бешеной кобылы и то в радость... Спасибо.
Я нервно передёрнула шкурой и поднялась на ноги. Сквозь спазм омерзения, проступило и
растеклось по телу робкое чувство благодарности. Быть нужной хоть кому-то в этом чужом и
страшном мире оказалось приятно. И всё же я предпочла быть нужна кому-то другому. Нуждающийся
в тебе зомби – это звучит несколько... дико и противоестественно.
Да уж, на его месте живого тепла не хватало бы любому. Впрочем, сейчас я бы и от обыкновенного
не отказалась. Тёплый плед, шерстяные носочки, кружка ароматного чая и бублик были бы очень
кстати... Жаль, но вместо них лишь промозглый сырой ветер, одинокий зомби верхом на не менее
одинокой лошади и острый запах осени и приближающихся холодов.
Оглядевшись, я нашла взглядом отвратное бурое пятно из тех, по которым мы вчера
ориентировались. Ну, с Богом?! Я тяжело вздохнула, делая первый шаг. Лишь бы не с богиней...
Непривычно было ощущать на спине тяжесть живого человека. Тем более седло сгинуло. С другой
стороны, уздечки ведь тоже нет? И повода... Того самого, который подразумевал засовывание в рот
железяки. И верёвки нету...
Осознав, чего избежала, я приободрилась и почти потрюхала к пятну. Ничего, если и в такой гадости
радости находятся, есть смысл бороться. А если есть желание, силы и удача будут.
Подмёрзшая за ночь трава с тихим хрустом ложилась под копыта. Солнце вновь спряталось за
тяжёлыми свинцовыми тучами. Порывистый ветер никак не давал согреться и заставлял то и дело
ёжиться и вспоминать про плед, чай и носочки. Угу! Носочки на копытах... Ещё бы о шпильках
вспомнила, блин!
Алехандро, кстати, радовал. То ли эффект от затеи с котлом обладал отсроченным эффектом, то ли
уродец ещё чего-то намути, но теперь почти не вонял. Так как сшибающей с ног красотищи своего
спутника я сейчас не видела, то заводным зайчиком лихо трусила вперёд и вперёд, от одного пятна-
следа к другому.
Часа через два перестала дёргаться от прикосновений горбуна. Ну, почти перестала. Всё равно,
гадко же! Если б не помнила об относительной ‘нормальности’ ладоней, точно психанула бы. Вот, зуб
даю, скинула бы хухрю радужную к едрене фене!
Каких усилий мне стоило каждый раз повторять просебя, что бирюзовые ладони у Алехандро
язвами не покрыты! Могла бы, высказалась по поводу постоянных поползновений вонючки и мацанья
моей бедной шкурки, да куда там! На недовольное фырканье зомбик только негромко посмеивался и
умилённо бормотал нечто вроде ‘Хорошая моя, ‘ Словно не понимал как меня колбасит от каждого его
прикосновения! Или не понимал?
Ближе к обеду относительно пологий склон закончился. К счастью, пятна-путеводители не только не
пропали, но даже стали ярче. И как раз их цепочка отмечала самые удобные для подъёма места.
Добравшись до небольшой каменистой площадки я встала как вкопанная.
Следующая метка виднелась совсем недалеко, но я элементарно устала пробираться между
грудами камней и обломками скал. А ещё ветер! Словно живой он выл и швырял в морду мелкий
песок и сухие листья. Спрашивается: откуда здесь листья, да ещё сухие? После дождя? Там где нет
ни деревьев, ни приличных кустов?! Так, какие-то маловразумительные растительные ошмётки
высотой едва ли мне по брюхо.
И вообще, как говаривал один медвежонок: ‘Это неправильные горы они делают неправильный
мёд’. Судя по тому, что довелось прежде видеть по телевизору, тут явно что-то не так. Телевизор,
конечно, далеко на Анатолий Вассерман и полагаться на него не стоит, но всё же.
Должна же быть нижняя часть скал покрыта растительностью? На фотках в инете именно так и
было. А тут всё ни как у людей. Камни, пыль, песок, лишайники куда ни глянь и убогие кустишки,
которые кустами язык не поворачивался назвать. Мы как ночью греться будем? Опять без костра
куковать?!
Впрочем, если запрокинуть голову и посмотреть наверх, надежда на ‘сугрев’ расправляла
потрёпанные крылышки. Там, довольно высоко, гора, словно в насмешку на безжизненность
предгорий, буквально зеленела и кучерявилась. Вот если бы добраться туда к ночи...
Пока я мотала головой по сторонам и мечтала о почти несбыточном, до Алехандро дошло, что
встала я в серьёз и надолго. Тяжело вздохнув, уродец спешился, задев при этом собственным
грязным пузом мой многострадальный бок. Именно в этот момент вонючке повезло! Ну просто
сказочно подфартило!
В чём? Да в том, что я не сразу сообразила, чем мне это самое ‘сползание’ грозит! В смысле о
степени умурзыканности рванья, заменявшему спутнику одежду. Вспомнила бы – лететь бы горбуну
далеко, высок и до-о-олго. За последнее время столько агрессии накопилось, что не удержалась бы.
Ага! А потом бы чесала копытом репу: как вот ЭТО от камней отскрябывать. Так что повезло не только
вонючке, но и мне тоже.
– Слышь, – горбун почесал в затылке, отчего оттуда что-то выпало и, шустро перебирая
многочисленными лапками рвануло за кустик, – Ты надолго встала-то?
Хм... Едва сдержавшись от улыбки, я села, отчего сумки начали сползать по крупу на землю. Кроме
обеда и отдыха следовало посетить кустики, найти которые здесь в принципе задачка не из лёгких. Ну,
по крайней мере такие, которые если не скроют, так хоть прикроют здоровенную кобылу от
любопытных взглядов. А шарахаться по округе с поклажей на спине? Ищите другую кретинообразную
копытную дуру!
Слава Богу, за минувшие несколько часов горбун усвоил: пытаться управлять мной то же самое, что
ковырять в носу паяльником – бессмысленно и крайне опасно. Пару раз пытался пятками стучать и за
уши дёргать, за что был коварно сброшен на землю невозмутимой мной. А что? Я тут себя
превозмогая везу его высочество гниль забубенную, а он вместо ‘спасибо’ будет меня тягать и бить?!
Нет уж. Фигушки.
Как честная кобыла, верная своему долгу, я не только скидывала вонючку, но и демонстративно
ложилась на землю, позволяя забраться обратно. После третьего полёта зомбик плюнул на всё,
уверился в том, что иду куда следует, и притих. Вот тогда-то и начались, кстати, поглаживания и
сюсюканья. Бррр... Лучше б и дальше летал!
Оценив мой манёвр, горбун понятливо подхватил сумки, а я почапала искать место для воздаяния
природе. Дань та ещё, но другой у меня нету, а от этой уже часа полтора как мечтаю избавиться.
Облазив все окрестные насыпи и дважды лишь чудом не переломав себе ноги, почувствовала себя
горной козой. Большой, неуклюжей и очень злой такой козищей. А ещё голодной и грязной.
Посему, когда выскочила к месту стояки и узрела полусырое мясо, взвыла аки ангел возмездия.
Опять! Сколько можно! Понимаю, что с припасами у нас туго, но меня почти час не было! За это время
мясо можно было если не поджарить, так хотя бы сварить!
Как ни странно, заслышав трубный вой и яростное сопение, Алехандро даже не вздрогнул. Как
лежал, вытянув ноги и закинув руки за голову, так и не шевельнулся. Лишь приоткрыл один глаз и
хмыкнул:
– Вернулась, пропащая? Приятного аппетита.
Шутливый тон сиплого кошмара мне не понравился. Приятного аппетита? Это он ещё и издевается?
Рррр....
– Не злись, – садясь, неожиданно ласково протянул уродец, – нельзя нам пока огня разводить –
заметить могут. Вот отыщем Нассара, и я тебе обещаю праздничный костёр хоть до небес... Если жив
буду.
Я остановилась, озадаченно глядя на разговорившегося вонючку. Потом допёрло его ‘если жив буду’
и я плюхнулась задом прямо на землю. Зря плюхнулась, да ещё и с размаху. Острый камушек
пребольно впился в чувствительную кожу под хвостом.
Взвизгнув, я подскочила метра на полтора вверх. Камушек ‘взвился’ вместе со мной. Вернее, вместе
с моей... хм... попой. Основательно впиявился, кочерыжка заскорузлая! И больно! Какое-то время я
пыталась достать до него зубами за неимением других вариантов. Не вышло, а сам камешек никак не
желал оставлять в покое подхвостное пространство.
– Что там у тебя? – Встревоженно пробормотал зомбик, поднимаясь. – Дай посмотрю!
Ага! Счаз! Вот только этого мне не хватало! Мало того, что место вовсе не то, которое я готова кому
бы то ни было демонстрировать, так ещё и горбуну? Вельми понеже!
Развернувшись мордой к Алехандро, я оскалилась и попятилась.
– Как с тобой трудно, – вздохнул вонючка. – Не хочешь, как хочешь. Только потом не жалуйся.
А я едва не разревелась. Пожалуешься тут, как же! Обидно, больно и... ещё раз обидно. Очень...
Вечно у меня не понос, так золотуха! А уж тут так вообще – и смех и грех. Вроде мелочь, а справиться
самой никак. Разве только само как-нибудь рассосётся, в смысле отвалится. Ну, не могу же я, в
самом-то деле, допустить, чтобы зомби у меня под хвостом ручонками шебуршил? Мдямс...
Ну вот так и получилось, что привал закончился ничем. Ни обеда, ни тепла и только зуд под
хвостом. Ей Богу, это было бы смешно, не будь так грустно!
Когда я зло и решительно опустилась рядом с сумками, Алехандро потянулся было ручонками к
морде, за что получил хвостом по бирюзовым конечностям. Сколько можно? Я и так сегодня все
рекорды долготерпения побила...
Горбун понятливо вздохнул и ловко погрузил сумки на законное место, то бишь мне на спину. Потом
взгромоздился сам и осторожно похлопал по шее.
– Вот закончится это безумие, обязательно выясню, что за зверинец такой у Роуленда! – Тихо
произнёс вонючка, едва я встала. -Таких непредсказуемых и странных животных, как ты, я ещё
никогда не встречал. Даже представить боюсь, как ведут себя прочие обитатели зверинца.
Я пренебрежительно фыркнула и решительно направилась вверх по тропе. Чего-чего, а таких, как я,
ты нигде не встретишь! Разве только мнимый Роуленд коллекционирует людей в звериных шкурах.
Глава 13
Часа через три вонючке пришлось-таки спешиться. Тропа теперь, хоть и изобиловала
путеводными пятнами, но трещинами, осколками скал и насыпями ‘радовала’ через каждые десять-
двадцать метров. За-то и растительность появилась.
Порывистый ветер шуршал зелёной листвой, поднимал в воздух мелкую пыль и упорно дул прямо в
морду. Вот честно! Как я ни отворачивалась, как ни меняла направление – всё одно, в морду!
От усталости и злости меня медленно, но верно начало глючить: то запахи еды мерещились, то
отдалённое ржание, а то и вовсе Эйлар мерещился. Что за попадос! И так тошно, а тут такие
испытания измученной психики...
Уже в сумерках мы с Алехандро набрели на мелкую горную речку, бодро сбегающую по камушкам
вниз. Сразу невыносимо захотелось пить, но берег был слишком крутым. Тут куда проще было
переломать ноги, чем напиться.
Подгоняемая жаждой, я воспряла духом и потрусила вдоль русла наверх.
– Куда?! – Захрипел корявый спутник недоумённо. – Ты чего творишь, бешенная?! Нам в другу
сторону!
Ага, счаз! Нет, может ему и в другую, а мне именно в эту! Идти тут возможно было исключительно по
тропе, но она круто уходила влево от воды, а пить хотелось всё сильнее. Если бы не знала
доподлинно про опустевшую час назад флягу Алехандро, мозг, пожалуй, пересилил бы жажду, но я-то