– Почему бы нет? – сказал я. – Ей надо, чтобы ей вытерли носик.
– О'кей, – сказал мальчишка. – Меня зовут Дик. А она – Джики. Он указал на ту, с которой я танцевал.
– А я, – сказала другая, – Джуди.
– Я – Ли Андерсон, – сказал я. – Работаю в книжной лавке напротив.
– Мы знаем, – сказала Джики. – Уже две недели нам это известно.
– Вас это так интересует?
– Конечно, – сказала Джуди. – В наших местах не хватает мужчин. Мы вышли вчетвером, хотя Дик и протестовал. У них был весьма возбужденный вид. У меня оставалось достаточно бурбона, чтобы возбудить их еще немного, когда это понадобится.
– Следую за вами, – сказал я, когда мы оказались на воздухе. Кабриолет Дика, старая модель крейслера, стоял у дверей. Он усадил девиц на переднее сиденье, а я расположился сзади.
– Чем вы занимаетесь на гражданке, молодые люди? – спросил я.
Машина резко взяла с места, и Джики встала на колени на сиденье, повернувшись ко мне лицом, чтобы отвечать.
– Мы работаем, – сказала она.
– Учеба?.. – подсказал я.
– Ну да, и другое тоже…
– Если бы вы пересели сюда, – сказал я, немного форсируя голос из‑за ветра, – разговаривать было бы удобнее.
– Вот еще, – прошептала она.
Она опять полуприкрыла веки. Наверное, научилась этому трюку в каком‑нибудь фильме.
– Вы, что же, не хотите скомпрометировать себя?
– Ну ладно, – сказала она. Я обхватил ее плечи и перевернул ее через разделяющую нас спинку сиденья.
– Эй вы! – сказала Джуди, обернувшись. – У вас своеобразная манера разговаривать.
Я в это время усаживал Джики слева от себя и старался ухватить ее за наиболее подходящее место. Это получалось весьма недурно. Похоже, она понимала смысл шутки. Я усадил ее на кожаное сиденье и обнял за шею.
– А теперь – спокойствие, – сказал я. – А то я вас отшлепаю по попке.
– Что у вас в этой бутылке? – сказала она. Куртка лежала у меня на коленях. Она просунула под нее руку, и не знаю, специально ли она это сделала, но нацелилась она чертовски верно.
– Не двигайтесь, – сказал я, вытаскивая ее руку. – Я поухаживаю за вами. Я отвинтил никелированную пробку и протянул ей флягу. Она сделала порядочный глоток.
– Только не до конца! – запротестовал Дик. Он следил за нами в зеркало заднего обзора.
– Передайте мне, Ли, старый крокодил…
– Не бойтесь, у меня есть еще одна. Он удерживал руль одной рукой, и, протянув другую к нам, шарил ею в воздухе.
– Эй, никаких шуток! – посоветовала Джуди. – Смотри, не отправь нас в кусты!..
– Вы – холодный разум этой банды, – бросил я ей. – Никогда не теряете хладнокровия?
– Никогда! – сказала она.
Она на ходу перехватила бутылку в тот момент, когда Дик собирался мне ее возвращать. Когда она протянула мне ее, та была пуста.
– Ну как, – одобрительно сказал я, – дела пошли лучше?
– О!.. Совсем неплохо… – сказала она. Я увидел, что на глазах ее выступили слезы, но держалась она хорошо. Голос у нее был немного сдавленный.
– А теперь, – сказала Джики, – мне ничего не осталось…
– Поедем за следующей, – предложил я.
– Заберем гитару и потом вернемся к Рикардо.
– Вам везет, – сказал парнишка. – Нам никто не хочет продавать.
– Вот что значит выглядеть слишком молодо, – сказал я, посмеиваясь над ними.
– Ну, не так уж молодо, – пробурчала Джики.
Она завозилась и пристроилась таким образом, что мне не оставалось ничего лучшего, как сплести пальцы, чтобы заняться чем‑то.
Колымага неожиданно остановилась, и я небрежно свесил руку вдоль ее руки.
– Я сейчас вернусь, – объявил Дик.
Он вышел и побежал к дому. Тот явно был составной частью целого ряда домов, построенных одним и тем же подрядчиком на целом земельном участке. Дик опять появился на пороге входной двери. В руках он держал гитару в лакированном чехле. Он захлопнул за собой дверь и в три прыжка добрался до машины.
– Би‑Джи нет дома, – объявил он. – Что будем делать?
– Мы вернем ей гитару, – сказал я. – Садитесь. Поезжайте мимо Рикардо, чтобы я мог наполнить эту штуку.
– У вас будет прекрасная репутация, – сказала Джуди.
– О, все сразу поймут, что это вы вовлекли меня в ваши мерзкие оргии, – уверил я ее.
Мы проделали в обратном порядке тот же путь, но гитара мне мешала. Я сказал парнишке, чтобы он остановился на некотором расстоянии от бара, и вышел, чтобы заправиться горючим. Я купил еще одну фляжку и вернулся к компании. Дик и Джуди, стоя на коленях на переднем сиденье, энергично обсуждали чтото с блондинкой.
– Как вы думаете, Ли, – сказал парнишка. – Искупаемся?
– Согласен, – сказал я, – вы одолжите мне купальный костюм? У меня здесь ничего нет…
– О, мы устроимся!.. – сказал он.
Он тронул машину, и мы выехали из города. Почти сразу он свернул на дорогу, шедшую наперерез, которой едва хватало, чтобы по ней мог проехать крейслер, и которая содержалась из рук вон плохо. В общем‑то, вообще никак не содержалась.
– У нас есть сногсшибательное местечко для купания, – заверил он меня. – Никого никогда там не бывает! А вода!..
– Река для форели?
– Да. Гравий и белый песок. Никто туда никогда не заявляется.
Только мы ездим по этой дороге.
– Ну, это заметно, – сказал я, удерживая на месте свою челюсть, которая рисковала отскочить при любом толчке. – Вам бы надо поменять вашу колымагу на бульдозер.
– Это – часть приключения, – объяснил он. – Чтобы помешать другим совать свое мерзкое рыло в эти места.
Он нажал на газ и я препоручил свои кости всевышнему. Дорога сделала резкий поворот и, проехав еще полсотни метров, мы остановились. Кругом была чаща. Крейслер остановился перед большим кленом, и Дик с Джуди выскочили из машины. Я вышел и подхватил Джики на лету. Дик взял гитару и пошел вперед. Я отважно отправился следом. Между ветвями вился узкий проход и вдруг перед вами открывалась река, свежая и прозрачная, как стакан джина. Солнце стояло низко, но было все еще очень жарко. По лежащей в тени части реки шла легкая рябь, а другая нежно поблескивала под косыми лучами. Густая трава, сухая и пыльная, спускалась к самой воде.
– Неплохое местечко, – сказал я одобрительно. – Вы сами его отыскали?
– Не такие уж мы дураки, – сказала Джики. И в шею мне полетел здоровый ком сухой земли.
– Если не будете паинькой, – пригрозил я, – не получите больше лакомства. Я похлопал по карману, чтобы подчеркнуть значение своих слов.
– О, не сердитесь, старый певец блюзов, – сказала она.