-Выбирай, - улыбаясь, предложила Вера, - бери, что хочешь!
Я осмотрелась и поняла, что, несмотря на богатство разнообразия фасонов,
выбор у меня невелик. Вся одежда была помпезно нарядной и модно, но мало
приспособленной к повседневной жизни. Тем не менее, в самом конце
комнаты я заметила то, что было мне необходимо: тёмную прямую юбку с
вышивкой по подолу, к которой прилагался жакет с широкими отворотами с
такой же вышивкой, что и на юбке. Туфли на невысоком каблуке чёрного
цвета пришлись мне впору.
-Возьми шубку, вон та подойдёт, - предложила Вера, показав рукой на
норковую шубку благородного серо-голубого цвета.
Хороша! Но не для нашего случая. Нам необходимо выглядеть как можно
незаметнее, поэтому я спросила, нет ли чего-нибудь попроще. Вера
предложила пальто, некогда привезённое из Берлина. Вот это то, что нужно,-
недлинное, всего лишь до щиколоток, оно идеально подошло по фигуре. Я
благоразумно отказалась от великолепной шляпки, поменяв её на шаль.
Закончив с нарядами, мы спустились вниз, где нас уже ждали.
-Съюзен, рад, что с тобой всё в порядке, - глаза Виктора восхищённо сияли, -
великолепно выглядишь! Платье тебе к лицу! Садись, поговорить надо.
Клава предлагает выйти сегодня в город и опять проехать к банку, чтобы ещё
раз выяснить всё на месте. Что ты на это скажешь?
Мне не особо хотелось покидать гостеприимный особняк, но спорить с
друзьями я не стала.
-Тогда собираемся и через минут двадцать на выход, - поторопил нас Виктор.
Несмотря на своё недавнее падение, чувствовала я себя хорошо. Тимофея
вытерли, накормили, а спать он улёгся сам, удобно устроившись у камина.
Хозяйка дома поднялась к себе, предупредив, что скоро вернётся. Прошло
около получаса, а Веры всё не было. Виктор отправился за ней, чтобы
поторопить, а вернулся злой до чрезвычайности: видите ли, Вера Львовна
решила привести себя в порядок и навести то, что в моём времени
называлось, макияжем. Не в силах понять женской логики, Виктор направил
нас с Клавдией к ней. Когда мы вошли в комнату, она успела завершить
работу лишь с одной половиной лица и принималась за вторую.
-Вера, пожалуйста, поторопись.
Женщина с удивлением посмотрела на нас одним накрашенным глазом:
-А что, если меня в таком виде встретит кто-то из знакомых, что они тогда
скажут?
Боже знакомые её увидят! Да твои знакомые, скорее всего, расселись по
углам и прячутся за занавесками, ожидая, когда всё вернётся на круги своя.
Наскоро подкрасив губы, Вера накинула на себя соболью шубу. Пришлось и
тут повоевать, заставив заменить её на нечто более простое, но вот платок
повязать удалось уговорить не скоро. Когда мы спустились в холл, Виктор
дремал в кресле. Да, его понять можно, вместо запланированных двадцати
минут, мы задержались на целый час.
На улице было заметно некое оживление. Прохожие спешили по
неотложным делам. Открылся ряд магазинов, куда, наконец, завезли кое-
какие продукты. Вот народ и решил потихоньку вернуться к прежней жизни.
В очередях можно было обсудить последние новости, которые, похоже,
были не особо радостными. Как и в прошлый раз, мы пошли пешком,
стараясь обходить места возможного патрулирования.
К банку вышли, порядком продрогнув, поскольку начало вьюжить и
усилился ветер.
Подойдя ближе, заметили, что двери, возле которых в прошлый раз стоял
старик-охранник, были заколочены досками крест-накрест, а рядом дежурил
военный патруль, состоявший из двух вооружённых винтовками солдат.
Рядом притулся пулемёт. Так, наша задача осложняется. Мы не думали, что
появится вооружённая охрана. Надо бы как-то разузнать, что творится
внутри. Только я подумала об этом, как к зданию подъехал грузовик, и из
кузова стали выпрыгивать вооружённые матросы. Один из них, по всей
видимости главный, стал подниматься по ступеням к входу, но был
остановлен солдатами, потребовавшими предъявить какой-то непонятный
мандат, дававший право на вход в банк. Такового у матросов не оказалось и
они, вновь погрузившись в грузовик, куда-то укатили, решил пока не
связываться с охраной банка. Вероятно, наличие пулемёта поубавило у них
решимости проникнуть внутрь здания. Да, что-то тут не так. Вчера подобной
охраны не было. Скорее всего, меры по сохранению активов банка
Рубинштейна были приняты в связи со вчерашними событиями. Вероятно,
было новое пришествие товарищей-анархистов.
-Так… Обстановка более-менее ясная, и в тоже время непонятно, что или же
кто находится внутри, - прокомментировал ситуацию Виктор, - наше дело
нельзя откладывать на длительный срок. Я думаю, что сегодня ночью
следует непременно действовать. Нового нападения, наверняка, не ждут.
Охрана, как мне кажется, поставлена для отпугивания подобных бригад, типа
тех матросов, попытку которых проникнуть в банк мы только что наблюдали.
Ну что же, будет вечер, будет пища, а с пищей и наши действия, кстати,
станут более осмысленными.
Нам сегодня везло, мы заметили извозчика, решившего попытать удачу. Его -
то мы и наняли для возвращения домой. За риск владелец пролётки запросил
золотой червонец, с которым не без некоторых колебаний мы всё же
расстались. Всем жить надо, к тому же вечером, как мы надеялись, нас ждала
некая добыча. Вот тогда мы и компенсируем наши непредвиденные расходы.
-Поехали, залётные! – взмахнув кнутом, крикнул извозчик.
Хорошо-то как! Гораздо лучше, чем на своих двоих! Смеркалось… Шёл
тихий снег, обволакивая чёрные деревья белым кружевом. Мы неслись по
замершему в предвкушении зимнего чуда городу. Мелькали гранитные
набережные и фасады особняков, укрывшихся за ажурными решётками.
Воздух пах свежестью. Красавец-город с невозмутимым спокойствием
наблюдал за всем происходившим на его тёмных улицах и, казалось, что
исподтишка подглядывал и за нами.
Вскоре мы входили в дом, ставший для всей нашей компании временным
приютом. А вот здесь нас ожидал очередной сюрприз. Пока мы ездили на
разведку, «Петроградский Жилком», решивший, что для Веры Львовны и её
детей особняк слишком велик, приступил к его реструктуризации, как бы
сказали в наше время. Проще говоря, нас решили выселить и даже без
предоставления временной жилплощади. Жизнь вносила свои коррективы в
радужные планы. Однако у этой горькой пилюли оказалась в приложении и
ложка мёда: выселять нас будут, но не прямо сейчас, а через три дня, когда
«Резснабпроммаш» будет готов к переезду. Я пыталась узнать, что такое
«Резснабпроммаш», но так и не смогла получить более-менее внятного
ответа. Как мне объяснили, сюда въедет именно вот эта контора, а вместе с
ней и её служащие в количестве сорока трёх человек и вот именно для них
следует освободить помещение.
Вера не знала, куда ей деваться с детьми, но Виктор обнадёжил, сказав, что в
случае удачи, мы все двинемся в Москву, где можно будет укрыться у него
на некоторое время. Если же и в Москве нас ждёт провал, то неподалёку в
одной из деревень у Виктора была небольшая усадебка. Вот там-то легче
всего переждать лихие времена. Вера благодарно улыбнулась, и отправилась
укладывать детей спать. Минут через пятнадцать она вернулась, и мы начали
готовиться к нашему рискованному мероприятию. Следовало запастись
оружием. Вера заявила, что у мужа в кабинете что-то вроде было, что точно,
она не помнит, но сейчас принесёт. Вернулась она довольно быстро,
положила на стол пару винтовок и тут же убежала, сказав, что принесёт ещё.
Ничего себе, запасливый у неё муженёк был!
Окончательный набор, принесённого хозяйкой дома, был довольно
внушительным: два револьвера типа «Наган», «Браунинг» - скорострельный,
семизарядный пистолет, с особой гордостью Вера показала свой бельгийский
«Велодог», совершенно миниатюрный пистолетик, предназначенный для
защиты от собак, которые в начале двадцатого века крайне неодобрительно
относились как к велосипедистам, так и к автомобилистам. Вера Львовна не
избежала новомодного увлечения велосипедным спортом, и муж приобрёл
для неё этот самый «Велодог». Еще она присовокупила пару винтовок, одна
из них была, как сообщил Виктор, «Автоматическая Винтовка Мегрена», а
вторая винтовка системы Банга, ко всему вдобавок прилагалась пара шашек
и даже фехтовальная рапира. Хороший арсенал! Поблагодарив хозяйку,
Виктор сразу же забраковал шашки и рапиру, как оружие явно устаревшее и
громоздкое. Выбор мы остановили на «Браунинге», и револьверах «Наган», а
Вера положила в сумочку, которую она непременно хотела взять с собой,
свой «Велодог». Выяснилось, что стрелять умеем только мы с Виктором.
Вера, несмотря на наличие своего любимого пистолета, так и ни разу им не
воспользовалась. Клавдия пробормотала что-то невнятное насчёт женской
модели «Браунинга», заявив, что такой большой пистолет, какой нам
принесли, она видит впервые. Я же, как любительница всякой техники, была
знакома с основами стрельбы и довольно часто посещала тир так, для
интереса. С экипировкой разобрались. Дальше что? А дальше кто-то говорил
про необходимость ломать стену, значит, потребуется и ломик, который
также нашёлся в хозяйстве Вериного мужа. Клавдия проверила, все ли
ключи от ячеек у неё в ридикюле и не забыла ли она записи шифров. Виктор
проконтролировал наличие плана, я напомнила о спичках и свечках, которые
Вера тут же и принесла. Вроде всё, ничего не забыли. Передохнем с часок, и
в путь. Время пролетело незаметно, и вскоре мы уже спускались вниз в
подвал, из которого и начинался наш путь к большому разбою. Думала ли я,
что когда-нибудь под покровом ночи, аки тать какой, буду пробираться по
мрачному подземелью, имея перед собой цель незаконно проникнуть в банк!
Вначале мы шли уже по знакомому нам маршруту, но вскоре, начался путь,
который был нам не знаком, и всё чаще приходилось сверяться с картой.
Наконец, перед нами оказалась стальная дверь, о которой нам говорила Вера.
Достав ключ из своей сумочки (всё-таки взяла с собой, как мы её не
отговаривали), она протянула его Виктору. Без особых проблем тот отпер
замок, и мы очутились в новом коридоре, утонувшем во мраке темноты.
Зажгли свечи и вперёд! Судя по плану, означенному на карте, идти нам
осталось довольно долго, и на нашем пути не должно было встретиться
никаких неожиданностей, если не принимать во внимание ту стену, которую
придётся разбирать. Почему-то пыли на полу было меньше, чем на прежнем
этапе пути. Странно. Хотя, возможно, этой дорогой пользовались гораздо
чаще. Изредка встречались двери, но на нашей карте они отмечены не были,
да и нам было недосуг разглядывать то, что за ними скрывалось. Очередной