто не использовать ее, и просто исчезнуть.
Люк покачал головой.
– Власть это магнит. Она привлекает тех, кто желает ее. Камилла одна из них, но будут и другие. В каком‑то смысле нам повезло, что прошло так много времени, – он взглянул на Саймона. – Как думаешь, если она снова вызовет тебя, ты сможешь сказать мне или Конклаву, где ее найти?
– Да, – медленно ответил Саймон. – Она дала мне знать, как с ней можно связаться. Но это не похоже на то, что она обнаружится по моему волшебному свистку. В прошлый раз, когда она хотела встретиться со мной, она сделала так, что ее приспешники нашли меня и привели к ней. Поэтому присутствие людей бродящих вокруг меня, пока я пытаюсь связаться с ней, не сработает. В противном случае вы попадете под ее влияние, но не получите ее.
– Хм. – Люк выглядел задумчивым. – Тогда мы должны придумать что‑то похитрее.
– Лучше придумать быстрее. Она сказала, что дает мне четыре дня, что означает, что завтра она будет ожидать от меня сигнала.
– Полагаю, что будет, – сказал Люк. – Хотя, на самом деле, я рассчитываю на это.
Саймон осторожно открыл дверь в квартиру Кайла.
– Эй, – позвал он, проходя в прихожую и вешая свою куртку. – Есть кто дома?
Никто не ответил, но из гостиной Саймон услышал знакомые звуки катастрофы из видеоигры. Он направлялся в комнату, держа перед собой белый пакет рогаликов.
– Я принес завтрак….
Он умолк. Он не был уверен, чего ждать, когда его самозваные телохранители поняли, что он ушел из квартиры без их ведома. Определенно, это должно было содержать что‑то вроде фразы «Сделаешь так еще раз, и я тебя убью». Чего это точно не должно было содержать, так это Кайла и Джейса, сидящих на диване бок о бок и выглядящих, как самые лучшие в мире друзья. У Кайла был джойстик от приставки в руках, а Джейс наклонился вперед, положив локти на коленях, пристально наблюдая. Они будто бы не заметили, что пришел Саймон.