Мак наклонилась вперед.
- Сюда, вниз, где я могу видеть то, что предлагается, - приказал он, указывая на свои колени.
Вот черт. Интересно, Алекс в курсе, что его друзья гребаные вуайеристы? Она склонилась еще ниже, прекрасно осознавая, что под весом груди, корсет раскрылся еще шире.
Он делал то же самое, что и Питер, выбирая закуски и кормя ими Тесс, в то время, как МакКензи, так и продолжала стоять, низко наклонившись вперед.
- Знаешь, этот корсет выглядит жутко неудобным.
Закари провел пальцем по верхней части ее груди.
- Не двигайся, - предостерег он.
Протянув руку через поднос, он начал расстегивать крючки до тех пор, пока внизу не осталось три застежки, и корсет удерживался лишь благодаря двум тонким бретелькам на плечах.
- Вот, так ты, должно быть, чувствуешь себя лучше.
Она впилась в него взглядом. Он неспешно улыбнулся, но было видно, что ему не до веселья. Краем глаза, Maк увидела, как потихоньку от него отходила его саба. Закари одним пальцем поднял подбородок Мак, вынуждая ее смотреть на себя.
- МакКензи. Мне не нравится этот взгляд.
Она отдернула лицо в сторону и сделала шаг назад.
- Ну, а мне не нравится…
Он поднялся так быстро, что у нее не было времени сообразить, что случилось. Вырванный из ее рук поднос с грохотом стукнулся об пол, а Maк приземлилась на диван лицом вниз, крепко удерживаемая на месте твердой рукой. Через секунду, он полностью лишил ее корсета, оставив на ней только стринги, подвязки и ажурные чулки. Прежде чем она успела подумать о том, что делать дальше, Закари поставил ее на ноги и занял свое место на диване. У него даже не сбилось дыхание.
- Лишь потому, что ты - новичок, я так легко тебя отпускаю.
Он протянул ей поднос.
- Можешь отнести это своему Мастеру, и заодно, объяснишь ему, почему ты больше не в униформе.
Она уставилась на него, чувствуя, как быстро бьется ее сердце. Он забрал ее одежду. Но не попытался ее облапать, в отличие от большинства мужчин, которые бы не упустили такой возможности. И хотя его глаза оценили ее наготу, он не сделал ничего, чтобы снова прикоснуться к ней. Мужчина полностью контролировал ситуацию. Сделав шаг назад, девушка поймала сочувствующий взгляд Тесс, но продолжила отступление. Хрен с ним. Ни за что. Ни в коем случае, она не собиралась расхаживать здесь весь вечер голой. Особенно, когда все остальные были полностью одеты. Она оглянулась на Алекса. Стоя спиной к ней, он что-то показывал Питеру в воде. Maк посмотрела на Закари. Он притянул Тесс на колени для поцелуя. Никто не наблюдал за МакКензи. И дверь была рядом. Она не сдается, но сейчас определенно нужно отступить.
Глава 11
Поставив поднос на столик, Maк поспешила в спальню вверх по лестнице. Оказавшись в комнате, она начала ходить взад-вперед, понимая в каком затруднительном положении оказалась. Должна ли она вернуться вниз к остальным участникам вечеринки, чтобы продолжить выполнять свои обязанности? Будь все проклято, если Мак придется делать это без одежды. Но если она оденется, что сделает Закари? Еще страшнее, что сделает Алекс? Ее сердце сжалось при мысли о его недовольстве, разве это не странно? За последние двенадцать лет, кроме Джима и Мэри, она никогда и ни под кого не подстраивалась, и ей было неважно, что о ней могли подумать окружающие. Ладно, Maк. Думай. Будь логична. Если не спуститься вниз, ее сделка с Алексом сорвется. Она обещала подчиняться на его вечеринках и все такое. Сегодня вечеринка. Таким образом, она не могла сбежать настолько рано, вне зависимости от того, насколько оскорбительно вели себя гости. Однако она отказывалась ходить без одежды, так что... В ее чемодане была длинная джинсовая юбка, такая же как у Тесс, а также скромный топ на пуговицах и без рукавов. Натянув их, она посмотрела на себя в зеркало. Ничего провокационного. Само собой, Алекс поймет, что она терпеть не может ходить обнаженной. Или нет?
- Дьявол, я так облажалась.
Пытаясь отделаться от ощущения бабочек в животе, она спустилась по лестнице и вошла в гостиную. Легкий аромат древесного дыма от костра перемешался с прохладным бризом, доносящимся из открытого кем-то окна. Закари и Тесс присоединились к остальным у оконной рамы, и сейчас все они стояли вместе. Maк сжала руки, удерживая их по бокам. Присоединиться к ним или продолжить прислуживать? Но она уже служила им единожды, и, черт возьми, посмотрите чем ей это обернулось. Тогда, вариант на все случаи жизни. Просто иди и пообщайся с ними. И будь осторожна, держись подальше от этих мерзких Домов.
Ее дыхание по звуку напоминало испорченный автомобильный двигатель, когда она пересекла комнату и остановилась около Алекса. Опустив глаза вниз, как хорошая «маленькая саба», девушка стала прислушиваться к Тесс, которая рассказывала про гонки на каяках. Когда мягкий голос Тесс остановился на полуслове, никто не продолжил разговор. Тишина угнетала. Краем глаза Мак взглянула на Тесс и Хоуп. Выражение ужаса на их лицах, заставило ее живот сжаться от страха. О, мать вашу! Боже, забери меня отсюда. Быстрее.
Жесткой хваткой, вокруг ее руки сомкнулась другая рука. Алекс. Он развернул ее к себе. Ее пальцы сжались в кулаки, но она продолжала смотреть в пол, по крайней мере, до тех пор, пока он не приподнял ее подбородок и не заставил встретиться с ним взглядом. Холодные-холодные глаза, настоящий лёд.
- Я, кажется, припоминаю, как одевал тебя в наряд горничной.
Его голос понизился, но он говорил мягко.
- Почему ты не в нем, МакКензи?
- Я-я...
Почему, черт возьми, ей не пришло в голову придумать оправдание еще там, в комнате?
- Хм. Он был неудобным, и Закари... гм, Дом, снял его с меня.
- Да неужели.
Не вопрос, скорее утверждение, и все это время Алекс продолжал сверлить ее взглядом.
- Мастер Закари?
- Она огрызалась, - бесстрастным голосом отозвался Захари, - я снял с нее корсет в качестве наказания, и сказал, чтобы она нашла тебя и объяснила, почему я так сделал.
Вот так запросто взял и выложил факты, черт бы его побрал.
- Ааа.
Брови Алекса сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию. Нервный трепет в желудке Мак продолжал спускаться ниже, пока у нее не задрожали колени.
- Ты переговаривалась с Домом. Не подчинилась его прямому приказу, и не послушалась меня. Я ничего не пропустил, МакКензи?
Он навис над ней, словно стал на пару футов выше. Девушка попыталась сглотнуть.
- Нет, Сэр. Это все.
- На самом деле, этого более чем достаточно. Ты понимаешь, что именно ты сделала не так?
Это было хуже любого другого разноса, который ей когда-либо устраивали. Его глаза выражали гнев и разочарование. Он не кричал, его голос оставался ровным.
- Ответь мне, МакКензи. Что ты сделала не так?
- Я была непочтительна.
Она подумала о том, как вырваться из его захвата и сбежать, но ее ноги словно примерзли к полу.
- Я не послушалась его приказа. Я не носила то, что вы сказали мне надеть.
Почувствовав, как дрожат ее губы, она не выдержала и попыталась вырваться.
- Черт бы тебя побрал, я не собираюсь ходить в "чем мать родила" в полной комнате одетых людей.
Она услышала вздохи двух других саб.
- Вообще-то, если вид твоего обнаженного тела меня радует, ты будешь так делать, еще и станешь гордиться тем, что я решил поделиться твоей красотой, - сказал он тихо, - в таких ситуациях, именно я решаю что тебе надевать или не надевать.
Отступив назад, Александр скрестил руки на груди.
- Раздевайся. Сейчас же.
Ее рот широко открылся.
- Нет. Ни. За. Что.
- Ну что ж.
Двигаясь так быстро, что она даже не успела разгадать его намерения, он схватил ее за запястье, и, шагнув назад, сел на диван. Рывком притянув ее к себе, тем самым заставляя ее встать рядом с его коленями. На его лице появилась ироничная улыбка.
- Кажется, мы это уже делали раньше.
Она уставилась на него в замешательстве.
- Что именно?
Схватив Мак за переднюю часть ее наряда, Алекс с силой дернул. Девушка болезненно приземлилась животом на его колени.
- Ааах.
Хватая ртом выбитый из легких воздух, она изо всех сил пыталась подняться. Ее левая рука оказалась в ловушке между их телами. Потянувшись через ее спину, Алекс захватил вторую руку, выкручивая их и удерживая Мак за плечи.
- Отпусти меня, мать твою!
Пытаясь скатиться с его ног, она почувствовала какое-то движение на своих бедрах. Этот гад задрал ее юбку, обнажая задницу. Он не посмеет! Она начала бороться еще сильнее.
Шлепок! Шок от действий его руки, бьющей ее попку, на секунду лишил ее дара речи. Но затем, она закричала от бессильной ярости. Шлепок. Шлепок. Шлепок. Шокирующая боль жалящих ударов заставила ее замолчать.
Он произнес:
- Я делаю это, потому что забочусь о тебе, МакКензи.
Его голос казался почти нежным.
- Не люблю наказывать сабу, но это для твоего же блага. Потому, что мне не все равно.
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Каждый удар жалил, ощущаясь жгучим пламенем на ее коже.
- Катись ты ко всем чертям, придурок. Подонок. Я никогда...
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Она задыхалась от сокрушающей боли.
- Ты была непослушна и непочтительна, так же как и сейчас. Я наказываю тебя, потому что меня волнует твое поведение.
Его ладони начали мягко поглаживать ее горящую кожу, а затем… Шлепок. Шлепок. Шлепок. Боже, как же больно. Больнее, чем когда он отшлепал ее в прошлый раз. Теперь, его удары были жестче и сильнее. Слезы бежали ручьем из ее глаз. Она попыталась высвободить свою руку, но его хватка лишь усилилась.
- Я могу делать это на протяжении всей ночи, MaкКензи, если это именно то, что нужно, чтобы до тебя достучаться. Послушание - вознаграждается. Уважение - вознаграждается. Непослушные сабы - наказываются.
Шлепок. Шлепок. Шлепок.
- Если бы я не заботился о тебе, я бы просто попросил тебя уехать.
Она замерла, когда в ее сознание проникли его слова, отзываясь эхом внутри. Он заботился. Заботился настолько, что наказывал ее. Он не выгнал ее.
Шлепок. Шлепок. Шлепок.
Рыдания нахлынули из глубины ее сердца, прорываясь из ее плотно сжатого рта. Первый всхлип открыл дорогу следующему и следующему, вырывающемуся из ее груди все быстрее. Его рука ласкала ее плоть, и боль от его прикосновения, смешивалась с удовольствием от его тепла.
- Как только ты извинишься и искренне попросишь прощения, я остановлюсь.
Никогда, она никогда этого не сделает. Ее душили рыдания.
- Ты - гребаный ублюдок, - прошептала она, возмещая нехватку гнева избытком неповиновения.
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Удары переместились ниже, к нежному изгибу ее бедер, причиняя острые, мучительные страдания. Она стиснула зубы.
- Я так гордился твоим поведением сегодня вечером, твоей добротой и сочувствитем. Ты красивая, умная женщина, МакКензи.
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Его слова прошли сквозь нее, и оказались мучительнее, чем его тяжелые удары. Что-то, какая-то темная эмоция вырвалась наружу, заставляя содрогнуться девушку всем телом. Боль на коже заполнила весь ее мир, в то время как его слова иссушили внутри нее целое озеро боли. Она больше не могла бороться. Фонтейн взял контроль над ней в свои руки.