Внезапно телефон вновь ожил.
-Светлана, боже, неужели это действительно вы? Я смотрела картинки по
телевизору, где говорилось, что «Титаник» затонул, и погибло много
пассажиров и матросов. С вами всё хорошо? Как Бетси.? Что с Тимоти?
Умоляю вас, ответьте.
-О нас не беспокойтесь. Как вы там? Что с Тимофеем? Как поживают мои
подруги, Ольга с Катериной? Вы уже встречались с моими родителями?
Неужели получилось? Но как? Почему я смогла дозвониться до Москвы? В
начале двадцатого века, насколько мне известно, телефонной связи между
континентами не существовало.
-Слушайте меня внимательно. Вы должны вернуться в Лондон к моей маме и
бабушке. Они без меня сойдут с ума. Доверяйте во всём бабуле, она
разумный человек. Если понадобится, ей можно рассказать всю правду о том,
что произошло с нами. Ничего не бойтесь, она поймёт. Главное, будет знать,
что я жива и здорова. Маме ни в коем случае ничего говорить не стоит.
Слушайте дальше. Мой отец умер из-за предательства его компаньона.
Когда-то я поклялась отомстить за него. Нити ведут в Петербург.
Подробности узнайте у моей, теперь уже вашей, бабушки. В Петербурге
живёт сестра отца. Найдите её и помогите. Прошу вас, помогите ей и её
семье. Поезжайте в Россию. Там, говорят, сейчас неспокойно. Вы меня
слышите?
-Да, конечно, не волнуйтесь, я постараюсь всё сделать как можно лучше и
постараюсь найти человека, который принёс вашей семье столько горя, - я
продолжила. - Мои родители замечательные люди. Правда, мама несколько
не одобряет моих занятий живописью. Не спорьте с ней, пожалуйста, и
сохраните всё в тайне. Возможно, мы когда-нибудь встретимся, и сможем
вернуться каждая в своё время.
-Я позабочусь о ваших родителях. Постараюсь ……
Раздались длинные гудки, и послышался голос телефонистки.
-Извините, связь прервалась. Прекратить соединение?
-Да, конечно, спасибо.
Всё закончилось. Неужели я только что пообщалась с той самой Съюзен?
Теперь стало всё понятно: она там на моём месте, а я здесь - на её. По всей
видимости, мы так похожи друг на друга, что нас пока ещё не распознали ни
мои подруги, ни Бетси. Тем лучше, буду играть свою роль до конца.
Придётся выполнить обещание и поехать в Санкт Петербург. Как я помнила
из курса школьной истории, мира и спокойствия России оставалось совсем
немного. Пять лет и грядёт великая смута. Царя и его семью расстреляют.
Начнутся тёмные времена и погибнут многие, очень многие. Ничего, где
наша не пропадала! Ехать, так ехать, но сначала мне следует разобраться со
своими делами.
Во-первых, необходимо выполнить контракт, а самое главное -
телеграфировать в Лондон. Пошлю Бетси, она знает лондонский адрес.
Во-вторых, я обещала позаботиться о Сэме, и это дело не из последних.
Наконец, мне необходимо навестить своих новых подруг. Возможно, они и
помогут мне в моих дальнейших поисках.
В Лондоне мне предстоит самое страшное испытание: встреча с
родственниками Съюзен, которые должны на время, или даже навсегда,
статьи моей семьёй.
А дальше – в Петербург, в Санкт-Петербург, выручать тётушку Съюзен и
вершить праведную месть. Вот только, зная о своём везении попадать в
различные непредсказуемые ситуации, мне следует призадуматься. Чую я,
что в России мне придётся побывать в самые критические для её истории
моменты. Однако, раз дано обещание, придётся его сдержать. Поеду одна,
Бетси останется в доброй и такой спокойной Англии, а я отправлюсь домой.
Звучит странно – к себе домой. Пусть с разницей в сто лет, но я буду у себя в
России. А там, чем чёрт не шутит, может, и наступит момент моего
возвращения в ту, мою московскую реальность. Эти размышления придали
мне сил, и теперь я была готова к новой жизни, которую я, пожалуй, начну с
ужина с мистером Валентайном и обсуждения моей дальнейшей судьбы как
художницы. На встречу я явилась в полной боеготовности: в новом
элегантном платье, благоухающая какими-то модными духами и, будучи в
абсолютной уверенности, что всё сложится наилучшим образом. Так оно и
произошло, удалось договориться с мистером Валлентайном о дальнейшем
сотрудничестве. Мне было предоставлено два с половиной месяца
свободного творчества, а затем с наработанным багажом, который окажется у
меня к окончанию указанного срока, он должен будет организовать моё
триумфальное шествие по необъятным просторам САШ. Думается мне, что
за это время я смогу написать не менее тридцати полотен. Что же, зачин
будет завтра, а сегодня следует отдохнуть. Надо узнать, где можно
приобрести всё необходимое для творческого процесса - кисти, холсты,
натянутые на подрамники, краски, мольберт, грунтовка и тому подобную
художественную безделицу.
Узнать оказалось довольно трудно: никто из служащих отеля ничего о
подобном не слышал. Пришлось телефонировать (я уже выражаюсь как
человек начала двадцатого века) мистеру Валлентайну, который подробно
мне всё и объяснил. На следующий день я вышла из отеля в надежде взять
извозчика, но как назло его поблизости не оказалось, поэтому решилась
пройти немного пешком. Солнце приятно пригревало и мне пришлось
вначале пожалеть, что надела накидку, подбитую мехом. Внезапно всё
изменилось: подул прохладный ветер, затем появились снежинки, и вскоре
небо затянули свинцово-серые тучи. Становилось всё холоднее и холоднее.
Такая погода для Нью-Йорка несвойственна. Впрочем, мне в последнее
время везло на разные катаклизмы, вспомнить хотя бы «Титаник». Вы
спросите, какой из них? Да оба! Ведь всё началось с прогулки по Москве-
реке, а закончилось Атлантическим океаном. Так что плохая погода - ещё не
повод унывать. Куда же подевались все извозчики? Лишь изредка пролетали
самоходные экипажи. «Пролетали!» По сравнению с современными
автомобилями, они едва-едва ползли.
Стало довольно сумрачно. Начал спускаться туман, заполняя собой улицы,
переулки, пряча под серой шапкой дома. Мне стало неуютно. Чувствуя, что
сейчас должно произойти нечто из разряда невероятного, я запахнула
накидку и решила больше не отвлекаться на разные пустяки вроде погоды.
Не тут-то было! Внезапно туман исчез, как будто его и не было вовсе, тучи
куда-то унеслись, открыв моему взору яркое солнце. И тут я услышала
голос:
-Эй, ты чего так вырядилась?
-Кто? Я? Ничего не наряжалась! Тут все так ходят! - мгновенно
сориентировалась я.
Ты явно где-то наклюкалась. Разуй глаза, куколка! Через дорогу следует
переходить на зелёный свет, а ты лезешь напропалую и прямо под колёса.
Ширяешь? Так ширяй дома. Нечего прохожих пугать! - возмущённо
продолжал тот же голос.
Я очнулась от размышлений, и тут до меня дошло, что я стою на переходе,
вокруг снуют люди, и меня ругает наглец, сидящий в красном «Феррари». О
боже, «Феррари»! Неужели свершилось, и я вновь дома. Мужчина покрутил
пальцем у виска и укатил, оставив меня в полнейшем недоумении. Я
попыталась остановить первого встречного, но тот как-то странно
отреагировал на мой внешний вид и только ускорил шаг.
-Мужчина, подождите, только скажите, какой это город?- взмолилась я.
Ответ меня удивил!
-С утра нажрутся, потом бегают с белочкой по городу, людей пугают. В
Москве ты, не видишь? Шла бы домой, пока в полицию не забрали. Чего
вылупилась, как страус на новые ворота?- возмутился мужчина.
-Не страус, а баран,- осторожно поправила я.
-Вот я и говорю, шла бы домой от греха подальше,- буркнул мужик.
Ура, я дома, в Москве! Скорее переодеться и рассказать Ольге с Катей о том,
что со мной произошло. Вот они удивятся - побывать на «Титанике»,
приехать в Нью-Йорк начала двадцатого века, пройтись по его улицам,
пообщаться с людьми, которых уже давно нет в живых! А между тем, они
по-прежнему там, далеко, живые, со своими проблемами, радостями и
заботами. Домой, скорее домой! Я огляделась и, о чудо, мой дом находился
практически в пяти минутах ходьбы. Подобрав подол юбки, я припустила со
скоростью гоночного болида. Так, набираем код, дверь открылась.
Консьержка с удивлением посмотрела на меня и протянула ключ от
квартиры:
-Вы так рано? Ольга сказала, что вас не будет до вечера, но на всякий случай
оставила ключи, заявив, что в последнее время вы стали такой рассеянной,
что можете и не вспомнить, куда их положили.
Я поблагодарила служительницу порядка и поднялась к себе в квартиру.
Надо же, ключи оставили, будто знали, что я должна придти. Стоп, значит,
Съюзен здесь в Москве, и я теперь тоже.
Наконец-то я дома! Как будто ничего и не было! Что дальше? Как устроить
Съюзен? Наверное, хороший художник всегда найдёт себе работу. Первое
время она поживёт у меня, а потом решим, что делать. Квартира просторная,
места хватит всем. Я поспешила переодеться и, спрятав свой наряд в шкаф,
прошла на кухню выпить стаканчик сока, но не тут-то было: сюрпризы
продолжались. Раздался звонок в дверь, пришлось открывать.
-О, Светка, а мы решили приехать на день пораньше, думали, тебя дома не
застанем, а ты на месте. Ну, здравствуй, доча!
Отец заключил меня в объятья и сжал так, будто мы не виделись целых сто
лет!
-Мы с мамой стали волноваться после разговора с тобой по телефону. Ты
была какая-то странная. Вот и сорвались с места пораньше. У тебя всё
нормально? Замуж без нас не вышла?
-Пап, мам, что вы встали на пороге? Давайте, проходите. Я сейчас чай
поставлю. Вы пока давайте, располагайтесь. Мы действительно не виделись
целых сто лет.
Я поцеловала сначала маму, потом отца и, весело напевая, убежала на кухню.
-Да, на самом деле с ней что-то не то. Ты видела? Прежде Светка никогда нас
так не встречала. Только «здравствуйте» и «до свидания». «Мне некогда, я
побежала, а вы тут сами распоряжайтесь». Ирин, что с ней?- обеспокоенно
спросил отец
-Право не знаю, может, влюбилась. В разговоре по телефону она упомянула
какого-то Славу. Возможно, всё дело в нём?- не очень уверенно ответила
мама.
-Дай-то бог! Засиделась наша Светка в девках.
-Что ты, что ты! Сначала надо бы с этим Славой познакомиться, а потом о
свадьбе думать, - заключила мама.
-Сейчас всё и узнаем. Дочка!
Отец вошёл в кухню и сел за стол.
-Слушаю, пап. Чай почти готов, а может, кофе? Подай, пожалуйста, печенье.
Вон там, в шкафу. Спасибо! Мам, ты где? У нас всё готово. Пап, ты о чём со
мной хотел поговорить?
Я порхала по кухне словно бабочка. Ещё бы, не видеть своих родителей сто с
лишним лет! Каково? Сейчас я им прощала всё то, что мне когда-то казалось
берлинской стеной на пути к взаимопониманию. Дорогие мои, как же я вас
люблю! Я так растрогалась, что чуть не заплакала и выбежала из кухни,
чтобы совладать со своими чувствами и привести себя в порядок. Из
гостиной послышалось.