Я услышала сдавленный смешок, и мое сердце подпрыгнуло.
– Ты серьезно?
– Ага. А его фамильяры, что ты думаешь? Они тоже напились. – Я усмехнулась, вспомнив эту картину. – Это было зрелище, доложу я тебе.
– Могу себе представить. Нет. Постой. Не могу. Ты должна пойти и сфотографировать все это для меня.
Я улыбнулась, зная, что не стану этого делать.
– Так ты… не хочешь быть с Зейном? Ты же была помешана на нем с тех пор, как я тебя знаю.
– Я бы не сказала, что помешана . – Мне было неловко говорить об этом со Стейси, но она просила ее отвлечь, и я бы исполнила любую ее просьбу. – Ты знаешь, я люблю Зейна. Всегда любила и буду любить, но Рот? Он…
– Это он , – тихо сказала она.
– Да. При том что временами так меня бесит, что я готова его убить. Мне даже это ужасно нравится. Я понимаю: извращенная логика, но ничего не поделаешь. – Я выпрямила ноги, встала с дивана и, обхватив себя рукой, принялась расхаживать взад-вперед по комнате, протаптывая тропинку на восточном ковре. – Я… я люблю его, Стейси. По-настоящему.
– Я не удивлена. – Был ее ответ.
Я снова заулыбалась, делая очередной обход дивана.
– О, в самом деле?
– Ага. Я видела, как он на тебя смотрит. Видела, как ты смотришь на него. С Зейном все было по-другому. Ты не трахала его взглядом. Знаешь, я готова отдать свой левый яичник за то, чтобы на меня кто-нибудь так посмотрел – боже, я, наверное, говорю ужасные вещи? Сейчас не время для шуток? – Она тяжело вздохнула. – Я просто дрянь.
– Нет! О боже, нет! Даже не думай, никакая ты не дрянь.
– Могу… могу я спросить у тебя кое-что? И ты ответишь мне честно?
Я остановилась перед картиной.
– Конечно.
– Обещай, – прошептала она.
– Обещаю.
Стейси заговорила не сразу.
– Я много думала об этом. Ведь я всерьез обратила внимание на Сэма, только когда он начал меняться, понимаешь? Когда стал по-другому одеваться, укладывать волосы. Когда в нем появилась уверенность…
О нет.
– И все это время, все время это был неСэм. – Ее голос треснул. – Это была та тварь, что выдавала себя за него. Значит ли это, что я влюбилась в мерзкое существо , Лейла? В него, а не в Сэма? И что это говорит обо мне?
– Ох, Стейси… не трави себе душу. По правде говоря, я думаю, что тебе всегда нравился Сэм, просто ты не сразу разобралась в своих чувствах. И Лилин тут совершенно ни при чем.
– Ты уверена? – пропищала она совсем по-детски.
– Я уверена, и смотри на это иначе. Лилин настолько вжился в роль Сэма, что никто из нас не заметил подмены. Ты думала, что это Сэм. Я тоже думала, что это Сэм – его новая версия, которая, наконец, научилась пользоваться расческой.
Смех Стейси пролился бальзамом на мои уши.
– Точно. Ну ладно.
Крошечные узелки затянулись у меня в животе.
– Ты поняла меня? Больше не будешь на себя наговаривать?
– Нет. Я просто… хотела услышать от тебя именно эти слова. Вот и все, – пообещала подруга, и я надеялась, что она говорит правду. – Когда я смогу тебя увидеть, чтобы узнать подробности о тебе и Роте из первых уст?
Я сомневалась в том, что смогу удовлетворить ее любопытство, поскольку мы еще толком не поговорили с Ротом – по крайней мере, на трезвую голову.
– Ты придешь на занятия в понедельник?
– Наверное. А ты?
Мои плечи поникли.
– Я очень хочу, но сейчас мы должны выяснить, что делать с Лилин. Слишком много времени упущено.
– О, Лейла.
Я тряхнула головой, чтобы не зацикливаться на этом.
– Как только все уляжется, я что-нибудь придумаю. Во всяком случае, попробую встретиться с тобой после школы. Все будет зависеть от того, что мы наметим.
Мы договорились переписываться, но, прежде чем я нажала отбой, она задержала меня.
– Лейла?
– Да?
Я отчетливо расслышала ее резкий вздох.
– Обещай мне, что ты поможешь Сэму. И он получит то, что заслуживает.
Моя свободная рука сжалась в кулак, пока кончики ногтей не впились в ладонь.
– Я обещаю тебе. И не нарушу это обещание.
Как только опустилась ночь и быстрая проверка убедила меня, что Рот еще спит в окружении похрапывающих фамильяров, я стянула одеяло с кровати в своей спальне и вышла на балкон, откуда открывался вид на какой-то заповедник.
Запрокинув голову, я выдохнула, и маленькое туманное облачко пара вырвалось у меня изо рта. Ночь выдалась ясная, на небе крошечными, далекими бриллиантами мерцали тысячи звезд. Я подошла к перилам, плотнее укутываясь в одеяло.
Мозг продолжал лихорадочно работать. Ему предстояло столько всего переосмыслить. Я снова прокручивала в памяти разговор со Стейси, размышляя над ее страхами. Душа болела за нее, мне так хотелось сделать что-то большее, но единственное, что было мне по силам, – это освободить душу Сэма, и я твердо решила, что доведу дело до конца. Я уже знала, с чего начать – с визита к Жнецу. Просто нужно было подождать до следующей недели, но это и убивало меня – кто знал, что произойдет за это время с душой моего друга.
А еще нам нужно было разобраться с Лилин – я знала, что он не станет долго отсиживаться в подполье. Но потом мысли незаметно переключились на сбежавшего от меня демона, а потом вернулись к моим оперенным крыльям. Это неизбежно заставило меня задуматься об Альфах. Почему именно сейчас они вдруг решили, что я – худшее из зол, ведь терпели же меня на этом свете целых семнадцать лет?
Я догадывалась, что это как-то связано с моими крыльями и странной сменой обличья.
Одинокая звезда оторвалась от звездного облака и устремилась по небу, привлекая мое внимание. Раньше я думала, что это ангелы спускаются с небес. Зейн лучше разбирался в таких делах и подшучивал надо мной, сочиняя истории об ангелах-хранителях, которые спешат на защиту своих подопечных.
Крепко зажмурившись, я сделала болезненный вдох. Не знаю, как долго я стояла на балконе, но к тому времени, как я вернулась в комнату, нос окоченел, а губы занемели. Сбросив одеяло на кровать, я переоделась в пижаму, но, прежде чем я успела забраться в постель, что-то остановило меня.
Сердце забилось сильнее, я развернулась и выбежала за дверь. Я даже не дала себе времени подумать о том, что собираюсь сделать, решительно направляясь к комнате, где спал Рот. Открыв дверь, я проскользнула внутрь и тихо подошла к кровати.
Рот лежал на боку, лицом к двери. Его губы были слегка приоткрыты, волосы небрежно рассыпались по лбу. Одеяло сбилось ниже талии, и я увидела, что Бэмби все-таки вернулась на место. Она растянулась татуировкой вдоль его левого предплечья. Похоже, она пролезла и на спину, но этого я уже не могла разглядеть. Я не увидела котят, но по опыту знала, что они могут скрываться где угодно, готовые наброситься на мои ступни и лодыжки.
Мне не хотелось возвращаться к себе, засыпать наедине со своими тревожными мыслями. Я хотела остаться здесь, с ним. Сердце застряло где-то в горле, когда я метнулась к кровати, юркнула под одеяло.
Мои движения не разбудили Рота, и я испытала облегчение, потому что на самом деле чувствовала себя неловко, забравшись как лунатик в чужую постель. Устроившись на боку, лицом к нему, я подняла статус лунатика на совершенно новый уровень, позволив своему взгляду бродить по лицу моего демона. У меня чесались пальцы, и я с трудом сдерживала желание коснуться его щеки, но я сцепила руки под подбородком, и вскоре вихрь в голове поутих. Близость к нему успокаивала меня, дарила ощущение безопасности, в чем я отчаянно нуждалась.
Прислушиваясь к его устойчивому и ровному дыханию, я не заметила, как закрылись и мои глаза. Стоило мне задремать, как из-за спины Рота донесся звук, напоминающий урчание мини-мотора. До меня почти сразу дошло, что это один из тех дьявольских котят, и, как бы я ни относилась к негодникам, улыбка тронула мои губы.
Я спала глубоким сном, убаюканная теплом тела Рота, и не знаю, сколько часов прошло, но вдруг я почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг моей талии и притянула меня, пока я не уперлась в твердую грудь. Я удивленно моргнула.
На меня смотрели янтарные глаза.
– Доброе утро.
Его голос был грубым ото сна, а дыхание – мятным, как будто Рот почистил зубы, прежде чем снова забраться в постель. Сон еще дурманил голову, когда я медленно подняла взгляд и заметила, что волосы у него влажные.
Должно быть, он увидел замешательство на моем лице.
– Я принял душ, – объяснил он. Подняв руку, Рот поймал пальцами прядь моих волос и убрал ее за ухо. – Ты спала как убитая, когда я проснулся. Решил потратить время с пользой и смыть с себя вчерашнее зловоние. – Его взгляд блуждал по моему лицу, в то время как кончики пальцев чертили линию вдоль моих бровей. – Должен признать, для меня было приятным сюрпризом – проснуться и обнаружить тебя в своей постели.
Мой язык отлепился от нёба.
– Правда?
– Да. – Его палец теперь легко скользил по моей переносице. – Когда я проснулся, то поймал себя на мысли, что у меня никогда такого не было. Ни с тобой. Ни с кем. Я всегда…
Я не раз засыпала с ним в постели, но просыпалась одна – он всегда уходил – пожалуй, не считая тех дней, пока я металась между жизнью и смертью, но, казалось, Рот не брал их в расчет, как и я.
Странная улыбка играла на его губах. Даже не столько странная, сколько незнакомая, я никогда такой не видела. В ней сквозило мальчишеское очарование.
– Мне так это понравилось, что теперь я избалован. Всего одно утро – и я испорчен на всю жизнь. Я хочу, чтобы ты каждое утро просыпалась здесь, со мной. Ну, может быть, в хозяйской спальне. Там кровать удобнее.
Марево сна спало, и я поймала себя на том, что улыбаюсь ему, как полная дурочка.
– По мне, так и эта кровать хороша.
– Потому что в ней лежу я?
– Вау. – Моя глупая ухмылка стала шире. – Приятно видеть, что твое эго по-прежнему на высоте.
Проводя пальцем по моему лбу, Рот хохотнул глубоким басом. Голос затих, померкла и ухмылка.
– Прошлая ночь. Я… я сожалею об этом, – выговорил он, с трудом подбирая слова извинений, и меня это почему-то рассмешило. Демонам нелегко просить прощения. В их лексиконе попросту нет слова «извини». – Я действительно думал, что ты уходишь от меня, и нарочно напился в хлам, чтобы не бежать за тобой. Это не оправдание. Я знаю, но мне действительно… очень жаль.
– Все в порядке. Ты был милым.
– Милым? – Его пальцы скользнули к моей челюсти. – Я предпочитаю «зверски сексуальным».
Я все-таки не сдержалась и расхохоталась.
– Извини, но это описание больше подходит Тамперу.
Он нашел взглядом мои глаза, и его пальцы замерли у меня на подбородке, чуть ниже рта.
– Как ты? – Когда я не ответила, он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Я могу догадаться. Вчера днем ты говорила с Зейном, а сегодня утром просыпаешься со мной. Я знаю, что тебе это далось нелегко.
– Да, – прошептала я, и перед глазами снова возникло перекошенное от злости лицо Зейна. Эти воспоминания тоже преследовали меня прошлой ночью.
Свет пробился сквозь щель в плотных шторах, лаская его щеку.
– Ну, так как же ты?
Я уже приготовилась сказать, что со мной все в порядке, но поняла, что это неправда. А я не хотела, чтобы между нами снова вставала ложь.
– Да, было тяжело, – призналась я и положила руку ему на грудь. Он слегка вздрогнул, и мне это понравилось – понравилось, что мое прикосновение не оставило его равнодушным. – Наверное, для меня это стало одним из самых трудных испытаний, потому что он дорог мне. Я люблю его и никогда не хотела причинить ему боль. Никогда.