сон и есть только сон и не более того? Хотелось бы верить, но не получается.
Часа через два запахло жареным мясом, и желудок в очередной раз пропел марсельезу. Обилие
душевных терзаний и страхов отчего-то ничуть не компенсировали чувство голода. Есть хотелось до
звёздочек в глазах.
Я и сама не заметила, как начала медленно перемещаться поближе к костру. Партизаном
переростком, так и не поднявшись на ноги и периодически втягивая сквозь зубы умопомрачительный
аромат, я ползла по полянке. Ближе и ближе к цели, гипнотизируя взглядом алые угли, под которыми
запекалось обмазанное глиной мясо. Мя-я-я-со-о-о-о... Е-е-еда...
– Ты чего?!
Сиплый шёпот горбуна заставил вздрогнуть, но пустой желудок оказался куда сильнее
перегруженного сомнениями последних дней мозга и, я только тихо зашипела, облизнувшись. Как же
добыть еду из-под пышущей жаром земли? Будь у меня руки, вопросов бы не было, а копытами не
больно в углях пороешься, да и палкой зажатой в зубах тоже. Всю морду опалю, к едрене фене...
Жалобно заскулив, я подняла взгляд на уродца и сдавленно крякнула, уставившись на него
квадратными глазами.
Алехандро стоял с ножом в одной бирюзовой руке и с котелком в другой. Личико при этом у него
было такое... Ну, такое... Даже не знаю какое, но, икнув, я попятилась.
И я этого урода жалела? Переживала из-за него, мучилась, а он куска мяса бедной лошадке
пожалел?! Вот жмот! От обиды и несправедливости мира я даже всхлипнула. Ещё и с ножом на меня!
Чувствуя, как слёзы подступают к горлу, поднялась на ноги и, оскорблённо фыркнув неблагодарному
горбуну в разноцветную харю, гордо удалилась в кусты.
До безумия хотелось разреветься, спрятав лицо в ладонях, но ни ладоней, ни лица у меня просто не
было. Даже если я плохая лошадь и не соглашаюсь вести на себе гниющего зомби, это ещё не
причина морить меня голодом! Верблюжий плевок гаду горбатому в кашу! Медведку ему в компот и
полкило вассаби на последнюю котлету!
Можно, конечно, опять уворовать еду, у гниющего жмота, когда он потеряет бдительность или заснёт,
но это же не честно! Есть хочется сейчас! Да и каждый раз добывать пропитание таким образом...
Обидно просто!! Чем я такое заслужила, в конце-то концов? Где так нагрешила, Боженька?!
Всхлипывая от жалости к себе, я улеглась на брюхо хвостом к поляне и зажатому Кошмарику обеду-
ужину. Повозившись немного, вытянула шею и положила голову на невысокую кочку. Подвывая в
унисон гулко булькающему желудку, я принялась жалеть себя, перебирая все гадости, случившиеся со
мной за последнее время. Что ж за жизнь-то такая?!
Я так увлеклась скорбью по несправедливо загубленной жизни, что даже на шум за спиной никак не
отреагировала. Плевать на всё! Куда уж хуже-то, если я, взрослый человек, вынуждена бродить по
лесу без одежды и обуви в компании гниющего зомби?! Во сне какая-то психически
неуравновешенная садистка сыплет угрозами и требует чего-то непонятного. Родители дома сума
сходят, наверное. А в довершение ко всему ни помыться, ни поесть нормально не могу!
Внезапно ветки куста, в который влезла, медленно раздвинулись и широкие бирюзовые ладони
осторожно положили передо мной... Мясо! Довольно большой кусок чуть обугленного мяса, на паре
больших лопухов! Я уставилась на упоительно пахнущее чудо как старая дева на стриптизёра в
собственной кровати. Даже не знаю, чего больше было во мне: удивления или радости? Сглотнув, я
подняла голову, но Алехандро уже не было.
Совесть требовала выползти из куста, но жадность и голод настояли на другом, так что убежище
своё я покинула только через полчаса, справившись с подношением горбуна. Несмотря на то, что
лошадиная пасть явно не слишком хорошо была приспособлена к такой пище, я уже практически
привыкла и теперь почти не давилась в процессе. И вот удивительное дело, как мало иногда нужно
для счастья!
Ещё совсем недавно от жалости к себе едва ли не в голос выла, а сейчас от сытой радости всё
внутри пело! Желудок играл не последнюю скрипку, конечно, но и сам поступок Кошмарика внёс свою
лепту в резко взмывшее до небес настроение. Может, всё не так уж и плохо? Ноги целы, голова на
месте, руки... Вот рук нет, но вместо них ещё пара ног. Наверное, бывает и хуже, так что хвост трубой
и вперёд на штурм Зимнего!
Когда я, едва не приплясывая, выбралась из куста и прогарцевала к костру. Алехандро только
приглушённо хмыкнул, бросив на меня быстрый взгляд. Надо отдать должное горбуну, времени зря он
не терял. К этому моменту туша хонти была уже полностью разделана. Судя по запаху, некоторое
количество мяса запекалось в глине вторым заходом. Остальное, разрезанное на длинные узкие
полосы Кошмарик раскладывал на широких чуть синеватых листьях и посыпал солью из полотняного
мешочка.
Кости, требуха и прочие внутренности, завёрнутые в серо-зелёную шкуру, зомбик оттащил довольно
далеко и я только по запаху крови, доносимому ветром откуда-то слева, нашла взглядом
неаппетитный ‘свёрток’.
– Ты не лошадь, – неожиданно выдал Алехандро с тяжёлым вздохом, не отрываясь от своего
занятия.
Господи, неужели до него дошло?! Не прошло и года! Я так обрадовалась, что даже закивала с
энтузиазмом, не подумав, впрочем, о том, что горбун этого не видит, сосредоточенно рассматривая
очередной кусок листьев.
– Ты мутант какой-то! – обломал мне весь кайф и свёл на нет предыдущую фразу уродец. – Не
знаю, как и чему тебя обучали для зверинца Роуленда, но чтобы лошадь питалась мясом, вижу
впервые. Да и вообще, ты странная даже для мутанта. Просто какая-то шутка природы!
Ой, кто бы говорил! От досады я топнула передним копытом так, что вырвала кусок дёрна. Тоже мне
критик! На себя бы посмотрел, зомбя радужная! А я-то, дура, раскатала губу! Думала, что наконец-то
счастье привалило, а он: ‘мутант’. Тьфу! Просто слов нет!
– Слушай, – никак не унимался этот умник: – Раз уж ты такая умная, может, принесёшь вот таких
листьев? Учитывая особенности твоего рациона, придётся всю тушу с собой тащить, а эти листья не
позволять мясу испортиться. Поможешь?
Откровенно говоря, очень хотелось послать уродца со всеми его закидонами куда подальше, но в
одном он был прав: мясо действительно нужно забрать с собой. Кушать мне нужно часто и помногу, а
последние запасы сгинули уже несколько часов назад. Значит, придётся помогать. В конце концов,
Алехандро заготавливает провиант для меня. И вот это уже радует.
Приободрившись от последней мысли, я внимательно рассмотрела листья и отправилась на поиски,
а уже через пять минут натолкнулась на заросли искомого растения. Рвать пришлось зубами и остро
кислый сок моментально испачкал губы. Тфу ты, а оно вяжет похлеще недозревшей черёмухи! Ладно,
потерплю, раз уж для себя стараюсь.
Ещё через час мясо, старательно завёрнутое листьями, было плотно утрамбовано в сумки. То, что
горбун выкопал из-под остатков костра, сложено в котелок и сверху прикрыто всё теми же листьями.
Осмотрев основательно выросшую после всех манипуляций поклажу, я, тяжело вздохнув, опустилась
на колени рядом с кучей сумок.
Алехандро споро нагрузил на меня всё, кроме котелка, и мы отправились в путь. Говорят ‘своя ноша
не тянет’. Это – полуправда. С одно стороны, свой или чужой, провиант весил порядочно, но с другой,
лично мне было очень даже радостно ощущать эту тяжесть. Во всяком случае, голодная смерть мне
уже не грозила. На какое-то время перед осознанием последнего факта, всё прочее померкло словно
свеча в свете софитов.
Слава Богу, приключения на сегодня, похоже, исчерпали свой резерв, и мы просто шли,
ориентируясь по каким-то, видимым исключительно горбуну признакам. Иногда он останавливался и
внимательно осматривал какой-нибудь куст или примятый клочок травы. Как ни старалась, сама я
ничего особенного в них не разглядела.
Ближе к вечеру мы набрели на довольно чистый широкий ручей и дальше шли уже параллельно его
руслу. Постепенно до меня дошло, что идём в гору. Не в том смысле, что мы в горах, а в том, что
условная ‘дорога’ идёт под уклоном. На первый взгляд это было не слишком заметно, но если
присмотреться... Хотя, вполне возможно, я просто устала и каждый шаг давался чуть тяжелее
предыдущего.
На ночлег мы остановились, когда уже совсем стемнело. Алехандро счистил застывшую глиняную
корку с нескольких кусков мяса из котелка и большую часть отдал мне. Больше всего умилило то, что
сам ел навесу, а мой ужин аккуратно разложил не на земле, а на больших листьях какого-то
незнакомого растения, сорванных специально для этой цели.
Всё-таки, не такая уж он и сволочь. Мерзкий, конечно, но не без понятия. Всегда знала, что в любой
гадости можно найти и свои радости. Вот и уродец мой, похоже, не совсем потерян для общества.
Если бы ещё с ножом на меня не кидался, не душил и не использовал как приманку для болотной
пакости... Да, ещё бы соображал получше и... Да что это я?! В конце концов, и сама далеко не белая
зайка! Главное – то, что теперь спутник не воняет. Нет, запашок то ещё, конечно, но уже куда менее
интенсивный и не до тошноты.
Потом, глядя на мирно потрескивающие ветки в костре, я ещё долго лежала, пытаясь понять чего
боюсь больше: заснуть и встретить во сне белобрысую стерву, или не встретить её и продолжать
маяться от неизвестности и страха. Страха за себя, за уродца, за тех незнакомых, кому грозила
гибелью блондинка. В конце концов, не помешало бы просто узнать, чего она от меня хочет. Плюс,
она единственная, кого я могу спросить, как вернуться домой.
Глава 9
В итоге, всё же заснула. А заснув, оказалась в знакомом парке, наполненной косыми
золотистыми лучами, бабочками, пением невидимых в ажурной листве птиц, десятками извилистых
дорожек, резных лавочек, тенистых беседок и умиротворяюще журчащих фонтанов. Но на этот раз
пасторальная картинка нисколько не расслабила. Даже любимая джинсовая юбка с чуть вытянутой
заношенной серой футболкой не примирили с жизнью.
Присев на корточки, я торопливо развязала тонкие ремешки босоножек, обвивающие ноги до
середины икры. Не до каблуков сейчас. Зажав туфли в моментально похолодевшей ладони, не
выбирая направления, побежала по дорожке.
Где эта стерва? Чего ей от меня нужно, в конце-то концов?!
На этот раз, я не собиралась отмалчиваться или отнекиваться. Мне нужны ответы! И гарантии, чёрт
возьми! Хоть какие-то! Пусть не для меня, но для тех, кто имеет несчастье оказываться рядом! Ну
же?! Где она?!
То ли бежала действительно быстро, то ли сон внёс свою лепту, но белая короткая лестница и
мерцающе-снежная площадь в просветах между стволами появились как из ниоткуда буквально через
пару минут. Даже не взбежав – взлетев по ступеням, я выскочила на прогретые солнцем камни.
На этот раз вместо трона на возвышении в центре оказалось раскидистое золотистое деревце с
тонкими ветвями и ярко-алыми продолговатыми плодами. Блондинка стояла тут же, прислонившись
спиной к гладкому стволу, и с самодовольным выражением на холёном личике издевательски